Новые расследования на канале Навального. Почему они не похожи на то, что делал Алексей
После смерти Алексея Навального на его каналах, в том числе на основном, стали продолжать выходить расследования, сделанные его командой. Сегодня я хочу поговорить о том, в чём проблема с последними расследованиями ФБК, что про квартиру сына мэра Орска, что про девяностые.
Каждое большое расследование Навального фактически начинало новую эпоху в истории России. Документально доказанная связь между генпрокурором и Цапками, самой кровавой бандой в новейшей истории России – это то, что нельзя развидеть. Фильму «Чайка» в этом году 9 лет, но каждый, кто увидел в нём выписку из ЕГРЮЛ с фамилией жён Цапка и Цаповяза, не забудет этого никогда. Это произвело страшное, убийственное впечатление. Равно как и расследование «Он вам не Димон». 7 лет с его выхода бывший президент Российской федерации не появляется на людях трезвым. Это была абсолютная политическая аннигиляция.
Большие расследования Навального были принципиально неотбиваемы. Оправдания фигурантов, изобретённые на ходу, звучали как детский лепет. Да-да, конечно, апарт, блин, отель у вас на черноморском побережье, а совершенно не дворец Путина. Апарт-отель с бесполётной зоной и охраной ФСО, но с санузлами в коридоре – это сколько звёзд? И где отель? Три года прошло, а уже можно снять номер в успешном инвестиционном проекте Ротенберга? Можно докапываться до мелочей и вылавливать блох в формулировках, но в целом все понимают: ни одно из значимых утверждений в фильме Навального не подлежит сомнению. Он бы не поставил своё имя, не произнёс бы своим голосом на своём основном канале какие-то пустые обвинения и вздорные выходки. Как этого добивались, мы не имеем ни малейшего понятия. Мы очень много знаем о том, как были устроены внутренние механики ФБК, когда Алексей был жив и на свободе, но просто по результатам очевидно одно: внутренний механизм вычищения хреномути, ликвидации слабых утверждений там существовал. Существовал ли он в форме каких-то внутренних дебатов, в форме мозговых штурмов на совещаниях или в форме какой-то эксельной таблички, где к каждому тезису писались замечания и опровержения, мы не знаем – но и не суть важно.
Важно, что ФБК времён Навального пропускала свои расследования не только через формальный факт-чек, но через некий диспут, вылавливая моменты, до которых можно было докопаться. Навальный явно понимал: если в большое, дорогое и качественное расследование проберётся одна-единственная очевидная и легко проверяемая чепуха, пусть она особо ни на что и не влияет – то это тут же убьёт всё впечатление. Например, вы заявили, что Медведев всего себя посвящает подбору коллекции вина в новый особняк, потом вдруг бы выяснилось, что на вино у него жесточайшая аллергия, и вообще все знают, что он пьёт только водку. В таком случае, расследование, в остальных 99% которого проверена каждая запятая, можно было бы выкинуть в помойку. Но такого в больших фильмах Навального не случалось ни разу. Фигуранты расследований Навального как бы становились его соавторами. Когда спустя время они выползали на свет божий, то не могли сказать ничего более внятного, чем «сам дурак», в лучшем случае рассказывали о своём бизнесе в девяностые, который был так успешен, что кормит по сей день, хотя от него не осталось и следа.
Проблема расследования о мэре Орска и его сыне не в том, что подлое ФБК якобы оболгало честного чиновника в то время, как на насыпи в злосчастной дамбе каждая копейка пошла в дело. На инфраструктурных проектах воруют и в намного менее коррумпированных странах, большая стройка – это всегда возможность освоить любые деньги и спрятать что угодно так. Что никто никогда концов не найдёт. Понятно, что в наших условиях на таком проекте позолотили ручку все, кто рядом постоял и мимо пробегал, от губернатора до прораба. И понятно, что устойчивости насыпи всеобщая потребность на ней обогатиться не способствовала. Проблема в том, что это халтура ленивая. Вместо того, чтобы вытащить все документы по закупкам и строительству, найти, на чьих любовниц была записана фирма, давшая в аренду экскаваторы, пройти через каскад липовых сделок и найти конечных бенефициаров, вместо того, что всякий раз выпускал Навальный, в этот раз расследование остановилось на первом же факте, который был засчитан пригодным для предъявления публике, на факте того, что у сына мэра Орска есть квартира в Дубае. Но содержание расследований Навального – это не квартиры, дворцы и яхты, содержание его расследований – это демонстрация чёткой связи. Здесь украли 1000 долларов, тут она стала золотым ёршиком. Материальные блага – это просто конец длинной цепочки документальных доказательств. В данном случае у нас молоко без коровы, форма без содержания. Как будто люди, проработавшие с Навальным больше десяти лет вообще забыли, чем занимаются и в чём была ценность их деятельности, что симпатичный материальный актив – он для обложки, для привлечения внимания, а внутри должны быть доказательства, с которыми не поспоришь.
