Русскоязычная эхо-камера
Ксения Леонова спрашивает, как бы я определил русскоязычную эхо-камеру.
Я бы описал её как виртуальный Брайтон-бич – геттоизированное, герметичное сообщество очень провинциальных людей, постоянно воспроизводящих стиль жизни и политические пэттерны восточной периферии Европы. Провинциальных не в смысле, что они не из Москвы и Питера (многие как раз оттуда), а в смысле невключенности в современную повестку, если не считать таковой крайне-правый популизм.
Брайтон-бич – это самые лучшие в мире солёные огурцы и кефир, а также главный русскоязычный пляж Вселенной. Но практически нигде я не встречался с таким зашкаливающим расизмом и такой наивной, безнадёжной уязвимости перед крайне-правым популизмом. Триумвират Трамп-Путин-Нетаньяху царил в те годы, когда я туда периодически заезжал, и думаю мало чего с тех пор изменилось. Путин в ряде случаев заменялся на украинский национализм – вероятно эта компонента выросла.
Глобальный Брайтон-бич это как анекдот про завод, который из запчастей Мерседеса всё равно собирает Запорожец. Это мир, который постоянно занят воспроизведением новых и новых итераций Путина и мафии силовиков в разных институциональных и политических условиях.
Нужна твёрдая рука. Наших бьют. Мочить в сортире. Чёткие маркеры свой-чужой. Кто не с нами, тот против нас. Сегодня носит Адидас, а завтра родину продаст. Вот это всё паттерны глобальной русскоязычной эхо-камеры.
Нашизм – прекрасный термин из другой эпохи, который лучше всего это описывает. Собственная индивидуальность подавлена – надо во что бы то ни стало прильнуть к чему-то сильному и наглому, которое как бульдозер прокатимся по трупам врагов. Найти новых «наших».
Как и в случае с Брайтон-бич, подавляющее большинство русскоязычных за границей живут за пределами этого сообщества, и хорошо интегрированы в западный мир. Но когда они хотят вернуться в русскоязычную среду, альтернатив у них не так много. Дискурс контролируют люди из виртуального Брайтон-бич.
Эмигрировавшие русскоязычные СМИ стоят одной ногой в этом гетто, другой в реальном мире. Разговора о нашей современности на современном языке очень мало – есть бесконечное пережёвывание 20-го века людьми, которые ментально там и остались. И есть эксплуатация этой ментальности политтехнологами, которые в прошлой жизни создавали путинскую систему.