О соглашении Израиля и ХАМАС
1. Гуманитарные и политические вопросы «плана Трампа» пришлось разделить, чтобы не увязнуть в деталях управления сектором Газа, которые стороны явно понимают по-разному. В результате достигнута договоренность о прекращении огня, отводе израильских войск и освобождении заложников, поступлении в Газу гуманитарной помощи. Для Израиля на этом этапе самый сложный вопрос – освобождение палестинских заключенных. Кто именно войдет в число освобожденных, будет ли среди них Марван Баргути. Если да, то это может изменить расстановку сил в Палестинской автономии.
2. И ХАМАС, и Израиль устали от войны. Военная структура ХАМАС, формировавшаяся десятилетиями, фактически разгромлена, многие опытные командиры убиты. Резко снизилась роль Ирана на Ближнем Востоке. Но и Израиль не может одержать окончательной победы без многочисленных потерь, связанных с подавлением очагового сопротивления в городских кварталах. При этом в ходе этих боев у остававшихся в живых заложников практически не было шансов выжить. Все это способствовало вынужденным договоренностям.
3. Конечно, есть недовольные. У ХАМАСа это некоторые командиры мелких подразделений, выдвинувшиеся уже во время нынешней войны и оставшиеся в живых к настоящему времени – они были готовы воевать до конца. В Израиле – крайне правая часть правого правительства Биньямина Нетаньяху, выступающая против любых компромиссов с палестинцами. Однако и те, и другие не обладают достаточными ресурсами для срыва соглашений. Полевые командиры ХАМАС не могут восстать против своего командования в нынешней тяжелейшей ситуации. А в Израиле сейчас главная эмоция – радость от ожидания возвращения заложников.
4. Договоренности усиливают лидерские позиции Дональда Трампа. В США демократы могут критиковать договоренности по конкретным вопросам, но не могут оспаривать двух приоритетов – достижения мира и освобождения заложников. На Ближнем Востоке Трампу удалось взаимодействовать с арабскими странами, которые заинтересованы в прекращении войны, которая могла стать для них внутренним дестабилизирующим фактором с учетом безусловного сочувствия «арабской улицы» палестинцам. Израиль же «обязан» Трампу за удары по ядерным объектам Ирана. И в отличие от урегулирования индо-пакистанского или таиландско-камбоджийского конфликтов дипломатия Трампа сыграла на Ближнем Востоке действительно большую роль.
5. ХАМАС не уничтожен и не дерадикализирован, хотя его поддержка в палестинском обществе снижается. Исследование Палестинского центра политических и социологических исследований (PCPSR), проведенное в начале мая 2025 года на Западном берегу и в секторе Газа, показало, что если в марте 2024-го 71% опрошенных считали атаку 7 октября «правильным решением», то спустя год с небольшим— лишь 50%. При этом в воюющей Газе доля сторонников этой позиции была еще ниже — 38%, тогда как на Западном берегу — 59%. Но сами эти цифры показывают и другое – несмотря на огромные потери и военные неудачи, ХАМАС сохраняет немалую популярность. И если завтра провести свободные выборы, он может выиграть.
6. В связи с судьбой ХАМАС возникает и вопрос о структуре политического управления Газой. Любая «технократическая» конструкция с участием арабских стран и США с самого начала столкнется с массой проблем – как социально-экономических, так и политических, от создания эффективных механизмов распределения помощи и гарантий инвестиций до элементарной безопасности. И подвергнется нападкам со стороны радикалов, которые не собираются отказываться от борьбы за власть. Перспективы создания Палестинского государства как были туманными, так и остаются.
7. Давление на Израиль в Европе (и в мире в целом) существенно уменьшится, но начнутся внутренние «разборы полетов», которые могут быть неудобны для Биньямина Нетаньяху, когда придется ответить на много вопросов. Кто допустил террористическую атаку, насколько эффективными были двухлетние военные действия, удастся ли вернуть тела всех погибших заложников. До прочного мира – если он вообще достижим – еще очень далеко.