Про нападение на Волкова
Дорогие друзья, я сразу прошу прощения за то, что я буду повторяться, запинаться, и, может быть, какая-то будет тавтология или лингвистически и филологически неверные фразы, а также много церковной латыни. Я три дня не мог собраться, если честно, и высказаться по поводу произошедшего с нами всеми вот этого пиздеца.
Во-первых, живущие очень давно, может быть, Леонид Волков не так давно, а достаточно давно Мария Певчих в очень правовой Великобритании и достаточно правовой Литве, наверное, бы не стали обвинять человека со связями, деньгами, определенной репутацией в тяжелейшем преступлении против личности множественном, если бы у них не было достаточно для этого оснований. То есть это для меня, наверное, не выглядит как просто политическая борьба. Наверное, они тысячу раз подумали о последствиях, потому что последствия драматические от этого заявления, последствия драматические абсолютно для всей оппозиции, для каждого.
Верю ли я версии, что Леонид Невзлин заказал и заказывал, и продолжал это делать с разными людьми, выступающими на светлой стороне? Хотелось бы не верить, предельно честно скажу, потому что, если это все так, я, конечно, могу согласиться с фразой Михаила Борисовича Ходорковского, что «мой друг сошел с ума», я тогда скажу, что мой друг сошел с ума, но это даже не выглядит как сошел с ума, это выглядит как-то, что та версия, которая была у прокуратуры и с которой не соглашался сначала «ЮКОС», а потом весь мир, начинает выглядеть очень логичной, если это все правда.
И хуже удара по репутации своего же друга, приятеля, долгое время коллеги Михаила Борисовича Ходорковского, сложно вообще представить, что еще нужно было и как нужно было сделать, чтобы так ударить, так просто разъебать 10 лет в тюрьме и 11 лет выстраивания отношений с обществом после. Если это так, это поведение точно не то чтобы сумасшедшее или недружеское, это, как говорит одна моя киевская подруга, просто на голову не налазит. С одного удара, с одного, по сути, выступления… Во-первых, я говорил, что я буду прыгать с темы и на тему, потому что мне реально тяжело собраться.
Человек или люди, которые соучастники и исполнители, и заказчики преступления против Волкова и жены Максима, и Жданова, ну понятно, что тяжкие телесные повреждения или средней тяжести, я не знаю, какая у них градация, и попытка человека реально убить, она была тогда там в Литве, это омерзительное преступление против личности, за которое обязательно заказчики и исполнители должны, на мой личный взгляд, я не суд, но, на мой взгляд, должны на годы быть изолированы от общества в цивилизованной, с докторами, адвокатами, но тюрьме, кто бы это ни оказался.
И если окажется, что то, что говорят Мария и Леонид, правда, то моя картина мира окончательно поменяется в еще большее недоверие своему взгляду на людей. Мы не были там близки с Леонидом Невзлиным, но можно назвать это как приятельствовали, встречались на нескольких оппозиционных митингах, сидели за одним столом и так далее.
Что это высказывание означает для ФБК? Сейчас в течение нескольких недель ФСБ-шники или кто-нибудь другой, любой человек, которому поперек горло стоят Мария Певчих или Леонид Волков, могут их убить и свалить все. Вот они указали, что это вот злодей. И всё, их заказать кого-то проломить голову, как мы понимаем, в Литве, да и в любой другой стране, где нет за это вышки, это в целом не так… Это в Эмиратах, наверное, сложнее. В цивилизованных мягких странах Европы это в целом достаточно исполнимая история. К тому же между странами нет границ, и человек может приехать из другой европейской страны, где такие грязные услуги, в общем, стоят понятных X денег.
И риск, под которым сейчас находится все руководство ФБК, он абсолютно огромный. То есть я рекомендую, я предлагаю сейчас публично, а предложил это лично, если у вас в вашем файндрайзинге нет места личной охраны, то сейчас не место кривляться и не время кривляться, я готов пофайндрайзить для вас это, потому что как минимум на несколько месяцев это точно стоит сделать после таких объявлений.
