Психология поддержки войны — как это работает
2,5 года назад мы обнаружили себя в совершенно неожиданной ситуации. События, которые всем нам пришлось в дальнейшем пережить, казались совершенно невозможными ещё за месяц до их свершения. Кто-то изменил свою жизнь кардинально, выбрав уехать, кто-то остался и попробовал сохранить остатки нормальности хотя бы в своём окружении. И какой бы путь вы ни выбрали, вы меняетесь. Меняется социум вокруг вас, с чем мириться трудно, а для кого-то невозможно. Но если мы посмотрим на общественное поле не как на уничтоженное, а как на заболевшее и поддающееся лечению, переживать происходящее станет немного легче.
У любой болезни есть симптомы. Конечно, чтобы полностью выздороветь, нужно бороться не с ними, а с причиной. Но симптоматическое лечение тоже имеет смысл, ведь симптомы ухудшают состояние всего организма. А знание симптомов даёт нам возможность избавиться от них и у себя, а ещё – лучше понимать других людей, которые им подвержены. Мы же всерьёз не обвиняем человека в том, что он подхватил заразу во время эпидемии. Понимаем, что он не виноват ни в возникновении симптомов, ни в неспособности их прекратить. Правда, он может принять меры и лекарства, чтобы их остановить, но для этого надо, как минимум, осознать наличие проблемы. Этим мы и попробуем заняться и поговорим о симптомах психологических. Точнее, о некоторых из них, возможно, самых опасных. Это видео, как и другие из этой серии, нам помогла подготовить психолог, практикующая сейчас в России.
Мы уже говорили: когда происходит массовое травмирующее событие, психика человека нарушается. Нарушенная психика, в свою очередь, генерирует симптомы. Ей нужно как-то удержать себя в хоть сколько-то функциональном состоянии, не рассыпаться. Включаются механизмы психических защит, которые выполняют поддерживающую функцию, но зачастую делают это ценой слома контакта с реальностью, ведь если реальность глобально неприемлема, нужно сделать её приемлемой хотя бы для себя. Найти объяснения, смыслы, фантазии, которые создадут иллюзию контроля, иллюзию безопасности и собственной правоты. Те, у кого эти защиты не сработают, могут впасть в тяжёлую депрессию. Но не надо заблуждаться: такие защитные механизмы хоть и могут быть полезны, способны и вредить. Да, у них есть рациональная цель -сохранение психики, но нет рационального содержания, даже наоборот: задача таких механизмов – искажение реальности под человека, изменение его восприятия.
Подобные процессы многие из нас наблюдали и у себя по отношению к сторонникам войны. Люди, которые вроде были нам близки, в нашем восприятии внезапно обрели черты чудовищ. Их речи казались чрезмерно агрессивными ,планы кровожадными, а логика, казалось, отсутствовала вовсе. Вместе с логикой как будто исчезала и мораль, это, кстати, тоже заблуждение. Ценности у людей остались плюс-минус теми же, никто не принимал прямо решения стать злодеем. Просто понимание, на чьей стороне зло, а на чьей добро, оказалось принципиально разным. А поскольку нормальному человеку свойственна и потребность считать нормальным себя и тех, кто для него является авторитетом, плохими стали остальные. И у сторонников войны даже есть этому обоснования, заботливо вкинутые пропагандой. В итоге самый, если так можно сказать, зиганутый человек, как и вы, убеждён, что желает своей родине добра.
Война не только искажает, но и действительно меняет реальность, расширяет границы допустимого и приемлемого. Мы часто об этом говорим. Мы видим, как российское общество стремительно движется в сторону нормализации насилия, и этому находится оправдание со стороны пропаганды: если не мы, то нас. По ту сторону, дескать, сидят чудовища, которые сидят и ждут, как бы нас сожрать. В такой картине мира оправдать можно что угодно, даже удар по детской больнице. Банальность зла обеспечивается двумя симптомами: расщеплением психики человека и его следствием, паранойей. Расщепление – это один из механизмов психической защиты, устроен он довольно примитивно. Расщепление вытесняет любое негативное или опасное содержание за пределы собственного «я», снабжает человека позицией «Я не могу быть плох, я не могу быть неправ». И конечно, такая оптика не позволяет целостно воспринимать происходящее и других людей. Восприятие обедняется и искажается, появляются какие-то очень хорошие и очень светлые «мы» со светлыми и добрыми лицами, холодными головами и горячим сердцем, и безоговорочно плохие «они», с уродливыми мурлами, гнусными помыслами и алчными побуждениями. Картина мира становится чёрно-белой, исчезает способность считывать контекст других людей и их картину мира, кто не с нами, тот против нас. Мы не можем быть не правы, мы на светлой стороне. Такая позиция начисто отбивает способность критически оценивать собственные действия, даже если и закрадывается мысль, мол, я, может быть, что-то делаю не то, такое поведение оправдывается высокоморальной и единственно верной целью: мы были вынуждены, потому что по-другому было нельзя. Так делают все, на войне как на войне, мы боремся с большим злом. Именно расщепление заставляет нас не замечать, что люди, назначенные хорошими, делают плохие вещи. Своих, мол, не критикуют, не вынимают сор из избы. Давайте поговорим ещё о другой черте расщепления, но сначала короткая реклама.
