Проект бюджета на 2025 год: все деньги на войну
Вчера мы выпустили на канале нетипичный для нас ролик, расследование про деятельность банкиров, которые, убежав с деньгами клиентов банка на Запад, стали строить из себя оппозиционеров. Ролик важный для нашей редакции, мы долго его делали и, кажется, вышло неплохо, так что, если не видели, посмотрите, пожалуйста. Я не стал этого говорить вчера, но делать такие ролики и ещё и сайт – это долго и дорого, ещё там много работы потом предстоит, письма рассылать. Если вам тоже кажется, что это важно, вы можете поддержать нашу команду через Патреон, Бусти или переводом крипты на наш счёт по ссылкам в описании. Особенно ценны нам ежемесячные пожертвования, но и разовым мы тоже очень рады. Такое финансирование позволяет нам оставаться независимыми от всех, из вчерашнего расследования, как мне кажется, особенно ярко видно, почему это очень важно. Мы хотим работать именно так, независимо ни от кого, и можем это делать с помощью ваших небольших платежей. Спасибо всем, кто их делает.
Ну а сегодня у нас обычный ролик. Проект федерального бюджета внесли в Госдуму. Утечка в «Блумберге» недельной давности сразу же не просто подтвердилась, но оказалась даже скромной, скромнее по сравнению с реальным проектом. Расходы федерального бюджета в 25 году планируются в 41.5 триллион рублей, из которых каждый третий рубль – 13.5 триллионов – будет направлен на войну. В реальности эта цифра будет выше, и позже мы объясним, почему, но даже номинальная цифра нам говорит о многом.
Правительство считает, что каждый день войны в 2025 году будет стоить 37 миллиардов рублей, примерно 400 миллионов долларов по текущему курсу. Понятно, что, когда речь идёт о таких величинах, они становятся сугубо абстрактными, поэтому имеет смысл тут приводить более земные сравнения. 37 миллиардов рублей – это сумма, превышающая городской бюджет Владивостока. Расходы одного дня войны превышают годовой бюджет большого регионального центра, 26го по населению города страны. Общие же расходы на оборону в следующем году – это 3.5 бюджета Москвы, примерно по 100 тысяч рублей из кармана каждого гражданина России, включая стариков и младенцев.
Причём на этом дело не заканчивается. Мы уже говорили: главная проблема с подсчётом стоимости этой войны в том, что строкой «национальная оборона» федерального бюджета расходы не ограничиваются. В этих расходах не учитываются, например, региональные выплаты за подписание контракта. Эти выплаты происходят из региональных бюджетов и зашиты в региональные же дотации. Здесь нет социальных расходов на лечение и реабилитацию военных, например. Нет пенсий по инвалидности тем, кто вернулся домой без конечностей, нет расходов на восстановление пострадавшей от обстрелов инфраструктуры, нет компенсаций убытков госкомпаний, наступивших в результате санкций и дефицита рабочей силы.
Базовое свойство войны в том, что оно создаёт расходы везде. В каждой строке бюджета зашиты её издержки. Если все истопники в поселковой котельной ушли воевать за два миллиона, то дальнейшее содержание этой котельной поселковому бюджету встанет дороже, ведь нужно найти новых истопников за большие деньги. Более сотни тысяч беженцев, образовавшихся в приграничных областях, финансируются не за счёт Минобороны, поэтому сама по себе бюджетная статья – это просто ориентир, который демонстрирует нам не абсолютную величину, а пропорцию, показывает, что правительство оценивает четвёртый год войны на треть дороже предыдущего и вдвое дороже второго. Что ещё более показательно – бюджетный прогноз на 26-27 год. В нём по-прежнему прослеживается идея расходы на войну как-то придушить, но совсем не в тех масштабах, о которых год назад фантазировал Минфин, снизить планируется совсем немножко. То есть, никакой надежды, что войне виден какой-то конец и край, в правительстве больше не питают.
Отдельно характерно, что по сравнению с двадцать четвёртым годом планируется потратить на треть больше. Тут-то мы и видим, насколько критично расходятся планы ведомства, вынужденного жить в экономической реальности, и амбиции начальства, которое хочет воевать и на реальность особенно обращать внимание не вынуждено. Россия не особо напоминает Третий рейх, о котором у нас любят рассуждать, через слово равняя Путина с Гитлером. Россия напоминает, скорее, советские восьмидесятые. С одной стороны, главный донор валюты, нефтью – достаточно дорогая. Не безумно дорогая, но 70 долларов за бочку обеспечивают сверхприбыль, которой можно оплачивать всё на свете, в том числе компенсировать издержки от цепочки посредников для обхода санкций.
