Опасения Европы — армия России стала сильнее в ходе войны
Пока мы все по понятным причинам следим за США и Трампом, в Европе происходит своя интересная трансформация. Судя по тому, что говорят европейские лидеры, в первую очередь, президент Франции Эммануэль Макрон и будущий канцлер Германии Фридрих Мерц, Европа постепенно осознает: война России с Украиной на нынешнем этапе — это война Путина с Европой, и Украина — единственная сила, которая пока способна сдерживать его аппетит. Самый ужасный итог, который пока кажется фантастическим, но может быть реализован в теории — это если Путин получит политический контроль над Украиной. И тогда произойдет создание объединенной российско-украинской армии. Я понимаю, что этот тезис звучит как полный нонсенс из дня сегодняшнего, но мы его ближе к концу ролика обоснуем. Пока же давайте сделаем краткий обзор того, что представляют собой российская и украинская армии в современной войне, и почему они сейчас самые боеспособные в мире.
Украинская и российская армии сегодня самые грозные военные силы на планете. Армии, которые четвертый год ведут современную войну. Война эта постоянно меняется. Тактики ведения боевых действий, которым обучают в западных армиях, устарели уже по пятому кругу. Россия и Украина ведут войну, где не имеет никакого значения, какой у вас навороченный танк, какая у него броня и система защиты, сколько миллионов долларов он стоит. Россия и Украина ведут войну, где над линией фронта круглосуточно висят беспилотники, где любой объект, который попал в зону видимости, будет уничтожен.
На «Медузе» вышел репортаж, там вот такое вот рассказывает бывший военный. «Дроны-разведчики все время висят над блиндажами, где прячется пехота. Время от времени над позициями рыщут FPV-дроны, одноразовые дроны-камикадзе то есть, чтобы убить выглянувшего солдата или залететь внутрь блиндажа и взорваться там». Никто не готов к войне, в которой десяток напечатанных на 3D-принтере детских игрушек ценой в несколько сотен долларов, способны разгромить танковую роту. Никто не готов к войне, где обе стороны знают каждый шаг друг друга, где даже речи идти не может о какой-то скрытой концентрации войск.
Война России с Украиной не мировая, по крайней мере пока, но она выполняет ту же функцию, что мировые войны. Она создает армии, которые воюют иначе, чем прежде, которым не конкурент никто из тех, кто в боевых действиях не участвовал. На этой войне устарели целые рода войск. Как во Второй мировой умерла кавалерия, так в этой войне перестали быть актуальными воздушно-десантные войска. С нынешней концентрацией средств разведки и наблюдения, с нынешней плотностью ПВО, даже в шутку нельзя вообразить заброс десантников в тыл противника. Они будут уничтожены еще до того, как приблизятся к линии фронта.
Ни у одной цели размером с десантный самолет даже и близко нет шансов уцелеть. На этой войне оказалось, что сотни миллиардов долларов, вложенные в разработку современных истребителей, выброшены в окно. Какая разница, кто победит в воздушном бою, F-22 или Су-57? Никаких воздушных боёв-то больше нет, самолеты не оказываются в небе ближе пары сотен километров друг к другу. Технология стелс, способность к лихим маневрам в воздухе, все, над чем работали тысячи инженеров, потеряло смысл. Современный боевой самолет — это носитель дальнобойных ракет и планирующих бомб, и работает он из глубокого тыла.
Разработки 70-х годов с этой задачей справляются не хуже самых современных образцов. Нет больше особого смысла и в летчиках-асах тоже, которые в самых тяжёлых условиях умудряются сбить противника. Современный боевой лётчик самолет противника никогда не увидит. Высокоточные снаряды стоимостью по 100 тысяч долларов каждый тоже, как выяснилось, не очень-то работают в войне, где всё держится на радиоэлектронной борьбе. Месяца не проходят с момента, как начинают применять новые высокоточные средства поражения, а по другую сторону фронта уже их успешно глушат. Часто можно осознать, что революция случилась лишь задним числом. Так и эта война: просто идёт день за днём, просто фронт туда-сюда движется, но не так легко заметить, что предыдущий опыт сражений во многом стал просто бессмысленным.
