Москва оффлайн и не работает. Что же случилось и кто это сделал
Судя по всему, такого коллапса, как со связью и авиацией, как в эти дни, Москва не переживала никогда. Это уже четвёртый День Победы с начала войны. В предыдущие дни празднования, особенно в 23-м году, тоже ходили какие-то мутные заявления, что Украина усилит атаки на российскую территорию и даже атакует сам парад. Но они так и остались слухами. Сегодня же у нас массовое закрытие аэропортов не только в Москве, но по всей Центральной России. В столице, как минимум, сильно затруднен доступ к мобильному интернету, а у кого-то его нет вовсе. Что совершенно закономерно, вместе с мобильным интернетом легли многочисленные сервисы доставки и такси. Некоторые сервисы функционируют, но с ограничениями, например, не работает оплата картой курьеру. В аэропорту Пулково, куда перенаправляли самолеты из Москвы, скопились толпы людей. Кто-то оказался заперт в самолете на 10 часов. Крупнейшие цифровые сервисы предупреждают пользователей о проблемах с доставками и оплатой.
Происходящее сейчас определенно нельзя назвать самым серьезным нарушением привычной жизни в России с февраля 22-го года. У нас регулярно идут обстрелы, есть прилеты дронов по нефтехимической инфраструктуре и военным предприятиям. Тысяча квадратных километров Курской области полгода находилась в настоящей оккупации. Но происходящее теперь – однозначно самое масштабное нарушение привычного хода жизни. Впервые речь идет не об одном регионе и не о группе регионов, а о всей центральной России, включая Москву.
Причем здесь столкнулись две стихии. Во-первых, реальная угроза массированной атаки дронов. Украина явно собралась сорвать Путину праздник. А во-вторых, это первый за несколько лет парад Победы, куда согласились приехать серьезные зарубежные лидеры. В первую очередь – лидер Китая Си Цзиньпин. А визит зарубежного лидера такого калибра в Россию, а тем более на публичное мероприятие – сам по себе модель локальной катастрофы с перекрытиями всего и вся. Но тут-то нарисовалась ещё и вполне настоящая угроза.
Зачем проводить массовое публичное идеологически заряженное мероприятие с присутствием иностранных лидеров во время войны, когда противник недвусмысленно намекает, что собирается его сорвать? В данном случае это вопрос отвлеченный. Мероприятия, посвященные Дню Победы – это фундамент всего, что Владимир Путин пытается выдать за идеологию. Единственная объединяющая дата, единственное бесспорное событие, единственная линия, по которой можно вести историю своего режима. Отмена таких празднований — это признание, что всё пошло не так, нарушение привычного порядка вещей. Это как если бы вдруг Новый год отменили. Ну или он бы не наступил, а после 31 декабря наступило бы 32-е.
Мы хорошо понимаем самоценность этого мероприятия. Хорошо понимаем, что даже если придётся запретить всем москвичам высовывать нос из подъезда и из окна, если в Москву придётся свезти ПВО со всей страны, включая весь фронт – парад и положенные ему торжества всё равно состоятся. Поэтому нет ничего удивительного в том, что одна сторона изо всех сил хочет стоять на трибуне с Си Цзиньпином, а вторая хочет максимально праздник испортить, а крайними остаются граждане, которым отрубили связь и отменили самолёты.
Понятно, в чём тут целеполагание Украины. Совершенно нет задачи куда-то конкретно попадать. Есть задача создать атмосферу нервозности и ненормальности. Сделать так, чтобы праздничные мероприятия стали для всех символом разрушения привычного образа жизни. Гораздо сложнее понять, что в данном случае делать людям, которые оказались между молотом и наковальней. Ведь если столь серьезные ограничения были уже вчера, можно смело предположить, что в момент самого празднования, непосредственно 9 мая, как минимум Москва окажется на осадном положении и не будет работать вовсе ничего.
Очевидная рекомендация была дана еще во вторник Екатериной Шульман, и тут нельзя не присоединиться. Массовых скоплений людей в эти дни нужно избегать пуще, чем во времена коронавируса. Да, Москва очень хорошо защищена системами ПВО вроде бы, но лучше не проверять это на себе. Что там за средства защиты такие? Что за настроения всех ментов и чекистов, которых явно накрутили на поиск шпионов и диверсантов? Москва в период любых больших мероприятий, особенно с международным участием – такое себе место для жизни и даже нахождения. Там не пройдешь и не проедешь из-за перекрытий. Но в момент войны, в момент реальной угрозы, а что хуже, в момент максимальной концентрации на улицах людей, которые угрозу предотвращают – наверное, лучше посидеть дома.
Скоро вернёмся к аналитике, а сначала небольшая реклама. Посмотрите, пожалуйста.
***
Продолжаем.
