«Нестандартные стратегии адаптации русских эмигрантов первой волны»
Есть особый типаж людей, которые, столкнувшись с обезумевшим миром, предпочитают отправиться как можно дальше – туда, где безумие слышно только как эхо “великих исторических событий”. Одним из них сто лет назад был Осип Рунич, звезда раннего российского кино, последний партнер, работавший в кадре с Верой Холодной.
После 1919 года Рунич работал в Рижском театре русской драмы – главной труппе русского зарубежья. Затем он отправился в Германию, где снялся в десятке фильмов, в значительной степени посвященных “русской экзотике” – как например, “Песне донских казаков” 1930 года, по мотивам песни из школьной поэмы Некрасова.
Для Рунича сломанная жизнь в России обернулась сломанной жизнью в Германии, “Песня донских казаков” стала его последним фильмом, и дальше он работал в еврейском театре в Каунасе, столице межвоенной Литвы, где спектакли шли на идише. Идиша Рунич не знал, в семье говорили на русском, но выучил достаточно, для того, чтобы говорить на сцене. Театр гастролируют в Кишиневе, где зрители, не понимающие языка, все равно приходят посмотреть на “настоящего Рунича”, которого они помнили по старым фильмам.
Затем он возвращается в Ригу, получив приглашение создать в городе Еврейский театр, и с успехом работает для местной стотысячной еврейской общины. В 1937 году эмигрантская русская газета “Сегодня вечером” публикует заметку о том, что Осип Рунич отправляется с гастролями в Южную Африку, в Йоханнесбург, где тоже есть заметная еврейская диаспора.
Из гастролей Рунич уже никогда не вернется. До конца жизни он работает в Йоханнесбурге – сначала с постановками на идише, а когда они теряют успех публики, потому что более молодые переселенцы не знают языка, становится оперным режиссером на африкаанс. Российский актер немого кино с еврейскими корнями, таким образом, стоял, что называется у истоков национальной оперы в ЮАР. Большинство его коллег по театру в Каунасе и Риге погибли в ходе Холокоста – вообще погиб целый континент восточноевропейской культуры на идиш.
Во время Второй мировой войны Рунич занимается помощью сражающемуся Советскому Союзу и ведет волонтерскую организацию, собирающую пожертвования “для России”, ставит благотворительные спектакли в поддержку Красной Армии. Как доминион Великобритании ЮАР в этот период очень позитивно относится к СССР, в Йоханнесбурге действует масштабное советское Торгпредство. Рунич начинает становиться горячим сторонником “прекрасной жизни на родине” и планирует репатриацию. Вместе с началом холодной войны, отношения с СССР ухудшаются, и актер умирает в 1947 году – как говорят, от тоски по родине.
Все это изучается теперь историками как “нестандартные стратегии адаптации русских эмигрантов первой волны”.