По поводу двух Россий Бориса Акунина
Я сразу же прочел небольшую статью глубокоуважаемого мной Григория Шалвовича о двух льдинах стремительно отдаляющихся одна от другой, коротко написал в аккаунте Бориса Дмитриевича Зимина, что с этим взглядом я совершенно не согласен, и – забыл. Но статья эта вызвала широкую дискуссию. Есть и письма ко мне обращенные, в которых просят разъяснить мою позицию. Поэтому решил произнести свои мысли вслух.
1. Григорий Шалвович видит сходство в исходе 1917-22 года и в исходе 2014-24 года. Я никакого сходства не вижу, поскольку уходили полярно различные в обоих случаях общественные группы и их вытесняли тоже совершенно несходные силы.
В 1917-22 гг. власть в России захватили бандиты большевики, которые никогда не были до того властвовавших слоем. Они оседлали самую модную тогда социалистическую идеологию, задрапировались ею и, обольстив значительную часть общества, успешно захватили власть в ходе пятилетней Гражданской войны. Их противником была старая, историческая Россия, все её группы от социалистов – меньшевиков и эсеров до националистов и монархистов. Пять лет шла война между исторической Россией под трехцветным флагом и большевиками – под красным. Народ большей частью не поддержал Россию историческую. Слишком много претензий было к ней, слишком хотелось все задачи решить одним махом, как сулили Ленин и Троцкий. Народ, не доверяя ни тем, ни другим, предпочел нейтралитет в этой кровавой схватке, жертвами которой (от террора, голода, эпидемий, военных действий) стало до 12 миллионов человек. И победили большевики, которые сначала жестоко расправились с политической элитой исторической России, уничтожив и изгнав ее, а потом скрутили в бараний рог поверивший им глупый народ. Большевицкая верхушка сделала себя новой элитой и совершенно мафиозными методами управляет Россией до сего дня через преемство ВЧК-КГБ, как силового механизма их власти.
То есть совершенно новая и с идеологической (лживой) новейшей позицией группа людей завладела народом России и всей страной. Очень долго их принимали за авангард и будущее всего человечества многие блестящие умы от Бертрана Рассела и Ромена Роллана до Сартра и Камю. Потому их век был так долог.
2. Ныне эта большевицкая элита обветшала, от поколения к поколению вожди опрощались, идеологический прикид истлевал и Перестройка окончательно похоронила большевизм, как сплав криминальной власти с марксистской идеологией. Марксизм, к тому же сейчас существенно менее популярный (хотя среди некоторых интеллектуалов и ценимый), исчез как камуфляж криминальной власти, захватившей страну сто лет назад, но сама власть ещё держится. Это теперь старая, ветхая мафиозная власть без какой-либо обманной для мира окрыляющей идеи, держащаяся сама за себя – власть кэгэбэшников, силовиков, детей и внуков старой партноменклатуры, обрюзгших от наворованных и приватизированных богатств.
Ради сохранения этой власти они прибегли к старому как мир методу маленькой победоносной войны и – с треском проиграли. Война с Украиной оказалась долгой, изнурительной и совсем не победоносной.
3. Те люди, которые на этот раз покинули Россию, вовсе не осколки старой политической и культурной элиты. Напротив, это то новое, что выросло в России за тридцать пять последних лет. И с ними современные ныне идеи “Прекрасной России Будущего”, демократии, гражданских свобод, рыночной экономики, независимого от иных ветвей власти суда, единства с самыми развитыми странами Земли, настоящего федерализма и равноправия народов, примата прав личности над интересами коллектива. Для многих это и христианский персонализм. Именно эти люди – новая элита России и взгляды их не прикид, не обманка, а суть жизни, что доказал недавно подвиг Алексея Навального.
Старой, умирающей чекистской верхушке нечего предложить обществу кроме сумасшедших Соловьева и Симонян и животной ненависти к соседним народам. Такое может задурить мозги, но окрылить – никогда. А дурман проходит постепенно от столкновения с суровой реальностью бесконечной войны, ухудшающейся жизни, страха преследований за всё и полной бесперспективности.