Чтобы понять, что же произошло за эти три года, давайте вспомним, как менялись методы ведения войны в Главное свойство революции в том, что она обнуляет весь предыдущий прогресс, все достижения перестают иметь хоть какой-то смысл. Так, боевой парусный флот с момента возникновения и до середины девятнадцатого века последовательно доводился до абсолютного совершенства. И конструкция самих кораблей, и тактика их применения в бою. Линейный корабль к моменту Крымской войны — это не корыто с парусом, а произведение инженерного искусства. Многие поколения выдающихся специалистов жизнь положили на то, чтобы изменить обводы корпуса, геометрию парусов, оснастку боевых кораблей. И достигли абсолютного предела в деле постановки ветра на службу войны.
То же касается и подготовки моряков, от последнего юнги до самого главного адмирала. Представьте себе, что такое управлять десятками кораблей, на которых тысячи человек экипажа, когда меняется сила и направление ветра и боевая обстановка. И всё это без радиосвязи, исключительно сигнальными флажками. Вся ваша армада должна работать как монолитная боевая единица. Каждый член экипажа каждого корабля должен в точности понимать, что нужно делать, и чётко выполнять свои функции.
Но появились боевые пароходы, и всё совершенство, достигнутое инженерами и военачальниками за сотни лет, просто перестало иметь значение. Даже самые продвинутые парусники настолько не конкуренты пароходам, что лучше их просто затопить на входе в Севастопольскую бухту, а не пускать в обречённое сражение.
На этом закончилась история боевых парусников, а заодно вся прежняя программа подготовки экипажей. Морские профессии либо исчезли, либо сильно изменились, а прежние учебники по теории морских сражений пришлось переписывать. За следующие сто лет тот же путь проделали и пароходы. К началу Второй мировой войны были созданы самые совершенные надводные крейсеры, типа немецкого «Бисмарка». Почти 250 метров сплошной брони толщиной до 30 сантиметров, пушки, способные стрелять на 40 километров, 50 тысяч тонн неуязвимой мощи, которые ходят как прогулочный катер со скоростью до 60 километров в час. Лучшие крейсера второй мировой выглядят так, как будто кто-то набрал чит-код на автоматическую победу. Ни пушкой не возьмёшь, ни с самолета не разбомбишь. Одна такая штука способна потопить вражескую эскадру и сбить целый воздушный флот.
Но оказалось, что наступила эпоха подлодок: маленьких, дешёвых, страшно ненадёжных, натурально консервных банок, которые штамповали сотнями. Каждая из подлодок стоила дешевле, чем одна орудийная башня на большом крейсере, но если такая лохань добиралась до крейсера на расстоянии запуска торпеды, а одна из сотен таки добиралась, то крейсер, несмотря на толщину брони и страшные пушки, шёл на дно, вместе со всеми деньгами и передовыми технологиями, в него вложенными.
Прямо сейчас аналогичный путь проделывают танки. На четвертом году нынешней войны уже однозначно можно утверждать, что отдельного танкового рода войск больше не существует. На войне, где только Россия, и только по подтвержденным данным ОРИКСа потеряла без малого 4000 танков, не случилось ни единого танкового сражения, вот такой вот парадокс. Обе стороны до сих пор используют танки: вместо артиллерии для стрельбы с закрытых позиций, в качестве недоБМП для доставки пехоты к позициям — но всё это только потому, что у обеих сторон жесточайший дефицит техники.
В такой ситуации просто невозможно отказаться от бронированных штук на гусеницах и с пушками. Глобально же, все танковые части можно просто расформировывать, списывать в утиль все учебники по тактике танкового боя, прекращать разработку перспективных танков, переучивать офицеров, которые умеют танковыми клиньями командовать. Ни технику, ни тактику нельзя улучшить таким образом, чтобы танк стал пригоден для войны нового типа. Танк сейчас как парусник в середине позапрошлого века. Без разницы насколько на нём крутая броня, какие средства наблюдения, какое вооружение, без разницы, насколько обучен экипаж и талантлив генерал. Танк можно сделать более быстрым, более точным, лучше защищённым, но ничего не изменится. Это все равно здоровенная дура, ползущая по полю боя, в которую оператор дрона не промахнётся даже с похмелья.
