Прошлое как модель будущего
Помнится, в конце 1970-х мы с отцом повезли в букинист дубликаты из домашней библиотеки – пособия по иностранным языкам. Всегда их принимали охотно, спрос на такую литературу был. А тут вдруг одну книгу принимать отказались – фонетику французского языка, если мне память не изменяет. Я удивился – а приемщик, который нас видел уже не раз, объяснил: автор эмигрировал на историческую родину, и все его книги теперь к продаже запрещены. Иметь такую книжку можно, а продать (официально) нельзя и купить негде.
Это были вегетарианские времена, когда и за хранение (без распространения) вполне антисоветской литературы уже не сажали, хотя отягчающим обстоятельством оно становилось нередко.
В более ранние годы дело могло кончиться плохо, если “хранил у себя на квартире контрреволюционную книгу Троцкого”.
Неделю назад процитировал формулировку обвинения из расстрельного дела времен Большого террора: “не принимал мер к изъятию из районной библиотеки контрреволюционной литературы”.
Казалось, что до такой степени идиотизма еще не дошло.
И вот свежие новости:
На Европейский университет в Петербурге составили два протокола за участие в деятельности «нежелательной организации».
Представители прокуратуры пояснили, что обнаружили в вузовской библиотеке издания, выпущенные при поддержке Института “Открытое общество” и Института Кеннана, деятельность которых признана нежелательной в России.
Материалы дела в отношении образовательной организации поступили в Дзержинский суд в Петербурге.
Прошлое как модель будущего.
Ускорение свободного падения.