Вообще говоря, на четвертом году войны это все звучит совершенно невероятно. По центральной России массово прилетают дроны, но мы все настолько привыкли к самому факту бесконечных прилетов, что обсуждаем только их практические последствия. Сбои в мобильном интернете и в доставках, пробки, коллапс привычной жизни. В публичных обсуждениях всего этого мы выглядим примерно так, как испанцы и португальцы, обсуждающие свой блэкаут. Мы обсуждаем происходящее как событие, случившееся просто потому, что. По какому-то форс-мажорному форс-мажору, который невозможно было ни предвидеть, ни предотвратить.
Социология времён войны имеет ограниченный практический смысл. Настоящий замер общественного мнения происходит именно в такие моменты. В такие моменты мы в полной мере понимаем две вещи. Во-первых, война стала фоном жизни, против которого нет какого-то специального приёма, как нет приёма против пасмурного неба. Оно вот просто пасмурное, и ничего тут не поделаешь. Во-вторых, фон этот скорее раздражающий. Мы и рядом не видим никакой гражданской мобилизации, никаких проклятий в адрес врага и уж тем более – потребности с этим врагом немедленно пойти сражаться. Людей просто бесит, что какое-то обстоятельство, на которое они не могут повлиять, портит им жизнь.
Еще интереснее в этом смысле реакция властей. По идее массовая атака российской территории с целью сорвать важнейшее мероприятие, парад Победы, 80-летие Победы – это повод как минимум для обращения к нации. Повод сказать: ну вот же, вот же, стали очевидны цели и задачи нашей специальной военной операции, враг атакует наш священный праздник. Но ничего похожего не происходит даже и близко. Происходит очередной раунд нормализации. Федеральное руководство устами Пескова говорит: потерпите, граждане, сами понимаете, у нас тут ситуация. Пресс-служба мэра Москвы просто дежурно сообщает об очередных сбитых на подлётах к столице дронах. Будто речь о том, что закупили новые электробусы.
Пока ленды новостей и соцсетей говорят только о перебоях связи и задержанных рейсах, всё реагирование спущено на уровень технических чиновников, вообще безо всяких политических заявлений. И это тоже в высшей степени показательно. Видимо, всем настолько очевидно, как общество от этой темы задолбалось и не испытывает ничего, кроме раздражения, что никто даже не пытается представить массированную атаку как какой-то политический сюжет, из которого можно выжать что-то идеологическое. Наоборот, делается всё возможное, чтобы атаки не повлияли на действительно важный политический сюжет, не затмили собой то, что приехал Си Цзиньпин. Праздничные мероприятия. Ну буквально война не должна мешать победе.
Это возвращает нас к разговору о главном свойстве авторитарной власти. Она ну никак не может делать вид, что находится с гражданами в одной лодке. Даже в момент, когда не вымышленные какие-то страны НАТО с их подлётным временем ракет, а прям реальный противник прям реально стреляет в Москву. Когда десятки тысяч человек застряли в аэропортах и самолётах. Даже в такой момент нельзя сказать: «Граждане! На нас напали! Мы тут священную войну ведём! Айда в военкомат!» Нельзя, потому что реакция граждан будет неизбежно отстраненной. Это ваша война, скажут граждане. Это вы куда-то там влезли, взяли нож не по себе и упали при ходьбе. А мы тут теперь 10 часов в самолете сидим. Потому что вы переоценили свои силы, вы облажались, вы подвергли нас всех опасности. Вот и идите в жопу теперь с вашей священной войной.
Итог тут на самом деле довольно грустный. Совершенно очевидно, что как минимум сегодня и завтра в Центральной России будет до предела неспокойно. Что чем ближе непосредственно к празднику, тем более ограничена будет обычная бытовая жизнь. Никакого военного смысла такие атаки не имеют, равно как не имеют смысла российские атаки по украинским мирным объектам. Ни к каким переговорам или уступкам происходящее никого не приближает. Но выглядит так, будто все, причём с обеих сторон, просто смирились, что война теперь выглядит вот так. Когда ни одна сторона не может в реальности никуда продвинуться, когда обе стороны понимают, что военного разрешения у этой ситуации не будет, и находятся в ожидании какого-то внешнего события, которое изменит всё. Тогда обе стороны переходят в режим нанесения друг другу максимального ущерба любым доступным способом.
В этом режиме, когда война становится простым перемалыванием людей без какого-либо продвижения хоть куда-то, когда самоцелью сторон становится просто производство как можно большего числа ракет или дронов, чтобы запульнуть их в белый свет как в копеечку – в таком режиме, к большому сожалению, можно существовать очень долго. Война дежурно идёт, люди дежурно гибнут. Иногда война прорывается в жизнь большинства в форме отсутствия связи или отменённых самолётов. Но в целом ничего глобального не происходит. Никто не выигрывает, никто не проигрывает.
Если первая половина весны стала для многих каким-то временем надежд, то сейчас даже надежды непонятно на чём строить. Все примирительные анонсы закончились, стороны делают всё от себя зависящее, чтобы противника ударить побольнее, а публика в целом относится к происходящему как к чему-то, что будет всегда.
В такие моменты остается только вернуться к началу нашего разговора и пожелать нашим зрителям беречь себя, особенно в ближайшие дни.
До завтра.