Не всё зависит от меня, как бы ни хотелось в это верить
Поймал себя на одной привычке, которая портит жизнь.
Я в какой-то момент заметил, что между делом часто себя ругаю. Уронил что-то — «вот же дурак!». Забыл что-то — «ну какой же я идиот». Не успел что-то сделать — «ленивая гадина!» Всегда, если что-то случается, виноват, конечно же, я. Самый большой критик меня — это я сам. И в какой-то момент это стало меня пугать.
Эта страсть к самобичеванию, наверное, с детства. Я плохо помню детали, но хорошо помню, что четвёрка, принесённая из школы, не вызывала одобрения — только: «Миша, а почему не пять?». То есть безусловное восхищение вызывала только пятёрка.
С возрастом я стал догадываться, что немного преувеличиваю свою роль в происходящем в мире. Не все зависит от меня, как бы ни хотелось в это верить.
Давно, ещё во времена ОСП-студии, мы вели какой-то корпоратив. Заказчик был нервозный тип, который верил, что если всё распланировать, то всё так и пойдёт. Программа была расписана по минутам. Мы десятки раз всё согласовывали и перепроверяли. В мероприятии участвовало много артистов, мы ко всем ходили с просьбой выходить точно по графику и также точно уходить.
В конце обхода мы подошли к гримёрке Бориса Борисовича Гребенщикова. Сам он к нам не вышел — дверь открыл его директор. На наше: «Мы очень просим БГ выйти на сцену в 21:27 и уйти в 22:17», директор вздохнул и сказал: «Сегодня звёзды сказали Борису Борисовичу петь только 15 минут». План рухнул.
Но ничего страшного не произошло, потому что уже к 20:45 заказчик не мог контролировать ход мероприятия — он сильно напился. Так что звёзды Борису Борисовичу не соврали.
Иногда я думаю, что весь этот контроль — большая иллюзия. Мы тратим так много сил, чтобы всё предусмотреть, всё рассчитать, всё выстроить по минутам… А потом приходит человек, такой, как Паша — наш директор времён КВН, — и говорит:
«Прошу внимания! Я договорился — автобуса не будет».
И ты понимаешь, что всё. Сил нет, логики нет, автобуса нет — есть только ты, ночь, и дорога, которую всё равно придётся пройти. И, может быть, не так уж страшно, что ты не всё успел, что ошибся, что забыл. Просто иногда ничего нельзя сделать — и в этом, как ни странно, тоже есть свобода.