***
Продолжим. Мы проговорили, что расщепление начисто отбивает способность критически оценивать собственные действия. Другая черта расщепления – оно не фокусируется на чём-то одном. Невозможно видеть исключительно целостно в одном вопросе и выборочно в другом. Расщеплённость восприятия распространяется не только на очевидно чужих, но и на своих, которые ведут себя по-другому, условно чихают как-то иначе. Поиск и назначение врагов распространяется и на прежних единомышленников. Расщепление оперирует крайностями, и вот мы видим вокруг одних только врагов. Сюда добавляется пропаганда, которая из кожи вон лезет, чтобы расщепление поддержать, и очень в этом преуспела. Приписывает противнику дикие и нелогичные намерения, целью которых является уничтожение нас любыми способами. Чтобы прекратить войну и вернуться. Чтобы прекратить войну и вернуться к хоть сколько-то нормальной жизни, нам нужно научиться подобному свойству психики противостоять, восстанавливать целостное восприятие. А с этим наблюдается проблема, потому что, конечно же, болеют все. Если вокруг вас бушует эпидемия. Вы тоже непременно заразитесь. Разница только в течении болезни, и часто люди объединяются именно по сходству симптомов, просто потому, что любое отличие, любая инаковость позволяет объявить отличающегося врагом. В кругах оппозиции такие процессы тоже вовсю происходят. Хочется верить, в большей степени, конечно, сами по себе: от отчаяния, травмированности и бессилия. Когда нет возможности победить врага, возникает необходимость сделать виноватым того, до кого можешь дотянуться, и начинается обвинение тех, кто рядом, в том, что они, например, неправильно борются, недостаточно пострадали, слишком хорошо живут. На обвинение следует ответ. Да, закопаться в обиду и праведный гнев очень соблазнительно, но совсем не эффективно. Эффективно было бы запустить обратный процесс: восстановление целостной картины мира. Помехой здесь часто становится другой симптом, который может быть следствием расщепления, а может существовать сам по себе. Это паранойя.
Паранойя – состояние психики, при котором ведущим чувством является страх. При паранойе у человека возникает сверхценная идея: кругом могущественные враги, которые норовят сделать что-то чудовищное. Начать преследовать, оказывать зловредное влияние, либо и вовсе напасть. Есть какой-то тайный или явный враг, который следит и не дремлет, а ещё лжёт, много лжёт, постоянно лжёт. Главное свойство паранойи – оно заразно, ею легко индуцируются окружающие, и война одного человека становится войной общей. Такие войнушки в обыденной жизни случаются на бытовом уровне в условиях, например, коммунальной квартиры. Это всегда воронка: один сделал что-то не то, другой обиделся, приписал первому несуществующие намерения и ответил уже в соответствии с собственной фантазией, и фантазия стала реальностью. Чем паранойя и плоха, она изменяет реальность. События из фантазии воплощаются в реальных действиях оппонента. Паранойя оперирует реальными фактами, базируется на них, но интерпретирует по-своему. Это призма, через которую действия других людей, особенно тех, кто уже назначен врагом, выглядят злонамеренными и опасными. Допустим, оппонент или бывший единомышленник совершил некое действие по незнанию или по некомпетентности, но оправдаться ему никто уже не даст, да он и сам не станет, потому что уверен, что не будет услышан. Этот обоюдный клинч отсекает возможность любых переговоров. Выйти из него можно только допустив, что другая сторона – нормальные люди, не идеальные, но и не злодеи. И у этих людей тоже есть свои интересы, не учитывать которые нельзя. Ведь если их игнорировать, паранойя будет расти. В каком-то смысле чужую паранойю нужно уважать, поскольку ни вы, ни ваши оппоненты ничего не могут с ней поделать. Всё, что мы можем – не умножать её, ни за кого ничего не додумывать, опираться на факты, отказаться от убеждения, что другие не правы и допускать возможность контакта.
