Меня опять ругают по телевизору
Аркадий Мамонтов тут выпустил фильм об иностранных агентах, где уделил время и мне. Зрители моложе 30 могут и не знать, кто такой Аркадий Мамонтов. Четверть века назад он был очень известным телеведущим, особенно прославился прямыми включениями в августе 2000 года, когда погибла подлодка «Курск». В нулевые он снимал большие пропагандистские фильмы-расследования, самый знаменитый из которых – сюжет о шпионском камне, через который западные разведчики якобы передавали секретные данные. Мамонтов уже давно выпал из обоймы звёзд пропаганды и теперь лишь изредка выдаёт фильмы с разоблачением оппозиции и прочих граждан, приравненных к предателям и врагам народа.
В этот раз всё то же самое. Иностранные агенты на западные деньги занимаются за границей чем-то нехорошим. Чем именно нехорошим – бог весть, выступают с лекциями и концертами, видимо. В сюжете обо мне всё особенно красиво, ведь подручные Мамонтова купили билеты, отстояли очередь, отсидели весь спектакль, включая антракт, понаблюдали запись ролика – и всё ради того, чтобы разоблачить аукцион по продаже розового единорога.
«Максим Кац зарабатывает на всём, вы видите аукцион, Кац разыгрывает тряпичную куклу единорога. «Шестьсот раз, шестьсот два, шестьсот три. Всё». В итоге дешёвую игрушку Кац продал за 600 евро, плюс фотография на память, это уже как бонус».
Единственный вывод из этого фрагмента в том, что иностранный агент Кац зарабатывает на перепродаже мягких игрушек, на том и живёт. А вообще из всего фильма-расследования выходит, что пропаганда в самом-то деле осознаёт проблему с иностранными агентами.
В случае законодательства об иностранных агентах ярче всего видно столкновение в нашей системе двух логик, политической и бюрократический. С политической точки зрения реестр иностранных агентов – очень сподручный инструмент, чтобы портить людям жизнь, фабрикуя дела, увольняя с работы и шельмуя в пропаганде, не в индивидуальном порядке, я прямо списком. С такой базой принять закон о том, чтобы иноагенты теперь должны были ходить на руках гораздо проще, чем вести две сотни отдельных уголовных дел. Несколько раз в год на иноагентов налагается ещё какой-нибудь запрет: на преподавание, на размещение рекламы, что делает их пребывание и работу в России всё менее возможным.
Но главное, зачем нужны списки врагов народа – это социальная стигматизация. По идее, попадание в такой реестр – это что-то вроде чёрной метки, этакое клеймо, которое жертва должна самостоятельно выжечь у себя на лбу. Иноагент обязан сообщать о своём статусе каждому встречному, сопровождать каждое сообщение в родительском чате зловещей припиской: «Я зачумлённый, от меня нужно держаться подальше». По идее, реестр иноагентов должен выполнять ту же роль, что база данных преступников на сайте полиции: разрушать социальную жизнь. Ведь все соседи знают, кто ты такой есть и что от тебя нужно держаться подальше. Поначалу так оно и было. Когда первые громкие имена начали попадать в реестр. Это становилось большой новостью. Тогда действительно казалось, что государство таким образом с человеком расправилось, минуя те усилия и расходы, которые влечёт адресное преследование.
Но бюрократическая логика работает иначе. В бюрократической логике, если есть список, то список этот должен расти. В этой логике обязательно возникают люди на зарплате, ответственные за выявление новых и новых агентов зловредного Запада. Когда такой реестр попадает в руки бюрократов, он начинает расти бесконечно и бесконтрольно, причём в системах типа нашей, где смысл ничто, а громкий заголовок всё, где каждое ведомство соревнуется в цитируемости, чтобы попасть на стол самому главному начальнику, в таких системах список врагов растёт не за счёт региональных активистов, а за счёт самых популярных и знаменитых людей. Никто не пройдёт мимо новости «Андрей Макаревич признан иноагентом». Именно такой заголовок демонстрирует масштаб. Минюст работает и использует дарованные ему полномочия в полной мере. Тут, чтобы порадовать Аркадия Мамонтова, мы прервёмся на рекламу, скоро продолжим.
