Протесты в Краснодаре. Отключения электричества
В субботу 20 июля в Краснодаре прошёл митинг. Жители одного из районов, которые уже несколько дней сидят без электричества и воды в почти 40-градусную жару, перекрыли дорогу. К протестующим вышел мэр, он пообещал, что сам никуда не уйдёт, пока протестующим не дадут свет и воду. Однако, не обошлось и без задержаний.
«Прекратите беспредел, уберите руки. – Что они делают?»
Стихийная акция в Краснодаре не единственная. 19 числа терпение лопнуло и у жителей другого города юга России, Батайска. Причина недовольства – веерные отключения электричества. Погода в Батайске, как и в Краснодаре, 35-40 градусов днём, а у людей не работают холодильники, невозможно помыться, ведь без света не работает и водопровод, из-за неработающих лифтов канистры с покупной водой приходится таскать домой по лестницам. И страдают не только эти города, проблемы с электро- и водоснабжением затронули миллионы россиян. Преимущественно в южных субъектах страны, но также и в Сибири, и на Дальнем Востоке. Местные власти винят во всём обстоятельства непреодолимой силы, аномальную жару. Это отговорка из разряда неожиданно наступившей зимы. Для южных регионов России и регионов с резко континентальным климатом жара за 30 летом – это не аномалия, а норма.
16 июля произошла авария на одном из энергоблоков ростовской атомной станции. Выброса радиации не было, но какое-то время казалось, что многие беды именно из-за этой аварии. Однако, по словам энергетиков, неисправность была устранена в течение семи часов, энергоблок заработал в тот же вечер. Так почему же люди без света сидят до сих пор? Оригинальный ответ на вопрос этот предложил Владимир Путин. По его словам, в дефициты энергии виноваты майнеры, сука, вот гады, блин, жгут электричество для добычи криптовалют! Путин сослался на статистику Минэнерго, на майнеров приходится аж 1.5% потребления электричества.
«Очевидно, если не будет свободной мощности, если она будет выбрана так называемыми майнинговыми фермами, то новые предприятия, жилые кварталы, социальные объекты просто столкнутся с перебоями поставок, с нехваткой электроэнергии».
1.5% – это действительно много, но никак не объясняет столь масштабных проблем сразу во многих регионах России. Причины, как мне кажется, совсем другие.
Скажу сразу: в нашей команде нет профессиональных энергетиков. Если такие есть среди наших зрителей, будем благодарны за комментарии. Отклики профессионалов всегда полезны, мы их внимательно читаем, но зато мы знаем, как, в принципе, работает коммунальное хозяйство в современной России. Оно существует буквально в состоянии перманентной реанимации. Основная часть ЖКХ досталась России ещё от советской власти. После 91 года всё это, конечно, начало ветшать. Десять лет лихих девяностых оно пережило за счёт запаса прочности, а вот 24 года путинской стабильности уже не очень. Вместо планового обновления энергосистем, которым логично было бы заняться в период рекордных нефтедолларовых доходов, вместо этого ставка была сделана на эксплуатацию работников аварийных служб. Они превратились в реанимационные команды. Каждый день устраняют аварии, утечки, протечки, каждый день их работы – не регламентное обслуживание инфраструктуры, а чрезвычайные меры.
По словам генерального директора АО «Трансэнергоком» Олега Шевцова, износ электросетей в России превосходит все разумные пределы. Если магистральные сети изношены на 50%, то распределительные – на 70. В таких оценках обычно даются средние оценки по стране, а стареет инфраструктура неравномерно. Вполне вероятно, что в отдельных уголках России износ может быть и под 100%, по крайней мере, так обстоят дела с водоснабжением и отоплением. В среднем по России эта инфраструктура изношена на 60-70%, а вот, например, в Астрахани на все 98.
