Помощь Карлсона для Путина бесценна
Сейчас все будут обсуждать Карлсона – не того, который на крыше, а того, который взял у Путина интервью. Так вот, перед тем, как это делать, необходимо вспомнить старую как мир формулу: враг моего врага – мой друг. В ней и кроется секрет путинофилии упомянутого персонажа.
У Карлсона есть давний и лютый враг. Это американские либералы, которые хотят заставить его (как и всех других белых) чувствовать свою вину перед чернокожим населением страны. Карлсон свою вину чувствовать не хочет и либералов ненавидит. Он – главный голос той эмоции, которую очень удачно назвали «белая обида», «white grievance». Позиции людей, испытывающих её, сейчас в Америке очень сильны, потому что эксцессы BLM в виде мытья ног чернокожим действительно выглядят перебором, да и affirmative action регулярно приносит сомнительные результаты.
Короче, когда у тебя есть главный враг, то всех остальных ты рассматриваешь через призму своего с ним противостояния и любой враг твоего врага кажется тебе если и не завзятым другом, то в любом случае нормальным парнем. Пытаясь доказать, что американские либералы – дураки, Карлсон пытается доказать, что Путин is ok guy, с которым они зря враждуют.
Помощь Карлсона для Путина бесценна. Избирательная кампания идёт ни шатко ни валко: повесткой владеют то Дунцова, то Надеждин. Найти импульс внутри страны не удаётся, поэтому Карлсон тут – главная надежда. Особенно он нужен сейчас – в момент, когда ЦИК вынесет решение о недопуске Надеждина. Доминировать в этот момент будет ощущение, что Путин испугался, и Карлсон должен смягчить проблему. «Какое испугался?! Смотрите, какая звезда специально из Америки прилетела, чтобы у него интервью взять! Вашему Надеждину такое и не снилось!»
Карлсон – крайне талантливый и самовлюбленный демагог. Он очень ценит себя и не разменивается на пустяки. Он знает, что Путин богат как Крез и мне трудно представить себе, что он помогает российскому президенту бесплатно. У таких нарциссов обычно дружба дружбой, а табачок врозь. Это примерно как у Остапа Бендера: «Теперь я меньше миллиона не возьму, иначе добрые мулаты просто не станут меня уважать». Или перефразируя старую русскую поговорку: «Такеру то и полезно, что в карман полезло»…
Вот такие у меня заметки на полях.