Рептильный террор
Александр Бастрыкин написал колонку (!) для РБК, в которой сообщает, что честь и родина не продается, а с коррупцией нужно бороться усилиями всего общества и государства. «Я тоже в некотором роде колумнист, блогер и Фонд борьбы с коррупцией», как бы сообщает миру Александр Иванович.
Мысль о том, что с коррупцией в принципе нужно бороться, является более сложной, чем кажется на первый взгляд. Кажется поначалу, что если победить в России коррупцию, то и Бастрыкина не останется, то есть в ходе расследования трудно будет не выйти на самих себя. На самом деле под борьбой с коррупцией имеется в виду другая вещь: брать нужно по чину.
Например, вождю принадлежит в России всё, а вот младший следователь СК с окладом в 600 долларов в месяц должен брать только в рамках своего тарифа по договоренности со старшим коллегой, бывшим следователем СК, ныне адвокатом, который организует теперь донаты средств граждан на укрепление правопорядка и законности. Таким образом, борьба с коррупцией является формой контроля аппарата: можно копить досье на тех, кто нелоялен или разгневал начальство.
Но бессовестные релоканты заметили в колонке Бастрыкина лишь одну строчку: ту, где Александр Иванович предлагает чаще конфисковывать имущество, и расширить список статей, по которым эта конфискация возможна.
В страшные либеральные годы у осужденных можно было отбирать только то имущество, которое было нажито преступным путем. А с 2024 года, например, конфисковать можно имущество террористов и авторов фейков об армии: нужно доказывать, что это имущество было использовано в преступных целях, то есть например поскольку я обычно совершаю преступления при помощи лэптопа, его можно отобрать и отправить на утилизацию. А если вы задонатили мне деньги на мою преступную деятельность, то конфисковать можно уже их. За пять лет количество приговоров с конфискацией имущества выросло в десять раз, в 2024 году их было уже 24 тысячи.
«Мало!» — говорит Бастрыкин. Конфисковывать надо чаще, о чем Александр Иванович и написал свою колонку, если искать в ней какой-то смысл кроме общих слов. Думаю, тут несколько причин: во-первых, в СССР была конфискация имущества и был порядок, то есть бумер Бастрыкин остается в душе комсомольцем и строит вместе со своим однокурсничком юридический БАМ. То есть он скорее бамер. Во-вторых, конфискация имущества — это ограничение всякого там лишнего правового либерализма, с которым Бастрыкин словно Карл Шмитт и другие почтенные юристы Рейха борется уже десятилетиями. Его идея фикс, напомню, состоит в том, чтобы официально отказаться от принципа состязательности в судах — и надо сказать, в этом призыве не лицемерить что-то есть, ведь клоунада под названием суд общей юрисдикции в РФ порядком утомила.
Но главная причина, я думаю, в другом. Спинным мозгом приближенные диктатора чувствуют хрупкость своей зверской системы и ищут способы, как ее укрепить, как бороться за власть, даже когда ей никто с виду не угрожает. Проверенный дедовский способ удержания власти в диктатуре — это политический террор, в данном случае создание таких условий, когда даже сама мысль о сопротивлении диктатуре выглядит опасной. За всё надо сажать, у всех должны быть заложники, а если вам кажется, что вы храбрый, подумайте о том, что ваше единственное жилье объявят нажитым преступным путем с целью дискредитации армии РФ, и выселят ваших родных на улицу. Мать бывшего мэра Серпухова Шестуна в ее 89 лет только что выселили.
И вот рептильный террор в РФ выглядит так: бьют по больному, единственно дорогому, своему, в средоточие постсоветской мечты, по квартирам. По приватизированным, с евроремонтом, в сталинках и путинках, взятых в ипотеку (наверняка преступным путем), доставшимся от родственников, на кухнях, в бережных и нежных хрущевках.
Только у вас появляется некая неясная антиправительственная мысль, и мелькает мысль: квартира моя квартира. И вот вы уже словно философ Андрей Тесля обосновываете затяжную войну западной военщиной, кровавыми либералами, сорвавшими миролюбивые планы РФ по Стамбульским соглашениям. Мысли сами собой входят в правительственное русло.
Молодец Бастрыкин. Интересно, мог ли редактор РБК отказаться публиковать его творчество, или за это тоже полагается конфискация.