Танковые и десантные войска — это вообще-то частные случаи. Глобальная проблема в том, что последняя большая война для европейских армий — Вторая мировая. На опыте Второй мировой основана армейская структура. Под прошлую войну заточены рода войск. Под неё выпускается новая техника. В рамках её логики идёт технический прогресс. Даже если оставить за скобками ситуативные факторы, забыть о том, что в европейских армиях хронически на протяжении десятилетий нет денег и людей, что техника и боеприпасы у них существуют только на бумаге.
Даже если бы европейские правительства уделяли своим войскам внимание не по остаточному принципу, если бы за время с распада СССР и соцблока они не деградировали бы, всё равно сейчас во всём мире были бы только две боеспособные армии, которые на своём кровавом опыте научились вести войну 21 века — это российская и украинская. Просто потому, что других армий с опытом современной войны не существует.
Можно сказать, что в мире есть ещё, как минимум, одна большая армия с настоящим боевым опытом — американская. Это правда, но не совсем. Да, за последние 30 лет американцы полноценно воевали в Ираке и Афганистане, вели ограниченные боевые действия ещё много где. Но всякий раз американская армия имела дело с противником, который несравнимо слабее. Американская армия не сталкивалась с эшелонированным ПВО, не попадала в ситуацию, когда любая воздушная цель вблизи линии фронта будет уничтожена немедленно, когда нельзя отправить на поле боя эскадрилью своих штурмовиков, которые прилетят и порубят врагов в капусту.
В американских солдат никто не фигачил из гаубиц по тысяче снарядов в день, на американского солдата не могла свалиться граната прям с неба, с дрона, который никто не видел и не слышал. У американских солдат всегда были спутники, большие ударные и разведывательные дроны, системы электронной разведки, приборы ночного видения, высокоточные ракеты. А у их врагов, в самом продвинутом случае, советская бронетехника 50-х годов, но чаще просто стрелковое оружие.
Безусловно, американская армия боеспособнее европейских, которые толком не воевали аж 80 лет. Но если приводить не очень уместную в данном случае спортивную аналогию, ну, просто для понимания ситуации, то американцы прилично играют в футбол во дворе, катают голы в ворота соседей, в то время как украинская и российская армии соперничают за Кубок Мира. Если вы каждый день выходите во двор погонять мяч, то играете определённо лучше, чем тот, кто мяча в глаза не видел. Но если сравнивать с Мессией или Роналду, вы и новичок в футболе примерно на одном уровне.
Ни одна армия, кроме российской и украинской, сегодня не умеет в войну, где обнаружение синоним уничтожения. Где если враг тебя увидел, если засёк твою позицию, твой штаб или склад, то по тебе в любом случае пролетит, неважно, какой бронёй ты обложился. Снова оставляем за скобками то обстоятельство, что американцы могут и не пойти воевать за Европу, по крайней мере при текущей администрации. Но даже если придут, это будут войска с навороченным оружием, которое создавалось в основном для того, чтобы ограниченным контингентом талибов по пустыне гонять, а не для большой современной войны.
И вот мы возвращаемся к тому, с чего начали. Если представить сценарий, который пока выглядит фантастически, но если представить, что Украина не выстоит в этой войне, Путин получит контроль над украинским государством, а вместе с ним объединенную армию из вооруженных сил России и ВСУ, то вообще непонятно, что этой армии помешает маршам дойти до Ла-Манша. Армии, которая воевала долгие годы, где каждый солдат, будь он трижды пропитым сторожем магнита с одной стороны или грузчиком АТБ с другой, если уж смог выжить, то стал настоящим военным профессионалом, который, в отличие от любого спецназовца бундесвера, реально понимает, откуда может прилететь и как может прилететь.
