Резкое падение рубля и инфляция. Что это значит для россиян
Довольно интересно, какие дискуссии развернулись вчера, когда рублю сильно поплохело на валютном рынке. Как всегда, когда такое происходит, многие обратились к экономической догме, которая говорит нам: всё может быть не так плохо, ведь ослабление национальной валюты поддерживает экспорт, поддерживает тех, чьи расходы в рублях, а доходы в валюте. Есть очень большая фундаментальная проблема во всех такого рода рассуждениях, мы о ней говорили вчера и скажем тут в начале. Многие люди склонны исходить из двух ложных предпосылок. Во-первых, из предпосылки, что безумные государственные расходы на войну, втягивание в военку кадров и производственных мощностей, активное физическое уничтожение рабочей силы, санкционные ограничения – что всё это в совокупности может свернуть в какую-то хорошую сторону.
Срочный сбор
Нам нужна помощь как никогда
Вторая ложная предпосылка – что в настолько искажённой ситуации применимы какие-то стандартные модели и догмы, будто то, что, в принципе, может быть неплохо для экономики в нормальном состоянии, которая способна использовать свои преимущества, каким-то чудесным образом будет работать в случае, где государство готово грохнуть все ресурсы, лишь бы обратить в руины ещё один город и убить побольше своих и чужих граждан ради этого. Будто формальные цифры роста экономики имеют хоть какое-то значение в ситуации, когда каждый день в стране возникает пара сотен вдов-миллионеров, когда спрос в экономике возникает не потому, что какой-то человек создал ценность, а наоборот – потому, что создававшего ценность человека убили на войне. Хотя на самом деле, не так важно, что происходит в моменте, инфляция взлетает или рубль падает, или и то, и другое. Важно, что сама идея о процветании вследствие профукивания денег и ресурсов, как производственных, так и человеческих, на войну – это иллюзия.
Из официальных российских лиц первым принялся рассказывать о том, что девальвация сильно поддержит экспортёров, министр финансов Силуанов. Почему он радуется персонально, мы расскажем дальше, ведь лично у него и его формальных цифр бюджета всё и правда хорошо, но пока давайте о самой идее поговорим.
История о том, что ослабление национальной валюты позитивно влияет на экспортёров, имеет все законные права на жизнь. Девальвация и инфляция не идут прямо за ручку. Если рубль просел к мировым валютам на 20%, это ж не значит, что цены тут же вырастут на те же 20% везде. Не существует универсальной зависимости одного от другого, что падение национальной валюты на столько-то процентов добавит к инфляции столько-то процентов. Скорость и пропорция перехода девальвации валюты в инфляцию в целом индивидуальны для каждой страны, исходя из того, насколько она зависима от экспорта, а также индивидуальны для каждой конкретной компании и домохозяйства вообще. Если вы состоятельный столичный менеджер, в вашем потреблении много прямого импорта, типа вы покупаете автомобили, электронику, ездите отдыхать за границу – то у вас будет одна скорость превращения девальвации в инфляцию. Новый айфон станет дороже прямо немедленно. Если вы сельский пенсионер, который покупает в магазине только соль и спички, а остальное выращивает на огороде, то скорость будет совсем другой.
Если вы компания, которая из китайских запчастей собирает миксеры руками иммигрантов из Средней Азии, ваши затраты будут моментально догонять падение курса. Если вы лесопилка на советском оборудовании, где работают местные жители, а ваш материал растёт вокруг, то ваши зарплаты изменятся очень нескоро. Если не вдаваться в детали, в общем, так и есть: экспортёры получают сильно больше денег за свою продукцию. Например, продают за границу кубометр кирпича за те же сто долларов, но теперь это не 8, а 11 тысяч рублей. А вот издержки: зарплаты, сырьё, топливо, энергия – ещё долго останутся на прежнем уровне. Оператор производственной линии как получал свои 80 тысяч, так ещё некоторое время будет готов за них работать, пусть это не 1000 долларов, а 700 теперь. Получается, доходы растут сразу, а издержки месяцами и годами. Прибыль растёт, конкурентоспособность растёт, ведь теперь можно продавать в валюте дешевле и обыграть кого-нибудь из другой страны на рынке, объём продаж тоже растёт – и всё бы прекрасно. Ослабление рубля действительно работает . Ослабление рубля действительно работает на экспортёров.