Я совершенно не склонен обвинять команду Навального в злонамеренности, это больше похоже на случай так называемой лени, когда в отсутствии самого главного начальника, который пропесочил бы за такое до шестого колена, показалось нормальным продемонстрировать дубайскую квартиру за 300 тысяч долларов как свидетельство коррупционного обогащения. Оказалось, что никто не скажет, слушайте, сыну мэра Орска же не 12 лет и не 18, взрослый специалист, работающий в известной корпорации. 30 миллионов рублей – это даже для Москвы сейчас не роскошное жильё, это трёшка в сталинке на метро «Сокол», причём по низу рынка. Хорошая квартира, но никак не символ коррупционного обогащения.
Существенная доля ядерного электората либеральных политиков, кто смотрит ролики на канале Навального или у меня, кто стоит в очереди на сбор подписей, кто донатит нам деньги, кто, в конце концов, стоял в длинной очереди, чтобы проститься с Навальным – так вот, электорат наш прекрасно отдаёт себе отчёт, что 300 тысяч долларов – это совсем не небо в алмазах, это квалифицированная сумма, которую квалифицированный специалист: айтишник, дизайнер, инженер, управленец – вполне в состоянии заработать в любой стране и почти любой отрасли, или получить на эту сумму ипотеку. Для этого не нужно на дамбе воровать, и разработчик «Яндекса», которому его зарплату за три года пытаются представить как свидетельство большого казнокрадства, знает, что ему тут ездят по ушам. Проблема, если можно так сказать, политиков нашего фланга в том, что у них очень сложная аудитория. Те, кто хотел послушать лозунги в стиле «Ворьё, ублюдки, всех расстрелять и перевешать», остались наедине с телевизором. Мы никогда не сможем конкурировать с телевизором в деле производства бесплатных эмоций. Мы не могли перекричать Жириновского и не перелюдоедим Соловьёва. Даже в интернете мы не конкуренты настоящим популистам и демагогам. Никто лучше Валерия Соловья не расскажет, что труп тирана уже лежит в холодильнике.
Аудиторию, которую интересует не бесправие и насилие, а сам факт, что кто-то не берёт микрозаймы на еду, а покупает квартиру в Дубае – это не наша аудитория. Не потому, что она нам не нужна, нам все нужны, а потому, что ей не нужны мы. Наша аудитория привыкла, что с ней говорят так, будто это не ролик на Youtube, а научная работа, пусть и с развлекательными элементами. Аудитория привыкла, что для неё ничего не упрощают, не разговаривают с ней как с маленькими детьми, не бросаются в неё лозунгами, а каждое слово подкрепляют какими-то весомыми основаниями. И Навальный на своём канале ровно таких правил и придерживался. Когда же с такой аудиторией начинают говорить языком «Вестника бури», когда под видом расследования Навального выдают шитую белыми нитками агитку, аудитория чувствует себя оскорблённой.
То же самое касается и фильма про девяностые. Претензия не в том, что там показана какая-то неправда. Проблема в том. Что в фильме этом со взрослыми людьми, которые читали книжки Шульман и Зыгаря, мою «Историю новой России», слушали лекции политологов и историков, выступления участников событий – с людьми такого уровня осведомлённости разговаривают как с несмышлёнышами. Не надо сложнейший период истории, где каждый год – новая эпоха, сводить к житию мультяшных злодеев. Которые бегают с мешками золота и посмеиваются, упиваясь своим злодейством. Такой фильм как родной зашёл бы в эфире НТВ или России-1. Там народ хочет, чтобы ему максимально и без лишних скучных деталей выдали список врагов народа, которых нужно ненавидеть. А люди, фактически выросшие на Навальном, хотят ,чтобы с ними поговорили как со взрослыми, чтобы у них было пространство для собственных выводов, чтобы спикер не подменял факты лозунгами.
