Лишние деньги. Почему сверхдоходы могут стать проблемой для любой страны
Последние полтора года мы с вами каждый день обсуждаем войну, страх, репрессии и насилие. Последние полтора года мы все живём в искажённой реальности, созданной путинским режимом. В какой-то момент многим из нас начинает казаться, что кроме этой искажённой реальности больше ничего нет, что весь мир такой, и мы проживём свои жизни, приспосабливаясь или протестуя. Мы начинаем забывать, как это – жить в нормальном мире. Не в таком, где сахарная вата, пони и нет никаких проблем, а в мире, где нормальные проблемы.
Проблемы экономического блока – не о том, как урезать бюджет на медицину, чтобы хватило на танки и ракеты, а о замедлении темпов экономического роста на полпроцента. Проблема дипломатии – не странные речи о том, как мы в Украине сражаемся за свободу Африки, а переговоры о безвизе с какой-нибудь важной страной. Национальная безопасность – не разрушение Бахмута и Мариуполя, но мирное сосуществование со всеми соседями. Сегодня мы поговорим не о российском политическом руководстве и о каком-нибудь из его безумных действий – а о том, что бывает, когда страна развитая, правительство компетентное, а экономика устойчивая. Речь сегодня пойдёт о Дании, которая в последнее время столкнулась с неожиданной проблемой: на неё напали большие деньги.
Началось всё с «Нова Нордиск», датской фармацевтической компании со столетней историей. Её основатель нобелевский лауреат по медицине. Сама компания разрабатывает и производите разные лекарства для терапии диабета. Надёжный добросовестный бизнес, крепко стоящий на ногах, но без сверхприбыли. На рынке производства инсулина достаточно высокая конкуренция. В 2017 году для «Нова Нордиск» всё изменилось, они зарегистрировали новый инновационный препарат для лечения диабета второго типа, Аземпик. Поначалу Аземпик не обещал такого уж феерического успеха. Это был хороший эффективный препарат с небольшим количеством побочных эффектов, не слишком дешёвый, не чрезмерно дорогой.
Но скоро, вы не поверите, британские учёные опубликовали статью. В ней утверждалось, что Аземпик эффективен в борьбе с ожирением. В двадцать первом году «Нова Нордиск» выпустили ещё один препарат, Вигови, с тем же действующим веществом, и это снова был успех. Месяц от месяца спрос на этот препарат увеличивался по всему миру, и особенно в США. Илон Маск походя упоминает в твиттере о том, что Аземпик помогает ему воздерживаться от вкусняшек. Джимми Кимел во время церемонии Оскар в этом году заявил в шутку, мол, все присутствующие так хорошо выглядят, что он уже думает, не пора ли ему тоже использовать Аземпик.
На Западе Аземпик – примерно как Виагра, у всех на слуху, все о нём знают. Купить его настоящая проблема, его настолько часто выписывают. Цена на него выросла – и всё равно компания продаёт столько, сколько может произвести. Люди. которые раньше принимали Аземпик для терапии диабета, просто больше не могут его найти в аптеках. Акции компании взлетели до небес, прибыль растёт с каждым годом. Растут зарплаты и капитализация, и, конечно, растут налоги, которые компания платит у себя в стране, в Дании. И именно в этот момент правительство Дании задалось вопросом: а не навредит ли нашей экономике этот поток бесплатных денег? Это точно то, что мы хотели для нашей страны?
Казалось бы, где одна фармкомпания, а где целая Дания? Но здесь речь о масштабе. Речь не только о влиянии на экономику страны, речь о том, что влияние это подавляющее. Рыночная стоимость «Нова Нордиск» превысила размер всей датской экономики, а её вклад в экономический рост достигает 90%. В первом квартале этого года он составил 1.9%, а без учёта фармакологической отрасли было бы 0.2%. Тут-то эксперты и правительство и заговорили о голландской болезни. Это такая неочевидная опасность, которая подстерегает страны, разбогатевшие без особых усилий.
В экономической истории Нидерландов было как минимум два эпизода, когда страна создала себе проблемы, которые ещё не были мейнстримом. В 17 веке в Голландии в ходе фьючерсной торговли луковицами тюльпанов надулся и лопнул первый известный биржевой пузырь. Эта история известна как тюльпаномания. А в 77 году на примере Нидерландов экономисты впервые поняли. Что мощный поток бесплатных денег – не благо для страны. Наоборот, он способен подорвать экономическую стабильность. В 1963 году на севере Нидерландов началась промышленная разработка недавно открытого Гронингенского газового месторождения. В нём были богатейшие залежи природного газа. И газ этот пользовался бешеным спросом. Разработка месторождения в считаные годы преобразила экономику Нидерландов. Газ добывали и продавали, доходы бюджета и доходы населения росли, страна стремительно богатела. Всё было просто отлично до тех пор, пока в девяностых на обширных территориях месторождения не начались землетрясения. Выяснилось, что они напрямую связаны с добычей газа. Правительству пришлось принимать непростые решения и сокращать добычу. 1 октября двадцать третьего года Гронинген, богатейшее месторождение, где запасы не выбраны даже наполовину, будет закрыт.
В чём же тут проблема? Вот в чём. Пока страна купалась в деньгах, получаемых от добычи газа, в экономике произошли сдвиги, которые затруднили рост и развитие других отраслей. Вот как выглядит голландская болезнь по пунктам. Сейчас разберём, сначала реклама, посмотрите пожалуйста.