Но получается так, что в экономике никакую азбучную истину нельзя рассматривать абстрактно, её нужно применять к конкретной ситуации. Самый популярный пример, который тут приводят, к месту и не очень – это Турция. Ну посмотрим на Турцию. Турецкая линия даже не обесценивается, она летит вниз со скалы. Ровно 5 лет назад за доллар давали меньше 6 лир, сейчас почти 35, рост без малого в 6 раз. Если в случае рубля график обесценивания почти всегда пологий, исключая единоразовые рывки, то у лиры он почти вертикальный. Инфляция в Турции по 23 году была выше 50%, а годом ранее вообще выше 70. За год с мая 23 по май 24 ключевая ставка в Турции выросла в 6 раз, с 8 до 50%. Валютная катастрофа в Турции очевидна каждому, кто хоть иногда бывает там и заходит в обменники, причём даже не визуально, а тактильно. Пачка лир, которую вы получаете в обмен на доллары, становится ощутимо толще, чем была ещё полгода назад.
Вроде бы как, всё хорошо работает, экономика же у них как-то функционирует. Ну, для начала скажем, функционирует она не нормально. Инфляция, улетающая то за 50, то за 70%, ежегодная девальвация вполовину – это не нормально. Это значит, что лира не может быть средством сбережения, в лире нельзя заключить хоть сколько-то долгосрочный контракт. Лира не пригодна ни для какого планирования. Попробуйте рассчитать даже не бизнес-план открытия кебабной, но бюджет на ремонт квартиры. Только учитывайте: если штукатуры провозятся слишком долго и плитку в ванную придётся заказывать на два месяца позже, она может подорожать в два раза.
Назвать ситуацию в Турции хорошей и желательной для нас в трезвом состоянии невозможно совершенно, но именно в случае Турции, экономики, ориентированной на экспорт товаров и услуг, товаров перерабатывающей промышленности, на туризм (это экспорт услуг, хотя и не очевидно), на экспорт сельскохозяйственной продукции – так вот, в случае Турции эти отрасли действительно могут в моменте вырасти от девальвации национальной валюты. Каждый, кто бывал на отдыхе в Турции, видел это своими глазами. Да, даже при галопирующей инфляции при очередном резком обвале курса Турция становится очень привлекательным направлением для туризма. В таких отраслях, как сфера услуг, где значительная часть себестоимости – это человеческий труд, девальвация действительно может дать какие-то преимущества в моменте. Но это в Турции.
И теперь от сугубо гипотетических разговоров перейдём к тому, как российские экспортёры страшно расцветут от падения рубля, а вместе с ними и жизнь всех граждан расцветёт, как никогда прежде. Давайте разбираться, как всё устроено у нас сегодня, почему мы не Турция.
В российской экономике сейчас две фундаментальные проблемы. Первая – это перенасыщение рублями. Обеспечивая войну, российский бюджет вынужден на что угодно реагировать повышением расходов. Растёт курс доллара – больше тратим на закупки комплектующих. Растёт инфляция – больше тратим на единовременные выплаты за подписание контракта. ЦБ повышает ставку – военно-промышленному комплексу становится дороже одалживать деньги, снова надо тратить больше рублей. Такие госрасходы разгоняют инфляцию внутри страны помимо падения курса. Рублёвые издержки предприятий-экспортёров не остаются стабильными. Да, условную тонну условной продукции они продадут за те же 100 долларов и получат больше рублями, но рублёвые цены на сырьё растут быстрее курса, а платежи по кредитам с новыми ставками ЦБ улетают в космос.
Не существует ситуации, где экспортноориентированное предприятие, у которого растут все издержки, становится более конкурентоспособным и прибыльным. Оно просто продаёт свою валютную эту выручку, покрывает возросшие издержки и ещё больше разгоняет инфляцию. Но это не главная проблема. Главная проблема заключается в адском дефиците людей. Российские предприятия и экспортёры не исключение. Сейчас конкуренция за работников идёт не в какой-то конкретной отрасли. Все наши предприятия конкурируют за людей с государством, которое изо всех сил стремится работников либо грохнуть, либо заставить делать дроны.
