«Русский Тайвань»
В своей предыдущей статье «Три волны российской оппозиции» я кратко изложил двадцатилетнюю историю антипутинских протестов, отметив, что ныне все эти течения оказались за рубежом. Туда же переместились и многие наши споры, незавершенные в России.
Разумеется, не исключено, что российскую эмиграцию ждет судьба белой эмиграции столетней давности, но все-таки хочется сохранить толику исторического оптимизма и попытаться понять, как мы в этих условиях можем противостоять путинскому фашизму.
Хотя я всегда был последовательным сторонником бойкота «выборов» и думаю, что после 17 марта все споры на тему «участия – неучастия» закончатся, тем не менее я понимаю людей, которые хотят хоть как-то влиять на общественно-политические процессы и не видят для себя иного способа. Но есть аксиома мировой истории: режимы, подобные путинскому, падают или существенно видоизменяются только в результате смерти диктатора, крупных военных поражений или геополитических катастроф.
Так, поражение Российской империи в Крымской войне середины XIX века (сейчас уже можно говорить — в «первой Крымской войне»), по сути, вынудило царский режим пойти на отмену крепостного права и серьезные политические реформы: стало очевидно, что Россия просто не в состоянии конкурировать с развивающимися свободными странами, с передовой Европой. Затем была катастрофа в Русско-японской войне (1904—1905), которая привела к революционному взрыву, погашенному кардинальной конституционной реформой. За этим последовал тупик Первой мировой войны, когда неспособность государства в глазах людей решить военные и социальные проблемы привела в 1917-м к слому режима… Вспомним и 1989 год: фактическое признание поражения в Афганистане как часть глобального поражения в холодной войне. И вскоре — крах Советского Союза.
Зато военные победы, наоборот, независимо от заплаченной цены, всегда укрепляли диктатуру. Вот и путинский режим, имеющий, естественно, сталинские корни, до сих пор паразитирует на великой победе во Второй мировой войне, и чем дальше в глубину истории уходит само это событие, тем больше оно мифологизируется. Думаю, сегодня многие молодые граждане России даже не ведают, что СССР воевал против Гитлера в коалиции с Великобританией и США, не знают, какую огромную роль в победе сыграл американский ленд-лиз.
После краткого исторического экскурса попробуем понять, что происходит сегодня. Для меня очевидно (полагаю, в душе с этим согласны все), что кардинальные перемены в России возможны только в случае военной победы Украины, причем победы разгромной. Ждать изменений в массовом сознании россиян, зараженных многовековым имперским вирусом, без украинского флага над Севастополем не приходится.
Аргумент, что взятие Севастополя необязательно приведет к падению путинского режима, по-моему, несостоятелен. Да, быть может, режим сразу и не падет, но без украинского флага над Севастополем не будет вообще ничего!
Эта лукавая постановка вопроса напоминает порочную позицию нынешней американской администрации: мы не можем помочь Украине победить разгромно, потому что не знаем, что тогда случится с Россией. Но ведь главная проблема для всего мира не в том, что случится с Россией в случае поражения в Украине и падения режима, а в том, что случится, если режим победит и сохранится. Ответ на этот вопрос достаточно очевиден: война будет продолжаться и расползаться. И, кстати, европейцы это уже поняли.
На мой взгляд, действия серьезной российской оппозиции, желающей изменить страну, должны исходить именно из этих реалий: только безоговорочная победа Украины дает шанс на то, что в России может что-то сдвинуться. Ибо диктатор, пока он, по мнению населения, успешно ведет войну, неуязвим. Но если население сочтет, что всё складывается плохо, если в сознании людей укоренится мысль, что власть не способна выиграть войну, последствия для диктатора могут быть совсем иными (см. 1917 год).
Исходя из всего сказанного, задача российской оппозиции — найти свое место в глобальной антипутинской коалиции. Которая формируется, увы, с трудом — этой важной теме посвящена недавняя статья Владислава Иноземцева. Сегодня Киеву помогают полдюжины международных коалиций, начиная с Контактной группы по обороне Украины («Рамштайн»). Но в них не просматривается ничего антипутинского! Иноземцев прав: «Глобальная антипу тинская коалиция появится только тогда, когда будет открыто заявлено, что ее целью является смена режима в России и искоренение власти чекистской силовой бюрократии… Превращение проукраинской коалиции в антипутинскую является важнейшим условием победы Запада в продолжающейся войне».
Здесь возникает вопрос: а вся ли российская оппозиция готова участвовать в этой глобальной антипутинской коалиции? Полноценное участие в ней означает не только гуманитарную, но и военную помощь помощь Украине. Ибо сегодня именно украинская армия решает главную общую задачу.
Понимаю, что у кого-то из коллег пацифистские убеждения, а кто-то не хочет тратить политический капитал, подумывая об участии в желанных выборах в «Прекрасной России Будущего». Но этого чудесного превращения страны уж точно не случится, пока Украина не победит! Поэтому надо найти наиболее продуктивную форму нашего участия в процессе помощи.
