Раз в год вождь обращается о своём к народу, а народ трепещет
До войны я писал в “Новой газете”, что прямая линия Путина – это последний действующий институт публичной власти в России. Нет ни судов, ни парламента, ни конституции, только человечек в кресле, который совершает бытовые чудеса по запросу населения – чинит крыши, проводит газ, отчитывает губернаторов.
Потом человечек в кресле отдал приказ о том, что все должны умереть на его специальной-военной, ставшей плодом любительских исторических изысканий. То, что осталось от государства, бросилось защищать право этого суверена убивать людей, экстренно были приняты специальные законы, прямо криминализирующие критику прямолинейного вождя.
Раз в год вождь обращается о своем к народу, а народ трепещет: ну что там на этот раз, мобилизация, ядерная война? Телекартинка с Путиным заменила собой разом МВД, законы, совет по правам человека, парламентские дебаты и заседания правительства. Как принимаются решения, не знают никто, но известно, что они всегда правильные, и за сомнения в их правильности будет положена статья.
Два года без прямых линий и чудес в этом смысле время одновременно произвола, почти анархии, и необъявленного чрезвычайного положения, когда единственный публичный политик в стране лег на дно, затаился, напитываясь кровью.
И вот сегодня он всплывает, чтобы рулить, у него на нас большие планы, он чрезвычайно доволен собой.