Министр застрелился
Покончил с собой министр транспорта России Роман Старовойт. Публика узнала о застрелившемся министре довольно оригинальным, но характерным для времени способом. Владимир Путин моментально подписал указ о назначении на место Старовойта бывшего губернатора Новгородской области Андрея Никитина. Не следует путать его с губернатором Нижегородской области, который для удобства тоже Никитин.
Самоубийство действующего федерального министра — это не то, что каждый день увидишь. Более того, в истории постсоветской России мы ничего подобного не видели вообще. Застрелившийся чиновник высшего ранга — это сюжет из сталинских времен. Повод поговорить о том, как быстро меняются и становится все мрачнее мир вокруг тех, кто путинский режим строил и ему служит.
***
Застрелившийся министр транспорта Роман Старовойт пробыл в должности губернатора Курской области пять с половиной лет, из которых два с лишним года пришлись на войну. В условиях войны с Украиной Курская область – не абы какой субъект Федерации. Да, в эти годы непросто пришлось плюс-минус всем российским губернаторам. Вся работа по мобилизации, по поиску денег на единоразовые выплаты, по обеспечению рекрутов тёплыми носками и трусами, по работе с семьями погибших — всё легло именно на чиновников регионального уровня. Но Курская область — это прифронтовой регион, причём самый горячий на протяжении всех 3,5 лет. Ещё до вторжения ВСУ летом 24-го года, которое Старовойт в должности губернатора уже не застал, в регион регулярно захаживали диверсионно-разведывательные группы. Регион регулярно подвергался и подвергается обстрелам. В нём строили оборонительные укрепления.
Губернатор Старовойт стоял в первых рядах среди самых воинственных российских чиновников, с удовольствием дефилировал в камуфляже и играл в полководца. В отличие от своего коллеги из Белгородской области, Вячеслава Гладкова, Старовойт сразу же и предельно близко сдружился с ЧВК «Вагнер». Громко хвастался о прохождении недельного обучения в их лагере. Во время мятежа публично призывал Пригожина одуматься. А когда закончился поход «Вагнера», а затем и сам Пригожин, Старовойт отказался удалять из соцсетей комплементарные посты о ЧВК. Ведь амбиции руководства, как он сказал, не должны перечеркивать прошлых заслуг рядовых бойцов.
Старовойт – из тех российских управленцев, кто даже не пытался молчать, сразу нарисовал себе на лбу букву Z и носил ее с гордостью. В нашей классификации российского чиновничества – он из числа буйных. Тех, кто решил, будто на войне можно вытянуть счастливый билет, феноменально преуспеть в карьере и в жизни.
Отправлен в отставку боевой губернатор был в мае прошлого года. Его место занял первый заместитель, Алексей Смирнов, который поставил абсолютный скоростной рекорд. Избранный губернатором 16 сентября 24-го года, он был отправлен в отставку уже 5 декабря, а спустя еще 4 месяца уехал в СИЗО. Весь карьерный путь от назначения исполняющим обязанности до зэка занял ровно 11 месяцев. Дело против Смирнова возбудили по факту хищений на строительстве оборонительных укреплений у границы с Украиной. Тех самых, которыми так гордилась областная администрация, но которые совершенно не помешали ВСУ на полгода оккупировать в Курской области территорию размером в полтора Сингапура.
Однако, в то же время, пока бывший первый зам Старовойта отлетел сначала в отставку, а потом и в кутузку, у самого Старовойта вроде как всё было не просто хорошо, а очень хорошо. Из губернаторов региона, занимающего почетное 47 место по ВРП, с бюджетом, равным расходам Москвы примерно за две недели, населением в миллион человек, Старовойт перескочил в министры транспорта и получил весьма ресурсное и богатое министерство. Минтранс — это и Автодор, и Росавиация, и государственная транспортная лизинговая компания, и Росморпорт, и Росавтотранс, В ведении Минтранса находятся крупнейшие инфраструктурные проекты — от мостов до аэропортов. В его ведении находится надзор за всем, что в стране ездит, летает и плавает, а также вся транспортная инфраструктура. Ни одна станция не будет введена в эксплуатацию, ни один самолет не взлетит без бумажки подведомственного Минтрансу учреждения. Минтранс — это гигантские строительные подряды, контрольно-ревизионные функции в самых критических отраслях, куча коммерческих активов. Одна крупнейшая в стране лизинговая компания чего стоит. Короче говоря, Минтранс — это вам не в помощниках президента по кораблестроению сидеть. И даже не в совбезе. Это целая куча денег и широчайшие возможности приложить к ним руку. Вокруг этого министерства крутятся самые серьезные интересы.
