О праве на мнение в так называемой либеральной тусовке
Все болезни русского духа, описанные в энциклопедии русской революции, – «Вехах» и сопутствующих им изданиях, – пережили XX век, Советскую власть, сохранились вплоть до наших дней и «бустят» нынешний российский раздрай. Сектантство, нетерпимость к инакомыслию, максимализм, однобокая одержимость русской интеллигенции являются таким же важным «источником и составной частью» путинизма, наряду с криминальным менталитетом и идеологией национал-большевизма. Политическая форма, в которой интеллигенция выражает все вышеперечисленные свои свойства, значения не имеет. В России быть против Путина – не значит быть против путинизма. Можно быть оголтелым борцом с режимом, но при этом полностью разделять (не на словах, конечно, а на деле) его философию. И именно поэтому в России очень часто от перемены мест идеологических слагаемых политическая сумма не меняется.
Но хватит уже политической философии. Перейдем к конкретике. Сергей Медведев поставил удивительный по своей смелости эксперимент. Он посмотрел (не знаю уж, как ему это удалось) на икону диссидентской эстетики – новый фильм «Мастер и Маргарита» Локшина, и, о Боже, остался недоволен увиденным. Посмел, так сказать, не восхититься произведением, которое ругают «не наши» и, следовательно, в логике той части интеллигенции, которая сегодня составляет ядро «непримиримых борцов с режимом», сам немедленно стал «не нашим», потому что настоящие «наши» всегда должны быть на стороне того, что не нравится «не нашим». Ну, в общем, вы поняли логику. Еще раз подчеркну: фильм не смотрел, предубеждений к нему у меня нет, пришлют ссылку – с удовольствием воспользуюсь, но полюбить за один лишь анонс не обещаю. Я сейчас о другом – о праве на мнение в так называемой либеральной и демократической тусовке. Его нет ровно настолько же, насколько его нет в Z-сообществе. Впрочем, это дорога с двусторонним движением. И те, кому фильм очень понравился, и те, кому он не понравился, имеют равное право на высказывание в любой, пусть даже самой лицеприятной или нелицеприятной форме. Просто не надо считать тех, с кем твое мнение по частному и смешному поводу не совпало, врагами рода человеческого.
Отношение к инакомыслию – это лакмусовая бумага российской политической культуры – и культуры вообще. Уровень терпимости к чужому (иному) мнению как в пропутинском, так и в антипутинском сообществах близится к нолю. Шквал ненависти, отторжения, презрения («расчехлился», «отписываюсь», «разочарован навеки»), обрушившийся на Медведева со стороны небольшой, но крайне активной части аудитории, по анекдотичному поводу, – не зашел ему, видите ли, фильм, «всей Одессе нравится, а ему не нравится», – лишь иллюстрация общей атмосферы. Тоталитарна не русская государственность, а русская культура. Без «генной модификации» ее культурного кода России никакая демократия не светит. Люди, сидящие в Кремле, и люди, люто ненавидящие сидящих в Кремле, зачастую стоят друг друга, являясь абсолютно взаимозаменяемыми психологическими эквивалентами. От замены одних на других в этом самом Кремле в России ничего не поменяется, кроме слов.