Другая проблема в том, что украинцы, да и западное общественное мнение весьма скептически относятся к идее «хороших русских». Признаться, и мы сами внесли в такое отношение свою лепту. Но затяжная война заставляет нас думать о помощи не только украинцам, но и беженцам из России. Еще в мае 2022 года мы с Михаилом Ходорковским основали Российский комитет действия (РКД), желая создать гражданам России, отвергнувшим путинский режим, юридические условия для нормальной жизни на Западе. Ныне люди с российскими паспортами ущемляются в правах, и одной визой здесь не обойтись: немало сложностей с получением различных документов, открытием банковских счетов…
Так родилась идея построить виртуальный «русский Тайвань». Это никоим образом не правительство в изгнании — прав представлять 140 миллионов человек нет ни у кого! Чтобы преодолеть устойчивое неприятие русских западным и особенно украинским обществом, необходимо создать объединение граждан России, готовых окончательно порвать с путинским режимом. Для этого требуется документальное оформление, и первым шагом на этом пути была Берлинская декларация, которая в более развернутом виде зафиксировала мою пятисекундную скороговорку — война преступная, режим нелегитимный, Крым украинский. Подписание такого документа четко фиксирует разрыв с путинской Россией.
Следующим шагом должна стать положительная реакция западных стран на идею формирования «русского Тайваня» — появление нового документа, не безликого нансеновского паспорта, о котором сейчас любят вспоминать, а конкретного документа, фиксирующего, что этот человек является частью западного общества. По сути, это признание другой, свободной России, в какой-то мере аналог свободной Франции де Голля. Это позволило бы людям обустроиться в свободном мире и создать социально-политическую общность, возможно, даже в два-три миллиона человек. Такая четко очерченная группа, противостоящая путинской пропаганде, помогла бы создать позитивный фон во многих западных странах.
Однако до выдачи документов «хорошим русским» еще далеко. Этот процесс идет тяжело, поскольку Европа и Америка пока не готовы признать, что находятся в состоянии войны с Россией. Путин воюет с НАТО, а вот НАТО делает вид, что с Путиным не воюет. И эта ассимметрия заставляет страны НАТО вести сдержанную политику во многих вопросах. Хотя ясно, что необходимы серьезные шаги по ограничению легитимности российского государства – в частности, непризнание легитимности Путина как президента. Давно пора ущемить путинскую Россию в ее международных правах: идет война, а на войне, чтобы победить, надо воевать по-настоящему.
Между тем именно «русский Тайвань» мог бы стать важной частью коалиции. Мы пишем, что путинский режим научился обходить санкции с помощью подставных фирм и третьих стран, получающих свою выгоду. В свободном мире, где нет торговых ограничений (войны-то формально нет!), остановить этот процесс затруднительно, однако можно нанести серьезный ущерб путинской военной машине, оттянув из нее единственный незаменимый компонент — мозги! Число специалистов в России, способных эффективно работать на войну, вести необходимую научно-исследовательскую и инженерную работу, рисовать чертежи или делать ракеты и дроны, крайне ограниченно. Ничуть не оправдывая этих «спецов», я считаю, что надо дать им шанс перейти на сторону свободного мира.
Влившись в «русский Тайвань», многие из них нашли бы себе работу по профессии и делали свои чертежи уже не для того, чтобы убивать украинцев, а для того, чтобы защищать их и весь свободный мир от путинской агрессии. Реализация этого проекта нанесла бы огромный ущерб путинской военной машине! Это, кстати, ответ тем оголтелым критикам идеи «хороших русских», которые утверждают: «Только в украинских батальонах русские смогут искупить свою вину». Мало кто может пойти добровольцем в эти батальоны, но многие могут внести ценный вклад в победу.
Война, а тем более современная война, выигрывается не только на поле боя. Необходима финансовая, экономическая, техническая, компьютерная поддержка. Мы видим огромный объем самых разных функций, в которых путинский режим достаточно уязвим. Помимо ученых, инженеров и компьютерщиков есть еще российские финансисты, которые сейчас по долгу службы находят удачные способы обхода санкций, а на досуге мечтают перебраться в свободный мир и работать не боясь, что тебе дышат в спину чекисты.
Мне кажется, что создание зарубежной свободной России позволит нам успокоить западных горе-геополитиков, боящихся распада России в случае украинской победы и коллапса путинского режима. Как известно, крах любой диктатуры приводит к необходимости смены бюрократии, управленческого аппарата. И как раз здесь, на Западе, можно сформировать тот самый кадровый резерв, который минимизировал бы негативные последствия распада прежней власти.
Политические плюсы создания «русского Тайваня» очевидны. Но успех этой акции упирается в две проблемы. Первая, повторю, — медлительность западной бюрократии, очевидная инерция общественного мнения в Украине и на Западе по отношению к русским в целом. Вторая — у российской оппозиции пока нет общего понимания, что это единственный способ участия в политической жизни. Всё остальное — во многом лишь имитация активности, и после 17 марта наступит полная ясность. Впрочем, понятно, что какие-то куклы политического театра еще будут действовать и будет идти обычный фиктивный процесс, отвлекающий активных граждан от участия в реальной борьбе с режимом.
Сегодня, когда убийство Навального подвело черту под вопросом о том, что можно сделать в России, а критическая масса противников Путина оказалась на Западе, самое время объединиться вокруг идеи виртуального «русского Тайваня», а может, и не только виртуального: как знать, вдруг где-то найдется небольшая территория для поднятия бело-сине-белого флага…