Рекомендация уезжать из России
В связи с обсуждаемыми законами о мобилизации многие пытаются вчитаться в детали, но это ровно тот случай, когда знание деталей только затемняет, а не проясняет картину. Суть проста — теперь любой человек, независимо от того, взял он повестку или нет, есть эккаунт на госуслугах или нет, может быть арестован и осуждён за то, что не идёт воевать. Это будет сопровождаться возведением новых ограничений на границах, усиление давления на бизнес с запретом удалёнки и т. п.
В связи с этим — впервые с начала войны с Украиной, уже больше года назад, моя рекомендация, моим знакомым и незнакомым — уезжать из России, временно или надолго.
С начала войны я помогал десяткам людей — в основном коллегам в общественных и смежных науках — искать работу или учёбу за границей. Но я никому не советовал уезжать им или не уезжать — это выбор человека. Если человек делал выбор уезжать, я старался помочь. Если оставался, старался помочь, чем мог, в России. Я написал, после начала войны и возвращения в Чикаго, разным знакомым — проверить, как они и спросить, не нужна ли помощь, но не давал рекомендации без запроса.
Тем, кто со мной советовался, я, конечно, отвечал, но советы были разные. У разных людей разные риски — и дело не только в участии в политике или личной публичности. Понятно, что те, кого арестовывали на протестах, кто писал колонки или посты в соцсетях, были потенциально уязвимы. Но есть и другие «группы риска».
Например, людям аутического спектра (то, что в моём советском детстве называли «математическим талантом») трудно жить в атмосфере всеобщей лжи и принудительного умолчания. Да, человеку с аутическим спектром может быть труднее произнести «СВО» вместо «война» или слушать, на заседании учёного совета, что коллегу уволили «в связи с реорганизацией работы подразделения», когда на самом деле её уволили за исследования про ЛГБТ или авторитаритарной пропаганды.
Это неслучайно, что среди беженцев 2022 года много учёных, научная работа которых не несёт политических рисков. А кто-то, наоборот, легко приспосабливается к «двойной жизни». Короче, некоторым друзьям и знакомым я помогал совета по стратегии «как жить в Москве дальше».
Нескольким, двум-трём, человекам я посоветовал уехать без вопроса с их стороны, потому что мне казалось, что они находятся в состоянии защитного делирия и качественно неправильно оценивают свои риски и риски детей. Были смешные разговоры — я помню разговор с врачом: ну, его анализ политических рисков в разговоре со мной — это примерно как если бы я объяснял ему, куда вкалывать наркоз и где проводить разрез, чтобы ампутировать аппендикс. По счастью, среди моих знакомых врачей есть люди, которые доверяют политэкономистам (не обязательно лично мне) про оценку рисков — как у меня есть знакомые, которые доверяют врачам в лечении болезней.
Надо понимать, с какими огромными потерями — не рисками, потерями — связан отъезд, что на короткое время, что надолго. У большинства — это потеря работы и существенная, в краткосрочной перспективе, потеря доходов. Практически у всех — потеря в статусе, социальном опыте, связях, и т. п. Травматический отъезд и новые травмы от тяжелой адаптации на новом месте. Я потому и говорю в разных интервью — 500-700 тысяч беженцев из России — это показатель катастрофического падения уровня жизни, потому что каждый отъезд — это огромные, огромные потери. То, что люди — часто опытные, образованные, успешные — соглашаются на эти потери, говорит о масштабе рисков, которые они видят в том, чтобы эти потери не нести.
В отъезде в 2023 году помимо очевидных минусов, есть и «плюсы». По сравнению с другими волнами эмиграции из России, сегодняшние релоканты приходят в гораздо более дружелюбную среду, чем раньше, в гораздо более устроенную социальную сеть, могут рассчитывать на помощь огромной и интегрированной диаспоры.
Тем, кому кажется, что мир-2022-23 неприветлив к релокантам (а он, неприветлив, нет) — просто не могут себе представить, с чем сталкивались беженцы 1918–1922 годов и эмигранты 1970-1990-х. И сейчас всё трудно и тяжело, но намного легче, проще и удобнее, чем раньше. Чтобы сравнить — сейчас довольно стандартно, чтобы взрослая (40+) релокантка прекрасно интегрировалась сама в новую жизнь. Для «третьей волны» и раньше это было в виде исключение — реально интегрировалось только следующее поколение, дети.
И всё же совет-2023 — уезжать. Конечно, даже самые массовые репрессии (самых массовых пока нет) не коснутся всех. Они даже не коснутся большинства. Во время «Большого террора» 1937-1938 было казнено примерно 600 тысяч человек; в концлагеря попало ещё 800 тысяч. То есть суммарно — 1,4 миллиона. Чудовищная совершенно цифра — одно из самых кровавых преступлений правительства против своего народа ХХ века — и всё равно меньше, чем 1% населения.
Даже если взять всех родственников и знакомых, задетых арестами и казнями — ну, будет 10%. Были миллионы людей, которых сталинский террор не коснулся.
Также и сейчас — конечно, вероятность того, что тебя и твоих детей репрессии и война не заденут, больше, чем вероятность, что заденут. Но это вопрос — какую травму нанесёт, скажем, студенту два года слухов о том, что скоро и студентов будут отправлять на фронт.
Мне вообще кажется, что опасность психологических травм — один из сильнейших аргументов в сторону отъезда. Ребёнок может быть в 5-м или 6-м классе, когда до призыва ещё далеко, она может быть вообще девочкой, но она уже сегодня, сейчас, покалечена опытом различения правды на «домашнюю» и «школьную».
Да, можно компенсировать Z-фашистскую или гомофобную пропаганду в школе и на телевидении разговорами дома, можно организовать доступ к современным фильмам и книгам так, чтобы об этом не узнали доносчики и т. п. Но это ты, самый лучший родитель, воспитываешь в ребёнке, в качестве защитной, сохранительной реакции, тотальное недоверие к миру и окружающим, губительную логику «свои» и «чужие» (пусть твои «свои» это Ахматова и сериал с Эллитом Пейджем, а твои «чужие» — это говноеды Прилепин с Симоньян).
Выросшие в совке оказались часто неприсобленными к большому миру не из-за отсутствия идеалов и незнакомства с современной мировой классикой, а из-за тотального недоверия ко всему новому и незнакомому.
Кто-то спросит — как твой совет бьётся с любовью к родине, к России? Так и бьётся. России я советую, и как эксперт, и как человек, немедленно прекратить войну, вывести войска с территории Украины, компенсировать нанесённый войной ущерб, начать переговоры о восстановлении международных связей, передать в Гаагу или осудить самим преступников, развязавших войну с Украиной и репрессии в России. Очистить страну от путинской нечисти и начать возрождение России. В этом — патриотизм, в этом — забота, в этом — любовь к своей стране. А пока это не получается сделать — лучше, накоротко или надолго, уезжать.