О каком росте экспортной промышленности может идти речь, когда в России нет рынка труда? Кто на предприятиях экспортной промышленности работать-то будет, мигранты? Ну не получится так, не получится экономить валютные издержки на зарплатах импортной рабочей силы, мигрантов, потому что узбекистанец хочет получать 700 долларов, а не какое-то абстрактное количество рублей. Расцвет экспорта от ослабления национальной валюты – это хороший пример из учебника, работающий в сферической экономике в вакууме, где есть незадействованные мощности, которые можно ориентировать на экспорт, где есть рабочая сила, которую в производство экспорта можно вовлечь из-за того, что появилось больше денег. Этот пример не учитывает ситуацию, когда в экономике возникает какое-то пространство для естественного роста, но им просто невозможно воспользоваться.
Что толку от слабого рубля, когда деньги можно получить только в бюджете на войну, а не в банке на коммерческое предприятие? Что толку от упавших в долларах зарплат, если государство, с которым невозможно конкурировать по зарплатам, пропылесосило с рынка всех, кто был способен хоть на какой-то труд? Конечно, есть два бенефициара всего происходящего: нефтегазовые экспортёры и федеральный бюджет, который с этих нефтегазовых экспортёров получает налоги, но и тут всё не так просто. Сейчас обсудим это после небольшой рекламы, посмотрите, пожалуйста.
===================================================
Продолжим. Мы говорили о том, что федеральный бюджет вроде как должен быть бенефициаром всей этой истории. Ну, федеральный бюджет получит больше рублей, но куда отправятся эти рубли? Будут инвестированы в производство, создающее какое-то предложение в экономике? Нет, избыток рублей, образовавшийся от девальвации, от падения курса, отправится обратно в экономику, насыщать её ликвидностью, чем ещё больше ослабит рубль и разгонит инфляцию. Центробанк, судя по всему, на заседании в декабре снова поднимет ставку, как минимум, до 23%, с целью попробовать повысасывать лишние рубли, а бюджету придётся потратить ещё больше, чтобы с такой ставкой закрывать все потребности в военном производстве и смежных сферах.
К чему я веду? К тому, что нет особой проблемы нахватать моделей, где почти любая ситуация, сложившаяся в экономике – это, скорее, хорошо, чем плохо. Но в нынешних обстоятельствах есть только один субъект, которому в нынешних обстоятельствах действительно хорошо: российский Минфин. Чем слабее будет рубль, тем с большим удовольствием Минфин будет квартал за кварталом рассказывать, как лихо выполняются и перевыполняются все параметры по доходам. Но в остальном все просто станут беднее. Девальвация рубля – это ещё один мощный фактор, который будет разгонять инфляцию, которая, в свою очередь, будет разгонять государственные расходы, которые будут разгонять государственную инфляцию ещё. Спираль.
Никакого другого эффекта в реальном мире, а не в мире стерильной отчётности, девальвация рубля не производит. Не случится такого, что весь Китай встанет в очередь за «Ладой Вестой», потому что АвтоВАЗ чуть выиграл от курса, совсем наоборот: всё технологическое производство внутри России, в том числе экспортноориентированное, критически зависит от импортных комплектующих, оборудования и компонентов, у него вырастут издержки, а вмести с ними и цены, в том числе на внутреннем рынке.
Это не последний наш разговор на тему экономики, но давайте прямо сейчас зафиксируем главную мысль: в ситуации большой агрессивной войны, когда государство готово пойти на что угодно и потратить сколько угодно, наводнить экономику каким угодно количеством людей и сколько угодно трудоспособных граждан высосать из экономики, в ситуации, когда те люди, которые могли бы собирать автобусы и комбайны, собирают дроны и танки, а те, кто мог грузить лук на складе, гибнут в окопах – для экономики это не может быть хорошей новостью. Нет хороших новостей тогда, когда государство убивает людей и сжигает ресурсы, превращая их в руины. До какого-то момента прожигание ресурсов может красиво гореть, но это иллюзия, и она не бесконечна. До завтра!