«Россия. Кремль. Путин. 25 лет». Что можно говорить о президенте полтора часа
На днях Арина Бородина опубликовала рейтинг самых популярных телепроектов конца апреля – начала мая. Первое место занял полуторачасовой фильм «Россия. Кремль. Путин. 25 лет». Эту документалку широко разрекламировали. В итоге ее посмотрели 22% граждан нашей страны. В их числе оказалась и наша редакция.
В целом впечатление у нас такое. Это не документальный фильм, а державный видеоклип на 90 минут. В каждом уважающем себя государстве есть такой жанр. Он апеллирует не к разуму, а к эмоциям. Гордо реет национальный флаг, колосится пшеница, браво маршируют парадные шеренги. В середине обязательно есть суровые кадры, демонстрирующие горести и испытания, которые пришлось преодолеть. Но затем снова светит солнце, с космодрома взлетает ракета в космос, металлурги льют сталь, ученые задумчиво смотрят в микроскоп, священники проводят службы, ветераны украдкой вытирают слезы, дети радуются жизни. И всё под воодушевляющую музыку.
Здесь же посреди всей этой прекрасной страны каждые несколько секунд возникает Владимир Путин. Он в кадре почти постоянно. Одухотворенная видеохроника с президентом регулярно прерывается фрагментами интервью с президентом, которые были записаны в разные годы. В совокупности там нет никакой связной истории, просто яркий калейдоскоп из годов и десятилетий. Смысловая нагрузка – примерно как у гимна.
Сквозь грозы сияло нам солнце свободы,
И Путин великий нам путь озарил.
На правое дело он поднял народы,
На труд и на подвиги нас вдохновил.
Так зачем же нам это обсуждать? Ну, обсудить там все-таки есть что.
Базовое свойство авторитарной пропаганды – ее вариативность. Она предлагает не одну картину мира, а сразу несколько на выбор. Если в одном выпуске «Воскресного вечера с Соловьёвым» ведущий поднимает вопрос, как мы можем воевать с гражданскими, а буквально в следующем выпуске тема «Как мы можем с гражданскими не воевать» – то в этом расхождении нет никакого прокола. Мы не в Советском Союзе, никто агитпроп из телевизора не конспектирует. Более того, очень мало кто смотрит его внимательно. Пропагандистские эфиры — это не тот сериал, где в каждой серии надо запомнить все зацепки, чтобы потом прийти к следующей части и что-то понять. Обычно пропаганда идёт фоном. Что-то там идёт по телевизору, и ладно. А пока телезритель убирает квартиру и готовит еду. Есть даже такой термин — фоновое смотрение. При таком смотрении каждый услышит лишь то, на что настроен изначально. Одни скорее настроены на рассуждение о добре и милосердии к братскому народу. Другим по душе фразы из разряда «выжечь «солнцепёком» и «перерезать глотки». Кстати, это всё реальные цитаты из телеэфира. В зависимости от ситуации и целевой аудитории на телевидении Владимир Путин совершенно по-разному позиционируется. И различным образом подтверждает свою легитимность.
Сейчас приведу примеры, небольшая реклама сначала.
***
Продолжим. Так как позиционируется на телевидении Владимир Путин?
С одной стороны, Путин всю дорогу представляется эдаким новым лицом в российской политике, которое вынуждено разбираться с пагубным наследием предшественников. Такая вот постоянная перелегитимация. Сколько бы лидер ни находился у власти, он постоянно исправляет ошибки прошлого. Много лет Путин боролся с ельцинскими девяностыми. Когда девяностые за давностью лет себя исчерпали, Путин стал бороться с путинскими же нулевыми, а затем и с десятыми. Например, с тлетворной Болонской системой высшего образования, переход к которой был так-то именно путинской реформой.
С другой стороны, представляется, что Путин был с Россией всегда. Потому что он и есть Россия. История которой по-настоящему началась в 99-м году, когда Путин впервые возглавил правительство. И вот фильм «Россия, Кремль, Путин, 25 лет» – он-то как раз про такую легитимность. Настоящего русского царя, в царствование которого успевают смениться поколения – и это, мол, абсолютно нормально.
Обратите внимание, как во время разговора со школьниками презентовал фильм про Путина пресс-секретарь Песков:
— 25 лет, как Путин стал Путиным в нашей стране. Вам сколько лет?
— Семнадцать.
— Семнадцать. Понимаете, да, о чём я говорю? И совсем скоро на телеканале «Россия» выйдет фильм про Путина. Про то, как он 25 лет руководит нашей страной.
Примерно в то же время, но на другой площадке об особой царственной легитимности власти в России высказался Николай Стариков. Лицо не должностное, однако это один из самых известных провластных публицистов.
Ну вы понимаете, что такое царь? А в России любой государственный деятель – это царь. Когда пытаются десакрализовать царя или императрицу – это удар по русской государственности. Неважно – по Советскому Союзу или по имперскому периоду. По сегодняшнему дню. Понимаете, это государь-батюшка.
Батюшка-царь – тот самый архетип, который старательно отыгрывается в новой документалке о Путине. Бесчисленное количество раз за полтора часа Путин по-отечески обнимает, целует, хлопает по плечу и всячески опекает своих подданных. Вседержитель проявляет отеческую заботу о ефрейторе, который разволновался на церемонии.