***
Продолжаем. Мы говорили, что в нашей системе перечень врагов пополняется самыми популярными и знаменитыми персонами. В результате к настоящему времени список иноагентов превратился в доску почёта нашего городка. Макаревич, Галкин, Оксимирон, Моргенштерн, Пивоваров, Шульман, Быков, Акунин, Лазарева… Тут есть селебрити на любой вкус, жанр и возраст. Дед в восьмидесятые слушал Бориса Гребенщикова, отец в девяностые Би-2, у внука на репите стоит Монеточка. Ничто эту семью так не объединяет, как плейлисты с композициями иностранных агентов.
Дошло уже до того, что, если большую знаменитость не восторженных взглядов объявляют иноагентом, широкая общественность реагирует на это единственно возможным образом: «А он что, ещё не там?» Если человек способен собрать стадион без буквы Z на сцене, если может продать книжку не про героев Донбасса, то он уже иноагент. Если пока не реестровый, то уже почётный. Статус определяется не названием, он определяется теми, кто отмечен таким же знаком. Статуэтка Оскар сама по себе ничего не стоит и никому не нужна, её ценность в том, что ты теперь стоишь через запятую с Марлоном Брандо и Томом Хэнксом. Не просто так ведущие вузы гордятся своими ведущими выпускниками, ведь диплом как у пяти президентов и нобелевских лауреатов стоит десятков тысяч баксов за семестр. Социальная стигма путинской системы – это оказаться в одном списке с нобелевским лауреатом Дмитрием Муратовым. Ну офигеть вообще, как жить с таким клеймом, что же люди-то подумают?
По тому принципу, который сейчас лежит в основе реестра иноагентов, вообще-то партии формируют. Ну представьте, очень разные люди очень разных взглядов, возраста, профессий и жизненного пути объединены тем единственным признаком, что они против Путина и его войны. Среди них есть мастера предвыборную программу написать, на митинге выступить, лекцию провести, проехать туром с концертами. Представьте всех звёзд-иноагентов на одной сцене. Фестиваль «Нашествие» в его лучшие годы отдыхает, его пора забыть и не смешить людей.
С одной стороны, очень легко понять бюрократию, которой дали простую и быструю внесудебную процедуру. Сложно устоять, чтобы не начать всех подряд запихивать в один мешок, если запихивать так легко и просто. Но с другой стороны, этой простотой и массовостью они совершенно дискредитировали не фигурантов списка иноагентов, а саму идею списка. Да, включение в перечень остаётся репрессивной мерой и на практике влечёт массу неудобств и проблем, но с точки зрения социального восприятия внесение всех подряд в список превратилось в анекдот. Тому есть вещественные доказательства. Если есть необходимость принимать отдельный закон о запрете рекламы у иноагентов, это прямое признание: российские компании с регистрацией и российскими банковскими счетами не воспринимают иноагентов врагами народа и радостно покупают у них рекламу. Это признание, что у тех, кого государство объявило изгоями, всё в порядке с аудиторией ,и внимание этой аудитории есть, кому покупать.
Фильм Мамонтова – это, конечно, попытка государства как-то вырулить из своего пиар-провала, насытить клеймо иноагента каким-то содержанием и смыслом. Зловещая музыка на фоне должна показать зрителю, что титул иноагента вручается не просто так, что его обладатели последовательно вредят стране и народу.
«В зале Евангелистической церкви в Берлине проходят вот такие выступления, народу много, пропаганда работает, слушателям нравится. Слово «вербовать» происходит от немецкого глагола werben, что значит набирать, агитировать. А ещё оно имеет другое значение: заинтересовать, попытаться расположить к себе. Шульман делает это виртуозно».
Это не случай, когда один фильм подвисает в воздухе, это часть большой информационной кампании, призванной реабилитировать всю свистопляску с реестром иноагентом, объяснить всем, что это никакой не фарс и не признание выдающихся достижений, не тип госнаграды такой, а список настоящих врагов, которые, даже находясь за границей, продолжают вредить отечеству.