Для полноты картины вспомним застройщиков, которые, договорившись с администрацией, строят новые человейники и подключают их к старым коммуникациям. До войны в России более-менее сохранялся хрупкий баланс: на одной чаше весов постоянные неисправности, на другой самоотверженный труд тех, кто носится, как угорелый, чтобы посреди плесени и ржавчины что-то наспех заделать, заклеить и примотать изолентой. Баланс этот не мог выдержать никаких внешних потрясений, а после 24.02.2022 таких случилось сразу четыре.
Первое и самое банальное – денег стало меньше. Каждые сутки российские власти тратят на войну с Украиной бюджет небольшого государства. Как нетрудно догадаться, это не инвестиции, которые потом как-то окупятся, а одни только убытки ради ещё больших убытков в будущем. Второе потрясение – это мобилизация. Мы часто недооцениваем этот удар по России, полагая, что на фронт были пригнаны угнаны 300 тысяч из 145 миллионов граждан России. Но считать-то надо не от всех россиян, а от количества трудоспособных людей. А тут пропорция совсем иная: здоровые работающие граждане и до войны были сверхценным дефицитным активом.
Мобилизация трёхсот тысяч плюс отъезд за границу ещё нескольких сотен тысяч – это огромная беда для страны. И в той сфере, где нужно работать одновременно и головой, и руками, имея дело со сложной и при этом изношенной техникой, в этой сфере сложилась нездоровая традиция, когда на объекте есть условный Петрович. Зарплату Петрович получает за одного, а работает за пятерых. В целом районе всё держится только на Петровиче, который даже помощника себе найти не может, а кому оно надо? Работа неблагодарная, ответственность огромная, денег немного. Нетрудно догадаться, что случится с районом, когда Петрович получит повестку и окажется за границей: или в окопе в Украине, или в какой-нибудь из стран СНГ, где золотые руки Петровича без дела точно не останутся. Крайний, доведённый до абсурда пример разбазаривания ценных кадров мы можем увидеть не в самой Россией пока, а в занятом российскими войсками Донецке. За два последних года город умудрились вогнать в натуральный девятнадцатый век, просто физически уничтожили на войне почти всех местных электриков и водопроводчиков.
Третий фактор, негативно влияющий на отечественное ЖКХ – санкции. Упомянутый ранее гендиректор «Трансэнергоком» Олег Шевцов в интервью «Новым известиям» приводит пример Москвы. Казалось бы, в столице всё сделали по уму, своевременно обновили энергосистемы, поставили импортное оборудование. Но теперь из-за санкций его сложно обслуживать, не хватает запчастей.
Ну и, наконец, четвёртое: боевые действия непосредственно влияют на ЖКХ. Напомню, осенью-зимой 22 года российская армия стала применять новую тактику: уничтожать энергетическую инфраструктуру в украинских городах. Российское телевидение в ту пору демонстрировало откровенный садизм, рассказывало, каково теперь украинцам без света и тепла, как страдают старики, которые не могут подняться на этаж, и матери, которым теперь не разогреть еду ребёнку. Ведущую «России-24» Евгению Петрухину в прямом эфире тогда страшно развеселила история про восемнадцатилетнюю украинку, которая задохнулась, пытаясь согреться с помощью дизельного генератора.
Этим летом российские удары по украинской энергетике продолжились с новой силой, и тут вдруг оказалось, что эта история может быть двусторонней: теперь в редкий день ВСУ не атакуют подстанции, трансформаторы, линии электропередач, а также топливохранилища. Горючее, если что, тоже необходимо для выработки электроэнергии. У энергетической системы, даже очень изношенной, есть значительный запас гибкости. Если неприятель вырубил у вас один объект, который генерирует или распределяет электроэнергию, можно перераспределить нагрузку, перебросив электричество из другого места. Также нивелировать потери в электрогенерации помогают атомные электростанции. Они обычно не работают на полную модность, им есть, куда наращивать производство энергии, а атомные станции на этой войне пока ещё остаются священной коровой, удары по ним не наносит ни одна из армий.
