Рубежное для правящей верхушки событие
Самоубийство федерального министра Старовойта, даже если останется единичным случаем, всё равно — рубежное для правящей верхушки событие.
Когда Путин говорил, что у нас не 37-й год, он имел в виду и то, что российский режим придерживается сложившейся при Хрущёве конвенции — не убивать друг друга. Отставка и тюрьма (тоже не сразу) были возможны, смерть — нет.
Смерть была зарезервирована для предателей — прежде всего поменявших сторону людей присяги: спецслужбистов и военных. Даже видные оппозиционеры добавились к этому списку не сразу, а, видимо, лишь после того, как Путин дал себя убедить, что они тоже не враги, а предатели: работают по заданию чужих спецслужб, а российскими политиками только прикидываются.
Теперь смерть распространилась и на категорию, у которой раньше была «бронь» — провинившихся высоких чиновников.
Собственно, версий самой смерти три. Самоубийство по совести (воровство принесло страшные страдания людям подопечного региона) или от страха: пугающий контекст сталинских сроков, приговора Иванову, арест Алексея Смирнова, бывшего заместителем, прежде чем стать губернатором, тюрьма военного времени — всё это создало очень мрачный контекст. И, наконец, версия ликвидации в наказание.
Первую общество сочтёт маловероятной, вторую — даже по нашим временам несколько конспирологической (хотя только что вроде как выбросился из окна вице-президент «Транснефти»). Так что приоритетной будет третья.
Но не среди чиновников. Чиновникам третья версия не покажется такой уж невероятной. В только что опубликованном отрывке из книги Александры Прокопенко о чиновниках после начала СВО как раз рассказывается, как идея наказания смертью, ликвидации за лишнее или лишнему сказанное слово распространилась в этой среде буквально с первых недель войны. Сколько бы следствие ни тверди́ло про самоубийство, там больше поверят собственным страхам.
А что, например, воровство на военных делах Путин приравнял к предательству — все могут себе вообразить. Так что с сегодняшнего дня для высоких чиновников больше не «не 37-й год».