Проблема в том, кого они в этот реестр напихали. Да, под музыку в стиле «Криминальной России» даже вышивание крестиком выглядит как-то преступно, но вообще в эфире федерального канала показали то, что каждый фигурант и сам бы с радостью там показал. Екатерина Шульман на лекции рассказывает о возможности учиться за границей, я на своём спектакле говорю о том. Как Путин внушает гражданам чувство униженности и на нём паразитирует. Картинка подаётся так, будто отважные журналисты пробрались на секретные мероприятия, но в реальности они по общедоступным билетам пришли на публичные встречи, где ни один из спикеров не говорил ничего секретного. Очень непросто снимать в стиле трукрайм о мексиканских картелях, когда тайно записываешь людей, которые не скрываются, которые стали иноагентами за свою легальную публичную общественно-политическую деятельность, ну или даже не общественно-политическую, а просто публичную. А после того, как стали иноагентами, они просто продолжают эту самую деятельность, и всё.
Проблема информационной поддержки реестра иноагентов ровно та же, что и у самого реестра. В нём оказываются люди, на которых принципиально нет компромата, которые годами и десятками лет жили у всех на виду, получали награды, премия и признания за ту деятельность, которую сейчас ведут за рубежом. Если хочешь кому-то рассказать, что список иноагентов – это не просто способ произвольно гадить людям, а такой механизм защиты страны от врагов, то неплохо бы сначала самому в это поверить и вообще понять, что тут к чему, потому что в твоём разоблачительном фильме злобный враг народа Максим Кац так далеко зашёл в своём подлом предательстве, что торгует со сцены плюшевым единорогом. Не плюшевым единорогом, в котором зашит килограмм кокаина или ручная граната для штурма Кремля, а самым обыкновенным, да ещё и сшитом, поди, в одной из дружественных стран Юго-восточной Азии. Конечно же, это большая проблема, иноагенты не стали зачумлёнными, как планировалось, даже наоборот – у них растёт аудитория, они ездят с выступлениями и продают билеты. В общем, делают так даже те, кто никогда в России этим не занимался – например, я.
Государственную дубину так часто пускали в ход, что она истрепалась до состояния мочала. Никому не страшно быть иноагентом, совсем наоборот: иноагенты – самые разные люди, которые в обычных обстоятельствах никогда бы не пересеклись, они стали политической сущностью. Партбилет в настоящую оппозицию за рубежом теперь выдаёт Минюст. Не для того в течение десяти лет законодательство об иностранных агентах росло и ужесточалось, чтобы выродиться в такое посмешище. Конечно, аппарат пропаганды будет делать всё возможное, чтобы этот статус и этот список как-то реанимировать. Мы увидим ещё немало сюжетов, где гражданам будут объяснять зловредную сущность знаменитостей, на которых выросло несколько поколений честных журналистов, правозащитников и прочих достойных людей. Вот только есть проблема: под каким углом ты камеру ни размещай, какую музыку ни подкладывай, Галкин, Макаревич и Муратов – это всё ещё лучшие люди страны, а тот, кто пытается придумать на них компромат – всё ещё хрен с горы. И если уж иноагенты стали престижным орденом из-за самозабвенной глупости государства, то сделанного назад не воротишь.
Перед финалом ролика хочу ещё раз порадовать Аркадия Мамонтова, мы вновь проведём аукцион по продаже розового единорога, но уже онлайн. Вот этот единорог, участвовавший в записи этого видео, вместе с книгой с моей подписью отправится к тому моему стороннику, который сделает самое большое пожертвование на деятельность канала сегодня. Если будет ничья, победителей может быть несколько. На собранные средства, если их будет достаточно, мы снимем, наконец, ещё одну серию «Второй мировой», а то съёмки пришлось притормозить после запрета рекламы. Система сегодня такая: пишите менеджеру по ссылке в описании, сколько вы готовы пожертвовать, и, если ваша ставка стала победителем, мы вам об этом скажем, вы переведёте пожертвование, и мы отправим вам подарки. На том самом аукционе во Франкфурте победила, кажется, ставка в 1000 евро. На днях скажу, какая победит сегодня у нас. Ещё раз привет Аркадию Мамонтову. До завтра!