Равно, как и генерал, который, может, и не умеет так красиво говорить, как французский. Может, его речь состоит из одних междометий. Может, он выглядит так, будто находится в перманентном запое. Зато он точно на своем опыте знает, почему в современной войне нельзя наступать колоннами. Почему нельзя располагать склады вблизи линии фронта. Как не повторить позорище первых полутора лет российско-украинской войны.
Кто будет противостоять как минимум полуторамиллионной армии, прошедшей настоящую войну? Генералы, которые боевых действий уже в третьем поколении в глаза не видели? Техника, которая на базах хранения в землю вросла от глобальной невостребованности? Заводы по производству вооружений, военной техники и боеприпасов, которые до сих пор работают по нормам мирного времени?
Если представить, что Путин получит политический контроль над Украиной и её вооруженными силами, он вполне сможет развернуть эти силы в сторону Европы. И тогда, скорее всего, случится то же, что мы видели при поставках военной помощи Украине. Европейские лидеры в панике пооткрывают свои арсеналы и выяснят, что гаубичных снарядов у них в совокупности примерно на неделю боевых действий. Насколько всё плохо, насколько ситуация на самом деле аховая, можно оценить по реакции европейских стран на присоединение Финляндии к НАТО. Европейские эксперты на полном серьёзе радовались, когда к европейской части Альянса присоединились 12 тысяч боеспособных солдат. Если вы воспринимаете одну дивизию как нешуточную военную силу, то совершенно ясно, на большой войне вам делать нечего, потому что, очевидно, вы даже приблизительно не представляете, с чем вам придется столкнуться.
Случись что-то по-настоящему ужасное, например, поход объединенной путинской армией на Варшаву, а следом на Берлин, немцы схватятся за свой Бундесвер и обнаружат, что их полки и бригады в реальности состоят лишь из офицеров и обслуживающего персонала. Что против тех, кто воевал годами и в результате кровавого отбора стал натуральным Рэмбо, они могут выставить только спешно мобилизованного клерка из Дойче Банка, который когда-то, может, и проходил военную подготовку, но уже лет 15 как забыл, с какого конца стреляет автомат.
Пока сценарий, в котором Путину удастся додавить Украину и он получает самую мощную армию на планете представляется не слишком реальным. Но проблема в том, что малая вероятность такого развития событий компенсируется её последствиями, совершенно чудовищными для Европы. Если это все же случится, если в руках персоналистского диктатора появится огромная армия, привыкшая к современной войне, против этого лома не будет приема.
Именно по этой причине Европа так резко активизировалась. Не только потому, что в нынешней реальности Штаты могут не прийти на помощь, в случае чего, но и потому, что в случае чего помощь Штатов не факт, что вообще спасёт. При самом ужасном развитии событий в центре Европы возникнет армия, по силе сравнимая только с Вермахтом конца 30-х годов. Армия, у которой в Европе нет конкурентов по численности, которая выжила в мясорубках Бахмута, Авдеевки, Часова Яра, состоящая из людей, которые каждый день видели вокруг себя смерть, несли смерть другим и давно перестали принимать её во внимание.
Из того, что мы тут говорили, может сложиться впечатление, будто у Путина без пяти минут есть такая армия. Объединённые силы ВС РФ и ВСУ, которых ничто и никто не удержит от оккупации Амстердама. К счастью, это пока не так. Мы говорим о катастрофическом потенциальном риске, который, если и может реализоваться, то через какое-то время.
Однако, этот риск превращает российско-украинскую войну в событие, где решается судьба всей Европы. Пока у Европы есть единственная армия, которая сражается на её стороне — это Вооруженные силы Украины. Но армии заточены под выполнение приказов. Если Путин получит политический контроль над Украиной и возможность отдавать приказы, то он получит и ВСУ. Не без проблем, не без сложностей с управлением, не без внутренних конфликтов, не без саботажа, не без пальбы друг в друга бывших противников, а ныне сослуживцев. Но это все низовые и локальные проблемы.