Трансформироваться из губернатора в Курской области в министры транспорта — это не какая-то почётная пенсия. Это, наоборот, огромное повышение, доступ к умопомрачительным ресурсам. Пока первый заместитель Старовойта, ставший губернатором, лишился должности и получил уголовное дело, пока силовики громили Курскую администрацию, всё это время Старовойт оставался на своей должности в Минтрансе. И никаких вопросов относительно оборонительных укреплений в Курской области, построенных при Старовойте, ни у кого не возникало.
И вот, спустя неполные 14 месяцев с назначения, спустя менее чем 3 месяца с задержания Смирнова, Старовойт застрелился. Как пишут близкие к силовикам телеграм-каналы, покончил с собой он на фоне показаний Смирнова. Застрелился из наградного пистолета, осознавая скорый арест.
Первый интересный тут вопрос — что ж там за атмосфера царит среди высшего российского начальства?
После рекламы обсудим.
***
Продолжаем.
Первый действительно интересный тут вопрос: так что же там за атмосфера-то царит среди высшего российского начальства? Что за жизнь они себе на четвертом году войны устроили, что чуть в воздухе запахло уголовкой, и первая мысль у них — не сбежать или хотя бы попытаться сбежать, но сразу потянуться к пистолету? Что ж за липкий ужас там наверху? Насколько ж запуганные все эти ребята, что страх этот будто волю парализует.
Ну казалось бы, вот твоего бывшего зама уже бросили в СИЗО, причем за дела, имеющие самое непосредственное и прямое к тебе отношение. У любого человека, который отдает себе отчет о реальности, в этот момент единственной мыслью должен стать план немедленной эвакуации. Даже больше. Немедленная эвакуация должна стать единственной мыслью. Еще когда твоего бывшего зама в отставку отправляют. Не нужно быть особым гением, чтобы понимать: когда отставляют Смирнова, имеют в виду тебя. Здравая логика подсказывает валить к черту первым рейсом. Не вернуться из служебной командировки, не выйти из отпуска в Дубае. Неважно где, неважно как, но, кажется, любой нормальный человек хотя бы попытается сделать ноги, раз уж альтернатива настолько ужасна, что хоть стреляйся.
Причем, в отличие от рядовых наших сограждан, беззащитных от силовиков в той же степени, что министры и миллиардеры, этим-то товарищам даже жаловаться особо не на что. Они же систему эту сами и строили. Они же ее поддерживали всю дорогу. Тот же Старовойт бегал как ошпаренный, с Украиной в первых рядах воевал, пел строго по нотам и несся впереди паровоза. Воровал? Безусловно. Нет ни малейшего смысла служить этой системе за одну только зарплату. Но служил-то он верой и правдой.
И вот оказывается, что даже если вы участвуете в строительстве системы, промышляющей насилием, если вы такой красивый и полностью измазались в кровище, вы ни разу не застрахованы все равно. Система, пожирающая людей, может сожрать и вас. Жизнь в такой системе будет выглядеть натурально как в преступной группировке. Неважно, какой и где вы запасной аэродром себе построили. В счастливые времена, когда можно просто уйти, просто уехать, доживать пенсию в Европе, Америке или в Азии – такие счастливые времена прошли, и никакие санкции тут не виноваты. Вас просто не отпустят ни в каком направлении, кроме СИЗО или могилы. И судя по тому, что мы сейчас увидели, нехитрая эта истина доводится до всех участников весьма эффективно.
Видимо, именно фактор беспримесного страха не нужно недооценивать, когда мы задаемся вопросом, почему эта система до сих пор живет. Система, которая очевидно наносит вред всем своим участникам, лишает их будущего, разрушает выстроенную в странах развитой демократии жизнь, отнимает доступ к счетам, к недвижимости, заставляет заниматься очень странными и несвойственными вещами вроде обеспечения войны. Видимо, мы не до конца осознаем ту атмосферу ужаса, в которой живут российские управленцы.
Екатерина Шульман вполне закономерно задается вопросом: чего можно бояться настолько сильно, что застрелиться покажется лучшим выходом? Что же их ждет в кабинете следователя, в СИЗО, в колонии? Чем их так запугали, что лучше сразу на тот свет? Какую слежку они чувствуют, если сбежать не вариант?
Мы с вами как-то в отдельном ролике говорили, когда кто-то из российских чиновников и пропагандистов начинает рассуждать, что, мол, было бы хорошо, вернись в Россию сталинизм, а люди с нашего фланга улавливают в воздухе 37-й год, в такие моменты нужно понимать одну простую вещь. Сталинизм, в смысле тоталитарного государства, способного устраивать массовые репрессии, в России не получится реставрировать никаким образом. Для массовых репрессий нет аппарата, нет заточенной под них государственной системы. Зато реставрировать сталинизм с точки зрения режима, опасного в первую очередь для собственной элиты – вот это дело не хитрое. Это уже происходит.