4. Старая большевицкая элита обречена ныне существенно в большей степени, нежели дореволюционная элита в 1917-22 гг. Та элита строила действительно достойную Россию и большевики воспользовались войной и серостью простого народа, чтобы оседлать власть. Нынешняя элита ничего не строит кроме своих дворцов и яхт, и то руками иностранцев. У нее заслуг перед Россией нет, только моря крови, навязанная народу нищета и бесправие. Такое будет отброшено легко, тем более в современном информационном мире, для которого больше нет железных занавесей. И ей на смену очень скоро придет новая, современная динамичная Россия, отчасти сохраняющая себя в эмиграции, отчасти, и в значительно большей части, затаившаяся в самой России. Счет идет не то что на десятилетия или годы, – он идет на месяцы.
Чекистская Россия ничего больше дать стране нашей не может, обманывать народ она тоже не может (вспомните очереди желающих оставить подпись за Надеждина или почтить память Алексея Навального). А вот иная Россия дать может очень много и за ней – будущее.
5. Есть ли аналогия нынешнему положению в русской истории? Да, в той мере в какой аналогии вообще уместны, такая аналогия есть. Это тридцатилетнее царствование Николая I. Оно начиналось после блистательного по устремлениям царствования Александра I. Но эти устремления царь Александр и его соратники не сумели воплотить в жизнь. Младший брат Александра, Николай, первое время даже вроде бы следовал политике старшего брата, назначал его соратников – Кочубея, Новосильцова своими первыми министрами, сохранял польский конституционализм, но он ненавидел конституцию в принципе и не понимал свободы. Он был фанатиком абсолютизма к тому времени уже вполне устаревшего в Европе из-за развития общественных сил, распространения грамотности и новых коммуникаций (газеты, железные дороги, телеграф, пароход). Всё более и более он озлоблялся на весь быстро развивающийся мир, стараясь заморозить Россию и сопредельные страны – Австрию, Пруссию. С 1848 года он запретил даже выезд из России, но всеми правдами и неправдами люди бежали. Это всем известные Герцен и Огарев, Владимир Печёрин и Михаил Бакунин и много иных, менее известных. Он развязал войну в 1853 году со всем цивилизованным миром и, конечно же, был разгромлен. В феврале 1855 он то ли умер, то ли сознательно вызвал свою смерть. И после этого вскоре, через два-три года, начались Великие реформы, большинство эмигрантов вернулись и приняли в них живейшее участие, внутренние эмигранты, таившиеся от тяжелой руки жандармерии, присоединились к ним. За четверть века Россия преобразилась, русская культура достигла необычайного расцвета, русское общество через земство научилось собой управлять, русская экономика стала самой быстрорастущей в мире. “Двадцать лет мира – и революции в России никогда не будет”, сказал с надеждой Петр Столыпин в 1910 г. То же с отчаянием говорил и Ленин в 1908. Но мир закончился в 1914, а в 1917-22 Россию захватили бандиты большевики.
6. Ныне нас ожидает печальный финал Крымской войны и полное изменение курса русской политики, новые Великие реформы, новое участие всех молодых сил, смотрящих в будущее, в этих реформ осуществлении. А после того не следует забывать и об опасности новых большевиков, под каким бы знаменем они ни пришли, и вовремя распознать их пагубную ложь и обольщение. Именно в этот, не такой уж близкий момент, нам должен помочь опыт 1917-22 годов.
Никаких расходящихся русских льдин нет. Мы едины в России и Зарубежье. Есть трезвое понимание будущего и неустанный труд ради него – и в России, и в русской эмиграции. Есть знание, что нынешнее разделение – ненадолго.
С уважением к Григорию Шалвовичу Чхартишвили (Борису Акунину) Андрей Зубов.