«Оптимистичный консенсус» относительно будущего России
Несмотря на все «ужасы нашего городка» и даже в прямой связи с ними, в русскоязычной экспертной среде растет новый «оптимистичный консенсус» относительно будущего России, в той его части, которая начинается словами «после Путина». Почти одновременно появилось несколько очень солидных и на самом деле весьма убедительных текстов, в которых обосновывается высокая вероятность и даже неотвратимость вполне «вегетарианского» сценария развития ситуации после того, как Путин, тем или иным образом, отдаст концы правления в иные руки.
В самых общих чертах этот позитивный консенсус сводится к следующим постулатам:
— России не грозит распад, в самом худшем случае будут небольшие локальные конфликты по периферии и, может, что-то обломится по краям. Причина — сохранение устойчивых центростремительных тенденций и экономических связей, делающих невыгодным локальный изоляционизм;
— Политическая власть после некоторого периода внутриклановой войны сосредоточится в руках умеренных автократов, идеалом которых представляется двуликий русский консервативный Янус «Собянин-Мишустин». Причина — а кому еще?
— Новое политическое руководство, укрепившись у власти, начнет плавный демонтаж режима Путина, заручившись поддержкой крупного и среднего бизнеса, а также значительной части «молчаливого большинства», которое сегодня поддерживает режим, держа «фигу в кармане». Причина — им самим это все не нужно;
— Демонтаж режима будет сопровождаться мягкой либерализацией, а мягкая либерализация будет сопровождаться таким же поэтапным выходом из войны с переговорами о смягчении санкционного режима. Причина — альтернативы такой политике нет.
Неожиданным образом очень большое число людей как-то сразу и одновременно поверили в эту радужную перспективу и почувствовали себя гораздо счастливее, чем до этого. Это естественно — человек обязан не унывать и верить в лучшее.
Я тоже не исключаю, что такой оптимистичный прогноз может сбыться. В конце концов, даже сломанные часы русской истории два раза за столетие показывают точное время. В прошлом веке это случилось дважды: в 1953 и в 1989. Почему бы не случиться еще раз? И уж с чем я точно согласен, так это с тем, что такой сценарий был бы самым гуманным и щадящим для России.
Но меня гложут сомнения по поводу высокой вероятности реализации такого оптимистичного сценария на практике. Сомнения эти сводятся к двум простым возражениям:
— Большинство оптимистических сценариев базируется на фундаментальном предположении, что так называемое «послепутина» начнется с той точки, в которой Россия находится сегодня, что нынешний уровень деградации социальных и политических институтов — это и есть «дно». Я же предполагаю, что ситуация будет развиваться в полном соответствии с одним из законов Паркинсона — от плохого к худшему, и поэтому считать нынешние условия стартовыми для транзита немного самонадеянно. Мы далеки ото дна.
— Во всех расчетах масса рассматривается как инертный газ, который не имеет собственного заряда. В наиболее оптимистических прогнозах — как позитивно заряженный газ. Предполагается, что 20 лет милитаристской и национал-большевистской накачки вкупе с тяжелой идеологической наследственностью не будут иметь на этапе транзита никакого значения. Мне же кажется, что по закону сохранения идеологической энергии «хвост войны» еще долго будет определять инерцию чувства и мысли больших массивов населения, и они будут оказывать серьезное тормозящее воздействие на любой процесс нормализации.
Гегель когда-то глубокомысленно заметил, что люди, которые утверждают, что человек по натуре добр, не более правы, чем те, кто утверждает, что человек по натуре зол. Я думаю, что сегодня те, кто утверждает, что революции в России не будет, не более правы, чем те, кто утверждает обратное. Я бы, по крайней мере, рассматривал оба сценария как в равной степени возможные.