В страну идёт стабильно большой поток бесплатной валюты, который позволяет балансировать экономику. С другой стороны, госрасходы настолько огромны и не производительны, столько отраслей экономики из источника доходов превратились в потребителей бюджетных средств, столько денег профукивается в никуда, не создавая никакой добавленной стоимости и экономического смысла, что даже бесплатные деньги из трубы тянут расходы на пределе возможностей. Так же, как и в позднем Союзе, огромная и всё более растущая доля государственных расходов – это, с экономической точки зрения, расходы на откапывание и закапывание ям, на производство того, что очень скоро сгорит под условным Часовым Яром, и покупку жизней тех, кто сгорит вместе с произведённым.
При этом политическое руководство убеждено, что у него всё хорошо, оно целиком увлечено своими геополитическими фантазиями, воюет войну (тогда афганскую, а ныне украинскую), содержит людоедские режимы по всей планете (тогда были африканские, выбравшие путь социализма, теперь это Лукашенко и Мадуро), сжигает деньги тоннами в утопических проектах (тогда это сибирские реки на юг поворачивались, теперь хоронят деньги в импортозамещении всего на свете от Боинга до Ютьюба. Государство, как и 40 лет назад, одну часть бабок сжигает на войне, а другую раздаёт всякого рода жуликам, которые обещают получить философский камень в разных обёртках. Жульё 40 лет назад обещало подчинить себе природу, а нынешнее жульё соревнуется в изобретении колеса. Экономический эффект от рытья каналов ядерными взрывами и раздачи мешков денег комикам с ТНТ, чтобы те заманивали народ во ВКонтакте, в общем-то, один и тот же.
Дальше поговорим о единственном отличии нынешней ситуации в России сейчас от той, которой закончился СССР, это рыночный компонент в экономике. Но сначала я хочу порекламировать свою книгу, посмотрите, пожалуйста.
***
Ну, продолжаем. Мы говорили о сходствах положения, в котором оказалась наша страна сейчас, и Союз на своём излёте. Единственное, что пока отличает ситуацию в России от той. Которой закончился СССР – это рыночный компонент в экономике. Потребительский сектор не управляется государством, ассортимент полок в магазинах, блюд в ресторанах и блюд в парикмахерских обеспечивается усилиями сотен тысяч частных предпринимателей, а не Госпланом. Благодаря этим усилиям и свободным ценам, которые балансируют рыночную экономику, не возникает главного признака тех времён, товарного дефицита. В остальном, если не учитывать потребительский сектор, государство приблизилось к состоянию планово-командной экономики, где производство, инвестиции и спрос целиком завязаны на бюджет. И это лишает бюджет любой возможности для манёвра.
Если где-то решаешь экономить, всё сразу расползается в лоскуты. Начнёшь давать меньше денег на войну – сначала посыплется тыл, производство снарядов и техники, обмундирования и комплектующих, закупка компонентов за валюту, а следом и фронт – потому что фронту всегда надо больше. Начнёшь экономить на региональных дотациях – регионам нечем будет платить за найм новых солдат. Заморозишь зарплаты в бюджетной сфере, снова устроишь пересчёт формулы оплаты труда в образовании и здравоохранении – ну, с таким адовым дефицитом рабочей силы и бешеной инфляции все просто сбегут.
Мы в самом начале сказали про базовое свойство войны: она создаёт расходы везде. Дорога, построенная в 2025 году, будет дороже построенной в нынешнем, и намного дороже построенной три года назад, потому что дефицит кадров (работника платить надо больше), потому что технику в обход санкций привезли через Кыргызстан, посредники тоже работали не забесплатно. Надо больше платить мигрантам, потому что курс другой. Парадокс военных расходов в том, что ты не можешь их финансировать, экономя на чём-то другом. Нельзя потратить лишний рубль на войну, взяв по 10 копеек с десяти других статей. Все эти статьи конкурируют за одних и тех же работников. Их издержки растут вместе с общей инфляцией. Чтобы произвести электричку для РЖД, нужно ввезти те же электронные компоненты за ту же валюту, что и для производства ракет. Получается, что, добавив рубль на оборону, ты должен не забрать, а добавить по 10 копеек всем остальным.
