Может, проба на роль Карла Дёница и окажется успешной
Человека, который оборвал (тут не скажешь «остановил») московскую мобилизацию, что было обставлено сегодня примерно в антураже религиозного чуда (некоторые филологи справедливо усмотрели в посте Собянина апокрифическое «Братья и сестры»), звали Алексей Мартынов, ему было 28 лет, больше о нем почти ничего не известно. Кроме того, что он был начальник отдела в правительстве Москвы.
Его гибель на фронте повергла столичный истеблишмент в шок. То, что мобилизованные будут пушечным мясом – все эти непростые люди как бы умом понимали; то, что какие-то первые пять мобилизованных были в первые убиты на фронте, опровергнув официальный миф о месяцах подготовки – тоже не сильно удивляло отнюдь не наивную «элиту». Эти пятеро были откуда-то из Челябинской области, что в общем только утверждало новый социальный договор. Старый – массовое, к власти «мы вас не трогаем, и вы нас не трогайте», и прочее лишь-бы-не-было-войны – было похерено, в общем-то, еще до 24 февраля, а новый социальный контракт касался только элит, более или менее приближенных к власти или лояльных ей, и был основан на глубочайшем социал-дарвинизме. Вот почему на войне гибли сотнями буряты, якуты, тувинцы; вот почему груз 200 шел в основном в сельскую местность.
То, что в первых рядах самых бесправных (мобилизованных в первые дни, и в первые дни же убитых) – среди единиц пионеров бесправия – оказался целый начальник из московского правительства, да еще и, судя по возрасту и биографии, политический вундеркинд, не могло уложиться у элиты в голове. Новый социальный контракт начал трещать со всех сторон, проявившись и в аномальной жатве на станциях московского метро в последние несколько дней – Москве вообще-то не полагалось всё, что было уготовано бурятским райцентрам.
Алексей Мартынов в этой истории выглядел практически главным героем моления о чаше – I only want to say, If there is a way, Take this cup away from me, – и через несколько дней после его гибели Собянин ответил жестом бога-отца. Попутно разыгрывая любимую партию коронавирусных времен – «Видите, я один возвращаю вас из BANI в VUCA, но это только для Москвы» – правда, в новые времена это, конечно, наполнялось новым политическим смыслом – но кто знает, может, проба на роль Карла Дёница и окажется успешной.