Никто из отпущенных из русской тюрьмы не виноват в том, что кто-то другой из нее не вернулся
Так устроен человек:( незнакомые люди дальше от наших переживаний, чем знакомые. Сотни погибших в Волчанске важнее мне тысяч погибших в Африке. Это все паскудно, но естественно.
Илья Яшин — мой товарищ, по крайней мере, я так считаю. И его выход на волю это мой личный праздник, никак не связанный с моими представлениями о политических особенностях момента, условиях обмена, и так далее.
Но и политически я считаю, что нельзя мерить и взвешивать человеческие жизни при таком обмене. Нельзя мерить политическую важность и степень оппозиционности тех, кого поменяли и тех, кого нет. В отличие от противоположной стороны, мы не на базаре, не в мясном ряду. Странно писать такие банальности, но видимо необходимо.
Каждый, кого удалось поменять, спасен, и это больше и лучше, чем если бы этого не случилось. Никто из отпущенных из русской тюрьмы не виноват в том, что кто-то другой из нее не вернулся. Никто, кто смог поменять двоих (шестнадцатерых) не повинен в том, что еще тысяча сидит. Спасибо им до земли.
Как медсестра, вынесшая раненого с поля ни на секунду не виновата в том, что за это время не вынесла еще семерых, троих, одного. Виновата в этом только и исключительно власть, сажающая и убивающая. Только она виновата в том, что Ваня Сафронов (я называю его по причине, описанной выше, но вы подставьте свои фамилии) остался сидеть, будучи невиновным. Если кто-то еще виноват в этом, если кому-то недостаточно виновных, то еще мы, в частности — я, не сделавшие, не сделавший достаточно для того, чтобы Ваня вышел или не сел. Не знаю, что мы можем для этого сделать сейчас – вот разве что не винить в этом кого-то другого. Не оправдываться таким образом. Все рассуждения о том, что такой обмен облегчает грядущие политические убийства за границей, что несовершенный обмен закрывает «окно» для других обменов, и так далее – это из той же серии: глупость и не нужно.
И без всякой сиюминутно причинно-следственной связи, только в силу горького контекста и единственности настоящей причины:
на этом фото человек, который не вышел вчера. Я вообще о нем ничего раньше не слышал, а мне кажется, что я внимательно слежу, даже за незнакомыми. Это московский пианист, работавший в Биробиджане Павел Кушнир. Он умер от голодовки в СИЗО.