Политический контроль над Украиной даст Путину в распоряжение большую часть её военного потенциала. Самое скверное в этом всем то, что нет варианта, при котором Европа не смогла помочь Украине в достаточной степени, Путин получил контроль над Украиной и ВСУ, получил огромную боеспособную армию и распустил ее по, а на Европу не пошёл. Даром ему не сдались в мирной жизни эти товарищи, годами сидевшие в траншеях. Они в любом случае будут где-то воевать, либо на Дрезден наступать, либо в тылу сбиваться в партизанские отряды в случае ВСУ и в преступные группировки в случае Вооружённых сил России.
Понятно, какой вариант для Путина предпочтителен. Если кому-то кажется, что будет большая проблема идеологически оформить спайку двух армий, которые годами уничтожали друг друга, то нет. Кто мешает рассказать, что Европа предала Украину, помогая в час по чайной ложке? Мол, пока мы с вами тут пусть по разные стороны, но гибли в окопах как воины, эти уроды месяцами обсуждали, как бы не дать лишнего снаряда, лишнего миллиона евро, громко объявляли о военной помощи, а потом давали в три раза меньше, чем обещали, в пять раз дольше и вообще сливали некондицию со своих складов.
Мол, европейские правительства больше думали, как бы подрезать помощь вашим семьям, ставшими беженцами, как бы ограничить их в правах, вместо того, чтобы реально помочь вам воевать. Такие речи легко найдут отклик в сердце многих украинских военнослужащих, потому что, будем честны, от истины это недалеко. Когда ты каждый день на волосок от смерти, а евробюрократы рассказывают, что не нужно эскалировать войну и злить Путина, что ракеты тебе не положено, а сдохнуть положено, причин любить своих союзников становится сильно меньше.
Идею, дескать, пришло время этим неженкам показать, что такое война, вполне можно сформулировать и продать. Мы с вами не живём внутри этого пузыря, но в пабликах полно историй от украинских военных, как вместо бронетехники прислали ржавый металлолом и его пришлось возвращать, потому что восстанавливать там нечего. Таких историй точно не меньше, чем в z-каналах нытья об очередном придурке-генерале. И вот этот сюжет, что мы типа с вами честные враги, а они предатели, давайте вместе их накажем, вложить в головы очень несложно.
В начале войны слова, что Украина воюет за Европу, что это единственный форпост между Евросоюзом и Путиным, были пропагандистским, конечно, конструктом. Война воспринималась как чисто туземная заварушка, в которой две советские армии на технике 60-х годов что-то промеж себя выясняют. Да, люди с гуманистическими ценностями были всецело на стороне Украины, но связь между Киевом за три дня и Варшавой за две недели никак не прослеживалась. Ведь у Европы есть Химарсы, есть современные танки, спутники, ракеты, истребители, ПВО. В конце концов, есть большая ядерная Америка, которая, если что, придёт на помощь. С ней-то Путин точно не станет воевать. Как бы там в Украине не вышло, но мы, европейцы, в любом случае в домике. Так казалось.
Спустя три года ситуация перевернулась. Во-первых, и украинская, и российская армии прошли сквозь горнило войны и стали самыми грозными в мире. Теперь у них самое современное оружие, лучшие боевые тактики. Во-вторых, оказалось, что Европа находится плюс-минус в таком состоянии, как российская армия в 2022 году. Много чего вроде бы есть, а сунешься, ничего на самом деле нет. Нет ни сил воевать, ни готовности к войне.
Все ждали, что украинская оборона рухнет за дни и недели. Этого не случилось. Украина выстояла. Но где гарантии, что в случае нападения выдержат европейские армии? Что Европа не на поле боя проиграет Путину, а просто не сможет оказать сопротивление. Теперь связь между Украиной и Европой самая прямая. Если Украина не выстоит, война придет в Европу почти неизбежно. И будет не разборка на постсоветском пространстве, а новая большая европейская война.
Судя по публичным заявлениям европейских лидеров, в первую очередь немецких и французских, судя по некоторой активизации военной помощи, в Европе это понимают. Насколько готова действовать Европа, не воевавшая 80 лет, второй вопрос. Но, по крайней мере, есть осознание, что речи же не об Украине, а о том, за кого Украина будет воевать, пока воюет за Европу. Но нигде не сказано, что так будет всегда. До завтра!
