Процессы эрозии РПЦ
На вчерашнем заседании Священного Синода Русской православной церкви рассматривались латвийский и литовский церковные вопросы. Несмотря на различие ситуаций, решения приняты сходные.
В прошлом году Собор Латвийской православной церкви, входящей в состав РПЦ, обратился к патриарху Кириллу «с глубоким прошением о разрешении возникших непреодолимых сложностей» в связи с принятием парламентом Латвии документа, фактически обязывающего Латвийскую церковь провозгласить автокефалию — то есть отделиться от РПЦ (впрочем, руководство Латвийской церкви и не сопротивлялось). А митрополит Виленский и Литовский Иннокентий, лишив сана священников – сторонников автокефалии (то есть подчеркнув свою лояльность Москве), в то же время обратился к патриарху с просьбой повысить статус своей епархии до самоуправляемой церкви (как сейчас в Латвии).
Синод, в свою очередь, вчера передал латвийское и литовское обращения на рассмотрение Архиерейского собора, дата созыва которого не определена. Собор неоднократно переносился — вначале из-за пандемии, а потом в связи с «международной обстановкой» (понятно, что речь идет об украинской ситуации). Сейчас в «международной обстановке» перемен нет, так что украинские архиереи в Москву не приедут — и неясно, когда удастся провести собор.
Но, что еще более важно, Синод напомнил о процедуре. Дело в том, что когда в начале 1990-х годов принимались решения о создании Украинской православной церкви (УПЦ) и других самоуправляемых церквей (в том числе Латвийской), нормы устава РПЦ, принятого в 1988 году, были весьма размытыми. Значилось, что Поместный собор решает «канонические, богослужебные, пастырские и прочие вопросы, касающиеся внутренней или внешней деятельности», а Архиерейский собор занимается решением «принципиальных богословских, канонических, богослужебных и пастырских вопросов, касающихся как внутренней, так и внешней деятельности Церкви». Компетенции таким образом пересекались, что позволило принять все эти решения Архиерейским собором без созыва Поместного.
Сейчас нормы конкретизированы, что ужесточает процедуру. Решения о предоставлении автокефалии, автономии и даже самоуправления частям РПЦ, относятся к исключительной компетенции Поместного собора. Архиерейский собор может только вносить свои предложения на рассмотрение Поместного. А Поместный собор после 1988 года собирался только два раза, причем по одному поводу — избирал нового патриарха (что также входит в его исключительную компетенцию). И никакого желания собирать его при действующем патриархе не видно.
Так что вопрос в реальности откладывается «до греческих календ». Процессы эрозии РПЦ будут проходить явочным порядком, а результаты могут быть закреплены спустя долгие годы. Как и в прошлые времена — Грузинская церковь восстановила свою автокефалию в одностороннем порядке в 1917 году, а Русская признала это решение лишь в 1943-м. Да и то только потому, что СССР в это время управлял бывший грузинский семинарист, которому патриарх Сергий (Страгородский) направил по этому поводу специальное письмо, сдержанно посетовав на «великодержавный шовинизм», не позволявший одобрить автокефалию ранее, и восторженно констатировав, что в связи с признанием автокефалии «радость богомольцев, как русских, так и грузин была общая, трудно описуемая!»