Надо было звать обвинённую сторону
Во времена оной «битвы при Связьинвесте» – об этом подробнейшим образом писала Наталья Ростова – после разоблачений Александра Минкина про «дело писателей» надо было звать обвиненную сторону.
Пришел я в Госдуму – а там – хоп – Чубайс. Я и говорю ему (а скандал уже вовсю на всех каналах и газетах): «Анатолий Борисович, а приходите на Эхо, а то у нас Вас обвинили во взятке». А он так удивленно: «Так тебя же Гусинский уволит». (Я даже еще не главный редактор). Я ему отвечаю: «Куда уволит, моя трудовая книжка лежит в 875 московской школе. Не отнекивайтесь, приходите, Вас у нас обвинили, Вы у нас той же аудитории и должны ответить». Он: «Не приду, времени нет, а Альфреду Коху скажу – пусть придет».
Ну я своим звоню – давайте анонс – вторая сторона приходит в эфир.
Через час звонит Гусинский.
– «У тебя Кох будет?»
– «А то»- гордо отвечаю я.
– «Мне звонил Березовский, он крайне этим недоволен, у нас же война»
Я: «это у вас война, а у Эха работа – обвиненному/оскорбленному надо слово всегда давать»
Гусинский: «Я так понимаю, что разговаривать с тобой бесполезно?» Я – «Почему? Со мной разговаривать полезно – я умный».
На том распрощались, Кох пришел в эфир, отвечал на вопросы как умел/хотел.
Звонит Березовский.
– «Кох у тебя все наврал».
Я ему: «Приходите, Борис Абрамович, теперь обвиненный Вы»
Он: «А после меня ты позовешь Чубайса!»
Я: «Естественно»
Так и не пришел.
А слушатели Эха получили разные точки зрения на этот сюжет. И сами делали выводы.
Аудиторию нужно уважать.
Ну и Добродеев потом орал на меня в кабинете у Гусинского за интервью Коха, я ему ответил: «Ты, Олег, своей компанией занимайся, а в наше радио не лезь». Гусинский промолчал.