Когда государственный сектор составляет лишь малую долю от ВВП, это делает экономику не просто более конкурентной и эффективной, это даёт государству возможность по одёжке протягивать ножки. Сокращение государственных расходов в такой экономике не столь заметно. Чем отличается семья с двумя работающими супругами от семьи с единственным кормильцем? Если в семье деньги приходят из двух источников, то, когда у одного какие-то проблемы и доходы его сократились, допустим, на 20%, то другой член семьи может этот расход компенсировать. Но даже если нет, снижение одного источника доходов на 20% не будет означать, что вся семья живёт на 20% хуже. Если в семье один кормилец, если его доля 100%, то математика простая: он заработал на 20% меньше – все на 20% меньше съели еды.
Чем больше государства в экономике, чем больше людей на него работают, чем выше его доля в инвестициях и спросе, тем большую долю занимает каждый процент его расходов, тем критичнее расходы государства становятся для экономики в целом. Ведь даже те частичные инвестиции, которые в экономике есть, рабочие места в частном секторе – они тоже завязаны на государство и его расходы. Застройщик вкладывает деньги в постройку дома в Иваново с расчётом на то, что государство продолжит платить по 100 тысяч рублей за пошив бушлатов, что каждый день люди будут становиться миллионерами на подписании контрактов и выплатах за погибших, что при ставке ЦБ в 19% государство продолжит финансировать государственную ипотеку под 3.5%. Где-то подрежь, убери откуда-то госденьги – и всё, этот дом не имеет смысла. Его не нужно достраивать, квартиру в Иваново по 4 миллиона продать будет некому. В итоге бюджетная политика перестаёт быть политикой, она не вырабатывает никаких решений в части расходов. Закон о федеральном бюджете просто описывает неизбежную реальность, в которой все виды расходов неизбежно выросли, и с этим ничего не поделаешь.
Возвращаясь к примеру с семейным бюджетом, это разница между бюджетом желаний и потребностей. Бюджет желаний и потребностей. Бюджет желаний – это когда в следующем году мы хотим купить машину, сделать ремонт в квартире и съездить отдохнуть в Дубай. Смотрим, как подверстать под это плановые доходы и, если не хватает, выбираем, от чего можно отказаться. Машина ещё ездит, повременим годик, а квартиру сделать надо обязательно. Тогда, может, вместо Дубая поедем в Египет, зато проводку дома заменим. В таком бюджете вертим расходами, исходя из доходов.
А есть бюджет потребностей: надо закрывать ипотеку, оплачивать ребёнку институт, операцию бабушке, штраф по налогам государству и так далее. С этими расходами ничего нельзя сделать, их не сдвинешь и не снизишь. Если у нас нет на них денег, то это проблема. Мы не можем тут маневрировать расходами, мы должны как-то крутиться, чтобы под них откуда-то возникли доходы. Минфин сейчас находится в такой же ситуации. Рост расходов – не какая-то опция, это просто реальность, которую нужно зафиксировать на бумаге и найти под неё деньги. Как и где искать – не проблема тех, кто эту войну начинал и собирается продолжать неограниченное количество времени.
О методах, которыми Минфин будет пользоваться, мы говорили в прошлый раз, и тут нет ничего нового: деньги будут взяты у граждан, ростом всех видов налогов и сборов, во-первых, ну, а во-вторых, главным – ослаблением рубля. Это крайне мощные инструменты, но они тоже имеют пределы эффективности. Рубль можно ослаблять, чтобы скомпенсировать бюджетный баланс, но нельзя ослаблять до такой степени, когда бюджетный баланс уже не важен, потому что валюта, в которой он составлен, грохнулась.
Очень сложно было представить, что Россия, где успешно прошли рыночные реформы, которая на 30 лет ушла от плановой экономики, вновь окажется в ситуации, когда вся экономика держится на госрасходах, а расходы эти настолько бессмысленны и неэффективны, что даже достаточно дорогая нефть не способна в достаточной мере заткнуть дыры, потому что доходы от нефти пусть и велики, но достаточно стабильны, а масштаб расходов и их неэффективность нарастают, как снежный ком. Чем больше денег закапываешь, тем больше их нужно закапывать дальше. Сложно было представить, что нефть для российской экономики будет не просто иглой, а ровно как в восьмидесятом, единственной опорой. Но вот мы здесь, и ясно видим, что экономические законы инвариативны: сколько бы ни было у тебя ресурсов, если последовательно делать очень много глупостей, ресурсы иссякнут.
Об экономических эффектах мы поговорим отдельно. Из законопроекта можно сделать только один вывод: в двадцать пятом году государство собирается потратить деньги, которых у него нет, и у него нет идей, откуда их взять. Но, что ещё хуже для государства, никакой опции тратить меньше денег и вести войну одновременно у него и не было никогда. Вот такая ситуация. До завтра!