Если государство настолько ужасает целого федерального министра, что он даже не думает себя спасать и оставляет себе выбор только между тем, чтобы сдаться и застрелиться, это вполне себе сталинская система организации власти.
2 июля Старовойт докладывает Путину о развитии аэропортовой инфраструктуры, а 7 числа министра уже находят мертвым. Причем никакого официального соболезнования от Путина не следует. Нет вообще ни одного официального слова об усопшем. Просто вместо Старовойта назначили временно исполняющего обязанности – Никитина. И всё.
Если смотреть на официальную сторону дела, где Путин просто снимает одного министра и назначает на его место другого, может сложиться впечатление, что Старовойт не погиб, а просто переведен на другую должность. Ну, на пенсию отправлен, в крайнем случае. Система будто считает, что ничего экстраординарного не произошло. Человек просто пропал. Как происходило и со сталинскими наркомами. Они просто исчезали в какой-то момент из печати и пропадали с официальных фотографий. Целого федерального министра будто просто и не рождалось никогда.
В данном случае не очень важно, что сейчас все принялись обсуждать детали. Покончил ли он с собой или министру помогли? А когда именно покончил? А может, депутат Госдумы Картаполов прав, а Старовойт покончил с собой достаточно давно, еще в ночь на субботу, а Минтранс просто продолжал опубликовать новости с его участием по привычке.
Да, если вдруг окажется, что Путин отправлял в отставку уже давно остывший труп, или вдруг окажется, что министру помогли расстаться с жизнью, это добавит ситуации пикантности, но совершенно не изменит ее суть. Не всё ли равно, пристрелили чекисты федерального министра или обрисовали ему такие перспективы, что он сам с этим справился. Важно, что система дошла до того этапа развития, когда федеральный министр может просто испариться. И это даже не станет какой-то сенсационной новостью.
Когда мы рассуждаем о политических репрессиях, то в первую очередь имеем в виду репрессии против гражданского общества. Видится довольно опасным быть в оппозиции к этому режиму. Но каждый раз оказывается: нет ничего опаснее, чем этот режим строить, им управлять и его поддерживать. Гражданский активист может уехать и получить не просто убежище в хорошей стране, но и помощь там. Если он попал-таки в жернова, то его поддержат, деньги соберут, адвоката найдут, как-то помогут. В отдельных особо счастливых случаях договорятся с американцами и европейцами на обмен. Ну уж хотя бы доброе слово публично скажут. Много людей думает о том, как помочь, как вытащить. И все понимают совершенно точно: при малейшем потеплении все немедленно выйдут. По помилованию ли, по амнистии или еще как-то.
А те, кто эту систему строят, просто вынуждены жить в липком страхе каждый день. Жить им страшно, бежать еще страшнее. А когда за ними приходят – не находится ни одного человека на всем белом свете, кто добром помянет. И никак и никогда не выйдешь. Только изнутри системы можно исчезнуть без шансов, следа и сожаления.
Гибель Старовойта возвращает нас к нехитрой истине, которую мы озвучивали много раз. Дорогим гражданам-управленцам пора бы усвоить. Всякую демократию, верховенство права, независимые суды и всё прочее придумали не потому, что кому-то особо захотелось властью с народом поделиться. Такую систему придумали ровно на тот случай, если начальник, который обеспечивал вам безбедную жизнь и безнаказанность, вдруг решит сойти с ума. Вдруг отберет у вас привилегии – и вы окажетесь в том же пространстве бесправия, что и все остальные. На тот случай, если вы впадете в полную немилость, и тогда, кроме пули, у вас еще останется вариант посудиться, защитить свои права, привлечь общественное мнение, СМИ и сделать так, чтобы вас не смогли прям пережевать железной челюстью.
Да, с правами, свободами, конкуренцией, независимыми судами и СМИ не получится воровать так, как получается без них. Придется жить обычной жизнью высокопоставленного чиновника, а не саудовского принца. Зато не придется выбирать между тюрьмой и могилой. Когда ты пишешь правила и строишь государство, ты делаешь это в первую очередь для себя. Защищая личность и собственность законом, ты защищаешь себя. И ты должен просчитывать, что будет, если эти правила развернутся против тебя. Эту истину нам всем нужно запомнить на время строительства новой России.
Есть простое правило. Если за митинг нельзя никому сломать хребет, если за пост в интернете никого не пытают на допросе, если нельзя сфабриковать дело против политика или журналиста, который вам не нравится – то не будет повода и кончать с собой, если уголовное дело повиснет уже над вами.
Нынешним же коллегам Старовойта нужно завязывать с утоплением паники в стакане бухла и бежать при первой возможности. Жить с уверенностью, что до вас не дойдет – это сейчас смертельно опасная наивность.
Дойдет.
До завтра.