Но есть, конечно, воронки паранойи, на которые мы никак повлиять не можем. В такую, причём за авторством лишь одного человека, угодила Россия. Сотрудники структур типа ФСБ или КГБ в большинстве своём являются носителями изначально параноидальной структуры психики. Они склонны к подозрительности, враждебности, настороженности, что и приводит таких людей к службе в органах. Их личностные особенности соответствуют служебной необходимости, скажем так. Когда такой человек обретает власть, он выстраивает систему под себя, окружает себя людьми со схожими взглядами, интересами и особенностями, и те начинают поддерживать его паранойю, пытаясь манипулировать его доверием, и подкидывают нужные для этого факты. Так воронка расширяется, и тогда конструирование и обнаружение всё новых врагов становится необходимым для выживания такой системы. Паранойя Путина приносит трупы, паранойя оппозиции приносит расколы. Цена, конечно, разная, но суть одна. Разница только в том, что мы можем остановиться.
В будущем нам придётся найти общий язык с теми, кто сегодня не разделяет наши взгляды. Первое, с чего тут стоит начать – это работа с собой. Не впадать в крайности, постараться выйти из чёрно-белого мира, оценить риторику тех, кому вы склонны доверять. Это поможет сохранить или восстановить способность видеть ситуацию глазами других людей, понимать их позицию и учитывать обстоятельства. Поможет нащупать точки возможного взаимодействия. Может получиться так, что оно невозможно, и тогда нужно просто отойти в сторону. Важно помнить, что идеализация своих так же вредна, как тотальное очернение оппонентов. Скрывать плохие явления в собственной среде – опасная практика, которая ведёт в никуда. Но при обсуждении этих явлений всегда нужно опираться на факты и не додумывать лишнего, не давать развиваться паранойе. Топить людей просто потому, что мы считаем их плохими – паранойя. Исправлять ошибки, потому что нам важно не наносить вреда – более здоровая позиция. Да, переговоры и диалог возможны не всегда, но мы можем попробовать. Важно прямо осознать и принять, что люди имеют право на отличный от наших взгляд. Единственное, на что они права не имеют – это распоряжаться чужими жизнями. И вот тут, конечно, проходит водораздел, который мы, как бы парадоксально это ни звучало, можем использовать при диалоге с провоенно настроенными согражданами. Нам поможет объединяющий тезис: смертей, вообще-то, не хочет никто, ни один лагерь, и эта мысль может стать точкой входа в обсуждение. Да, обсуждение не простое, потому что причину смертей стороны видят буквально полярно, но прийти к консенсусу нам так или иначе необходимо. Есть те, с кем установить контакт даже проще, хотя они крайне раздражают. Речь о людях, у которых «не всё так однозначно». Раздражают они потому, что многим из нас, мягко говоря, непонятно, как можно оставаться в стороне, когда кругом творится полнейший ад и ужас. Но вообще-то можно. Во-первых, психика неоднозначников использует один из типов защиты, отрицание. Отказывается замечать происходящее, потому что так безопаснее. Во-вторых, ситуация действительно не чёрно-белая. Есть нюансы и факты, которые либо игнорируются, либо наоборот подсвечиваются в аргументах разных сторон. Не примыкая одной из них ,тем, у кого всё не так однозначно, будет проще вернуться к нормальности, когда реальность начнёт меняться в более здоровую сторону, и необходимость её игнорирования исчезнет. Именно таких людей можно будет позже голосовать за кандидатов с гуманистической повесткой и не выбирать людоедов, И, как бы сложен ни был путь построения диалога, важно помнить: мы можем прилагать усилия, чтобы прекратить происходящий ужас уже сейчас. Крошечными шагами к большой ели. Нынешняя война отличается от больших войн прошлого, помимо прочего, она ещё информационная. Настоящие баталии разворачиваются и в медийном поле. Это оружие не уносит жизни, но запускает процессы, которые эти жизни унесут потом. В параноидальную воронку российской власти затянуты уже миллионы людей, а выкинуло оттуда десятки тысяч трупов. Если мы хотим остановить войну и убийства, нам необходимо искать общечеловеческое суждение, чтобы пересечься, чтобы договориться. Это вполне в наших силах, давайте пробовать. До завтра!