Вообще-то, в этом главная заслуга Навального, он сам и спикеры, пришедшие вслед за ним вроде Шульман, создали такое ядро гражданской нации, которое ждёт, что на любой вопрос ей ответят в формате диссертации. Привычка, которая даже немного мешает воспринимать западную политику, дескать, ну как эти люди на огромном стадионе могут всерьёз слушать поток чепухи от Трампа, до того мы привыкли к иному тону разговора.
Да, снято у Марии Певчих всё дорого-богато, картинка отличная, вопросов нет. В фильме есть неплохие и даже интересные моменты. Но это всё молоко без коровы, не разговор про девяностые, а краткий курс истории ВКПб, где каждое действие людей 30-35-летней давности последовательно вело к 24.02.2022, и, мол, не может быть тут второго мнения. Но наша аудитория – это буквально те, у кого своё мнение есть буквально на всё. Навальный, выросший на интернете, и не абы каком интернете, а в русском ЖЖ нулевых, где любому автору в комментариях регулярно пытались доказать в комментариях, что он не прав и вообще мудак, где ветки обсуждений со ссылками могли расти месяцами, Навальный, выросший в таком интернете, прекрасно понимал, кто его аудитория, он её чувствовал, знал. Знал, что с ней нельзя разговаривать менторским тоном с высокой трибуны. Понимал, что для неё политический лидер – это не вождь, а первый среди равных.
Да, он задаёт повестку и тему для разговора, но не занимается идеологической индоктринацией. В этом проблема нынешнего ФБК. Им кажется, что само имя Навального творит волшебство. Что он оставил своей команде зрителей, которые будут слушать и не возникать, но это не так. Смотрят на команду Навального сейчас те, с кем Алексей говорил уважительно, перед кем брал на себя бремя доказательства, для кого он был, скорее, собеседником, чем пламенным революционером. И кто-то, видимо, не до конца понимает, что при всём огромном наследии Алексея и доверии к нему людей репутацию у его аудитории придётся завоёвывать и поддерживать самостоятельно. Если ты хочешь стать для них как Навальный, придётся быть как Навальный.
Со вторым фильмом про девяностые всё гораздо лучше, чем с первым, но это не заслуга ФБК, а свойство темы. Залоговые аукционы – довольно однозначный топик, который, пожалуй, невозможно рассмотреть с одной стороны и с другой стороны. Подкуп финансово-промышленных групп, передача активов по бросовым ценам в обмен на финансирование выборов- это тот случай, когда обвинительный тон даже, может, и выглядит уместно. Но применять его ко всем событиям девяностых, фактически приравнивать целую эпоху к одному изолированному событию – вот это не лезет ни в какие ворота. Да, залоговые аукционы были большим обманом, но нельзя подавать всю историю так, чтобы силой подтолкнуть зрителя к однозначному выводу, что и всё остальное было одним сплошным и непрерывным обманом. Это не только ключевая проблема фильма, но и довольно инфантильная манипуляция. Нельзя такие события вырывать из контекста и рассматривать без него. Это и есть тот самый черрипикинг, поиск удобных фактов с целью запудрить публике мозги.
Про эпоху развала Союза и перемен девяностых говорить можно и нужно. Да, Россия в её нынешнем виде происходит из того времени, это правда. Очень важно изучать и анализировать, что тогда происходило, понимать это, понимать мотивы тех людей, которые тогда управляли страной, изучать их ошибки, чтобы не повторить вновь. Но анализировать и излагать факты надо внятно, не подгоняя их под вывод, не выбирая те, которые нужный тебе вывод подтверждают, а остальные отбрасывая. Не потому даже, что это аморально – мораль у каждого своя, но потому, что, когда ты под готовый вывод подгоняешь факты, твой вывод не обязательно оказывается адекватным, а значит ,навряд ли будет полезен для будущего. Твой вывод, вполне вероятно, для будущего может быть вреден. До завтра!