Мы помним, чем заканчиваются миллионы доносов
Я много раз говорил: российское общество — не стукачи. После трагедии середины прошлого века иммунитет к доносам у нас встроен на уровне инстинкта. И вот вам подтверждение — в цифрах.
По данным даже государственного ФОМ — только 14% готовы доносить на «оскорбление власти», 24% — на «неуважение к армии», 19% — на уклонистов. Остальные — нет. И это спустя два года военного психоза, круглосуточной пропаганды и уголовных дел за слова. Люди всё равно отказываются стучать.
На Западе к доносам относятся проще. Написал и пошёл по своим делам. Но у них не было ГУЛАГа, пыток, миллионов сломанных судеб. А у нас — было. И я привыкнуть к этой местной норме так и не смог. Поэтому так раздражают всякие “списки”. Вроде все так, а “ломает”. Донос для меня до сих пор все равно донос – то, за что бьют – “доносчику первый кнут”.
И у большинства россиян — то же самое. Это часть нашей исторической памяти. Потому что мы помним, чем заканчиваются миллионы доносов.