Слушай, спокойно, тут все свои. Ничего страшного. Смотри, я 20 лет занимаюсь этим кино. И тоже волнуюсь. Ничего страшного.
Ну и на что все обратили внимание, добрый царь-батюшка оказывает милости корреспонденту Зарубину. И чай ему сам нальет, и шоколадкой угостит, и кефиром, и клюквой. Ну и проверит, занимается ли Зарубин спортом, как Путин ему велел.
Вне контекста это было бы даже мило. Но контекст есть. Оператор выстраивает план так, чтобы Путин почаще оказывался в кадре с портретом императора Александра Третьего. Который, по сути, воплощение самодержавия. В личном качестве – настоящий русский богатырь. Во внутренней политике — националист, традиционалист, консерватор, автор контрреформ, который откатил назад многие либеральные преобразования предшественника. Путин и не скрывает, что ассоциирует себя именно с ним. Дважды открывал ему памятники – в 17-м и 21-м. Правда, аналогия эта – так себе. Во-первых, правление Александра Третьего было временем бурного развития экономики, благодаря довольно грамотной модернизации сверху. А во-вторых, и в главных – вошел он в историю как царь-миротворец. Александр Третий не раз был вынужден встрять в какую-нибудь войну, ему не оставляли выбора. Но государь на то и государь, что был себе хозяин сам. Сам решил, что войны ни к чему, и обходил их стороной. И российские подданные такую политику оценили по достоинству. Путин же того типа царь-отец, который сотни тысяч сынов отчизны готов положить в землю. А те ему за такую честь еще должны быть благодарны.
Что мы успели сделать за этот год. Когда-то мы родили ребенка в какой-то год. В какой-то год мы начали строить дом. В какой-то год мы построили наш дом. В этом году, на Новый год, мне пришла такая мысль в голову. Мы с отцом Александром сделали самое большое свершение в нашей жизни. Он отдал за свою страну свою жизнь, а я отдала свое женское счастье.
Разумеется, проливать кровь россиян Путина заставили. В фильме полно жалоб Путина на зловредные козни Бжезинского и лидеров западных стран. Даже та самая фраза «нас надули» тоже присутствует.
Подписывая «Минские соглашения», мы все-таки рассчитывали на то, что они будут соблюдаться. Но, как выяснилось, нас просто надули.
Путин называет европейских политиков мелюзгой, не достойной памяти своих предшественников: Шарля де Голля и Вилли Брандта. И тут же говорит, что вся эта мелюзга годами водила его за нос. Нам с вами по десятому кругу обсуждать все эти мелкие обиды великого самодержца кажется не особо интересно. Тем более на нашем канале был целый ролик «Обиженный президент – беда для страны». Актуальности он не потерял. В данном же случае больше интересно, какие выводы Путин делает из противопоставления себя Западу. Выводы эти касаются всех граждан России.
В основе нашего самосознания лежит все-таки не материальное благополучие, а морально-нравственное. Основа, которая является фундаментом и семьи, и государства, и будущего России.
Единственная мысль, которую удалось выделить в фильме «Россия. Путин. 25 лет», про то, что россияне не граждане своей страны, а подданные, которые должны быть счастливы, расстаться с жизнью за веру, царя и отечество. А желать для себя хорошей жизни и материальных благ – не должны, ибо чуждо это для России не соответствует нашим традиционным духовно-нравственным ценностям.
В основе западной культуры, католической, протестантской культуры, на первое место всегда ставится материальное благополучие. Да, там тоже духовные вещи, конечно, существуют, но всё-таки мерилом является материальный успех. В России – нет. В России всегда, в широком смысле слова, говорят о нравственном начале. Такая глобальная идея всегда присутствует, морально-нравственная.
И эта идея, что россияне, дескать, существа духовные, материальное им ни к чему, сквозит через весь фильм.
Дело в том, что у российского человека, у русского человека есть некоторые отличия, скажем, от западного социума. Мы больше думаем о чем-то вечном, о чем-то безграничном, о чем-то высшем. И даже атеисты в это верят.
В таких моментах стоит признать: документальный фильм честен со зрителями. В нем четко проговаривается: путинское царствование – это не про государство для жизни. Риторика фильма – это как перевертыш Геттисбергской речи Линкольна, который говорил про власть людей, волю людей и для людей.
В остальном же фильм полон лицемерия. Бессрочная мобилизация по меньшей мере 300 тысяч россиян, которые почти три года оторваны от своих родных, спокойно соседствует с разговорами о семейных ценностях. Массовое убийство молодых российских мужчин в боях за сёла и лесопосадки соседствует с речами о демографии. В ленте много раз под пронзительную музыку демонстрируются дымящиеся руины некогда русскоязычных городов Востока Украины. С посылом, что мол вы только посмотрите, что украинцы натворили после того, как Путин объявил СВО.
Если смотреть документалку фоном, противоречия легко не заметить, а музыка и монтаж сделают свое дело. Если же вглядеться внимательно, можно заметить главный итог путинских 25 лет. Вопросы благополучия и достатка граждан России сняты с повестки дня. Заменены они идеями верноподданничества и кровопролитной войной.
До завтра.