На нынешней волне российской эмиграции — громадная ответственность
А теперь серьезно о российской эмиграции.
Любой, кто остается в России, вынужден действовать и говорить, а в конечном счете и мыслить, с оглядкой на репрессивную машину, маховик которой набирает все большие обороты. Страх перед высказыванием приводит к тому, что люди сами себя осаживают, не позволяя себе крамолу даже в мыслях.
Российские эмигранты и релоканты обладают, в сравнении с живущими в России гражданами, огромным преимуществом: они покинули зону страха, они обрели свободу высказывания, свободу дискуссии — а значит, и свободу мысли.
На нынешней волне российской эмиграции — громадная ответственность. Она обязана продемонстрировать и россиянам внутри страны, и украинцам, и европейцам, что другая Россия — не фашиствующая, не оголтелая, не легковерная, не мракобесная — в принципе возможна. Что Путин и его клика не представляют Россию, и что после Путина возможно нечто другое. Что нет исторической обреченности, что Россия — не извечный экзистенциальный враг Запада и непременный угнетатель своих соседей.
Именно в этом — опасность эмиграции для власти. Эмиграция как центр выработки альтернативных смыслов, альтернативного курса и, в принципе, разработки альтернативной России, угрожает Кремлю, который тратит огромные усилия на то, чтобы доказать и народу, и миру, что нынешний мрак безальтернативен, и поэтому с ним необходимо смириться.
Беда эмиграции в том, что она постепенно отрывается от действительности, консервируясь в представлениях о своей родине времен отъезда. А в моменты войн, идеологических кампаний и репрессий изменения в поведении и самоощущении людей могут происходить очень стремительно. Беда и в том, что исторически эмигранты из России были друг к другу настроены подозрительно, общности, за пределами языка и веры, не ощущали, и за редкими исключениями, русские диаспоры рассасывались за несколько десятилетий.
В этот раз все должно быть иначе. Эмиграция должна выступать консолидированно и вести себя ответственно, не тратить силы на грызню, от которой выигрывает только власть, старающаяся эмиграцию расколоть и разобщить. Уехавшие раньше должны помогать тем, кто уехал позже — финансово, логистически, гуманитарно, продвигая интересы друг друга. И, самое главное, эмиграция должна выработать образ и модель альтернативной России. Образ, к которому смогут стремиться люди внутри России, и модель государственного устройства, которую можно будет немедленно имплементировать, как только нынешнее российское государство даст сбой.