Однако у любого запаса гибкости есть свой предел. Многие недели новости об атаках российских беспилотников по российской энергетике шли фоном. Официальные лица даже придумали стандартизированную формулировку для освещения таких событий, мол, все беспилотные аппараты ВСУ сбиты, а защищаемый объект загорелся из-за упавших на него обломков. Но так продолжаться бесконечно не могло. В зоне действия украинских дронов-камикадзе энергетику удалось заметно просадить. Пошли плановые отключения, кое-где люди остаются без света по нескольку дней подряд. Да, Ростовская АЭС остаётся нетронутой, а мелкие аварии на ней устраняются своевременно, но ведь энергию от неё надо как-то доставить до потребителя, используя те объекты, которые Украина теперь считает своими легитимными военными целями. Почему она их таковыми считает, мы уже сказали.
Кстати, даже Владимир Соловьёв решил высказаться на тему того ,что все беспилотники российское ПВО, разумеется, сбивает, но объекты в России всё равно горят. Правда, как водится у Соловьёва, опять виноват народ.
«Вопрос к нашему народу: объясните мне, когда мы на полном серьёзе говорим, вот я читаю утренние сводки, вы меня, конечно, извините, меня охватывает бешенство. Мы это сейчас кому рассказываем? Отбита атака беспилотников, в результате падения обломков – и дальше пошло: сгорело то, сгорело сё, загорелось… Это что, отбитая атака беспилотников, твою мать?»
Полгода назад на моём канале вышло видео про катастрофу с отоплением в российских городах. Замерзали многоквартирные и частные дома, больницы с детьми и онкобольными, аварии разом охватили всю страну от ближайшего Подмосковья до Приморья. Сегодня миллионам россиян не хватает электричества, и как бы не пришлось ещё через полгода снова обсуждать холодные батареи, боюсь, что придётся. В нашей невероятно богатой стране очень многое держалось на честном слове и на одном мотке изоленты. Даже если отбросить все нормы морали, отринуть международное право, законы Российской Федерации, просто рассуждая логично, ну нельзя было нападать на соседа с настолько ненадёжным тылом. Путин не только ударил по Украине, он всю Россию с размаху ударил об Украину. Спрашивается, что теперь делать?
Есть базовое правило при оказании первой помощи: убрать пострадавшего из зоны поражающего воздействия. Если у человека солнечный удар, например, сперва нужно перенести его в тень, а потом уже всё остальное. Война убивает Россию, и, пока она идёт, многие дискуссии лишены практического смысла. Невозможно всерьёз планировать починку труб по всей стране или исправление системы здравоохранения. Конечно, всё это можно и даже нужно обсуждать. Но пока идёт так называемая СВО, всё это лишь чисто теоретический разговор о будущем. Некоторые из давних зрителей спрашивали в комментариях, не поспешил ли я с выводами, что Россия войну проиграла? А я, как и прежде, считаю: да, проиграла, причём прямо в тот день, когда война была развязана.
Не существует такой реальности, в которой наша страна после войны была бы в лучшем состоянии, чем до неё. У нашей страны в последние почти 2.5 года есть только одна опция: минимизировать ущерб. Ущерб этот копится с каждым днём, он выражается не только в цифрах потерь, но отражается на всех сферах нашей жизни, от ЖКХ до проблемы терроризма. Так или иначе, везде выпирают последствия идущей войны. Расчёт, что Украина, мол, надломится раньше, чем Россия, абсолютно несостоятелен. В войне на истощение можно запросто превратить в пепелище обе страны.
У Юрия Шевчука есть прекрасная песня: «Родина, вернись домой». На просторах от Калининграда до Владивостока есть столько нерешённых задач, что хватит на десятилетия вперёд. Нам есть, чем заняться у себя дома. Вот кому прямо хочется героического пафоса, пусть назовёт это новой стройкой века, да хоть великой стройкой коммунизма. Как угодно это можно назвать, лишь бы национальной идеей было улучшить жизнь в России, а не пожертвовать ею лишь затем, чтобы соседу не было житья. Давайте послушаем в конце Шевчука, и до завтра.