Для человека, который недоволен Путиным, которому не нравится война и который не очень глубоко вовлечен в оппозицию, все что он видит и все что он читает — это полное недоверие вообще ко всем. Он думает: «Ёб твою мать, что это вообще такое? Они должны, по идее, бороться с Путиным, а они просто не то что друг друга… До этого был условный срач, они друг на друга ушаты дерьма выливали, а сейчас они друг друга заказывают. Как это вообще? Как это вообще возможно?»
Это, конечно, абсолютно тоже удар просто. То есть с одного удара сделано очень много. Поэтому я, наверное, все еще остерегусь. Опять-таки, у нас там в ближайшее время большие серьезные встречи. Может быть, я по-другому буду смотреть на эти вещи, потому что я воспринимаю очень эмоционально это.
Михаил Борисович Ходорковский — крестный отец нашего ребенка. Мы с ним провели много времени очно, заочно, вместе, Татьяна у него работала. У меня нет никаких сомнений, что он не может быть к этому причастен, просто из-за своих там убеждений, из-за своих каких-то моральных качеств. Я никогда не поверю, что он к этому причастен.
К огромному сожалению, в этом фильме он упоминается большое количество раз. И видно, как и в фильме «Предатели», и в этом фильме его пытаются подтащить. И это, наверное, единственный вопрос у меня к ФБК. И это не смогли справиться с инстинктом политической борьбы. Это не дико красиво. Но это не отменяет тяжести преступления, безусловно, которое было совершено. Если будут какие-то новые вводные, опровергающие или подтверждающие это, я опять-таки готов буду, видимо, еще хуже пересмотреть все свои отношения с этим миром и признать, если я был (буду) неправ.
От нас как людей, которые хотят прекрасной, светлой России будущего, свободной, европейской, понятно, не ждут таких отношений. Все, наверное, уже привыкли, много раз смеялись про то, как прекрасная картина Ёлкина, когда позиция сталкивает друг друга копьями, и Путин сверху смотрит. Но сейчас Путину на его очередной день рождения принесен такой подарок…
Мне все равно кажется, что там вот эти люди, которые взаимодействовали и которые были посредниками, с которыми, к моему большому удивлению, сотрудничали огромное количество параллельных расследовательских команд, команд, безусловно, на светлой стороне, но они общались с этими очень скользкими личностями, упырями и пользовались ими как источниками информации. Это тоже вызывает вопросы у обычных, наверное, потребителей и пользователей.
Мы давно, видя, какие ошибки, какие тупые вещи осуществляют спецслужбы российские, видя, что они там, грубо говоря, много раз и убийственные приказы, к счастью, и какие-то иные не смогли исполнить, мы не ожидаем от них каких-то филигранных вещей, которые были сделаны, я не знаю, в любимых путинских фильмах, там какой-нибудь «Щит и меч» или вот что-нибудь вот такое, где очень сложные, хитрые враги, но еще более сложные, интеллектуальные какие-то чекисты в конце концов через несколько серий их одолевают.
Мы отвыкли это видеть, отвыкли. Но выглядит это как абсолютно в том числе и феноменальный успех, видимо, спецслужб, которые, может быть, в какой-то момент сделали феноменальную спецоперацию. Может быть, это и то, и другое. Я уже могу, наверное, поверить и в то, и в другое.
Это абсолютно ужасно. По всем по нам нанесен удар. На меня наехали тут почти год назад, когда я сказал, что оппозиция проиграла этот раунд, оппозиция проиграла не то чтобы раунд, оппозиция проиграла тотально на этот раз, выиграл Путин. На меня наехали, когда я пришел на встречу нашу прекрасную с надписью «Нас нет» в 2016 или 2017 году. Вот нас нет.
Я все больше и больше понимаю Алексея Навального, который после Координационного совета оппозиции решил ни с кем больше не кооперироваться. Мне все больше и больше понятна эта логика, потому что то, почему люди приходят в оппозицию к Путину, очень-очень разные мотивы, очень разные бэкграунды и очень разные моральные какие-то основы или их полное отсутствие. Я не знаю, что еще добавить.