***
Продолжаем про голландскую болезнь. Надеюсь, вы не перематывали рекламу. Так вот, сначала в страну приходят большие и очень большие деньги от экспортной выручки. Из-за притока денег укрепляется национальная валюта, и это делает импорт дешевле, а экспорт, наоборот, дороже. Такую конкуренцию могут выдержать далеко не все предприятия внутри страны. Первыми страдают наукоёмкие производства. Местную продукцию на внутреннем рынке замещает импортная. Разорение бизнесов вызывает безработицу и провоцирует инфляцию. Снижаются темпы роста доходов, прекращается развитие новых технологий, которые как раз создают высокую добавленную стоимость.
Конечно, есть ещё так называемые неторгуемые товары, которые нельзя экспортировать или импортировать – например, недвижимость или различные услуги, которые нельзя оказать дистанционно. Эту сферу гораздо труднее разорить укреплением национальной валюты. Даже если за границей билет в кино стоит вдвое дешевле, вы всё равно пойдёте на фильм в другом городе. Даже если цена квартир в вашей стране выше, чем в других странах, вряд ли вы переедете только по этой причине. Так что сервис и недвижимость могут даже выиграть в такой ситуации. Но ресурсы из прочих секторов будут постепенно перемещаться в более доходные сервис и добывающую отрасль. Экономика будет упрощаться. Если что-то ещё случится с тем бесконечным источником бесконечных денег, с которого всё началось – это разом обнажит хрупкость и неустойчивость сложившейся системы, потому что не может быть сильной экономика, в которой работает только газовая труба и сфера услуг вокруг неё, а больше ничего нет. И гипотетически газовой трубой может быть любой поток бесплатных денег извне, даже сверхприбыль фармацевтической компании.
Это можно сравнить с золотой лихорадкой: если в вашей процветающей стране нашли золотую жилу, ваша экономическая система быстро перестроится. Процветать будут удачливые золотоискатели и сферы услуг, салуны и девушки, которые танцуют канкан. Все остальные постараются застолбить участок, открыть салун или танцевать канкан. А когда лихорадка закончится, от прежнего процветания не останется ничего, только брошенные ямы на истощённых землях, разорившиеся салуны и растерянные люди, чьи навыки копания земли и задорного танца больше не востребованы.
Существует ли лекарство от голландской болезни? Экономисты предлагают два компонента терапии. Во-первых, стоит замедлить закрепление национальной валюты, а во-вторых, помочь росту обрабатывающей промышленности. Для первого полезно сделать вид, что никаких лишних денег в экономике нет. Например, создать специальный резервный фонд и направлять в него часть экспортной выручки от ресурсов, и держать его где-то за границей, а в страну иностранную валюту не пускать. Это снизит спрос на национальную валюту и стабилизирует курс, а заодно накопит для страны подушку безопасности на случай, если случится какой-нибудь ковид. Если приток денег извне не будет влиять на курс национальной валюты, остальные отрасли останутся устойчивыми и конкурентоспособными на внешнем и внутреннем рынке.
Кроме того, эксперты советуют для улучшения состояния отраслей с высокой добавленной стоимостью развивать инфраструктуру страны и образование, тогда не придётся применять грубый протекционизм – например, вводить пошлины на ввоз товаров конкурентов. Чтобы поддержать отечественного товаропроизводителя. Вместо этого в стране создаётся благоприятная среда, которая делает любой бизнес более привлекательным для инвесторов. Полагаясь на протекционистские меры, можно случайно вырастить такого монстра, как российский автопром: дорого, плохо и убыточно. А развитие образования и инфраструктуры – это буквально то, что полезно экономике, понравится избирателям и вообще отличное решение со всех сторон. Так что многие страны успешно справляются с проблемой больших денег, поддерживая конкуренцию и не позволяя курсу национальной валюты чрезмерно расти.
Одна из таких стран – Норвегия, у которой очень разнообразная сбалансированная экономика. Нефть из своих богатых месторождений норвежцы не только добывают, но и изготавливают из неё нефтепродукты, рыбу не только ловят, но и перерабатывают – причём не только свою, но и выловленную российскими рыбаками. Леса не просто вырубают, но и разводят, лесоводство – одна из важных фермерских отраслей. И, кстати, лес Норвегия не продаёт кругляком за копейки, а сама делает бумагу и целлюлозу. А по производству электроэнергии на душу населения – вообще первое место в мире, и при этом углеводороды для выработки электричества не используются. Словом, Норвегия мудро занимается профилактикой голландской болезни.
Канада и США действуют в том же ключе, при том, что у них поток ресурсных денег в экономику ещё больше. Вот, например, как происходит в США. В стране не только огромные запасы нефти и газа, но ещё плодородные земли, развитая инфраструктура, образованное население. И все эти преимущества используются по максимуму. Как следствие, в Америке есть Гугл, Амазон и Майкрософт. Наукоёмкие компании, которые генерируют выручку так, будто просто нашли месторождение наличных денег. И экономике страны от этой выручки не становится плохо. Наоборот, проблема же не в самих больших деньгах .а в том, чтобы ни одна отрасль не монополизировала большую часть ресурсов вашей экономики. И чем больше и сложнее ваша экономика, чем выше конкуренция за ресурсы между отраслями, тем устойчивее баланс, тем сильнее вся система и, в конечном итоге, вся страна. Потому что даже если у вас закончится нефть и газ, сильная экономика не стоит лишь на одних нефти и газе. Если в США закончится Google– останется Pfizer, IBM и Apple, Ford и Intel…
Сегодня правительство Дании изо всех сил борется с первыми последствиями притока валюты в экономику, с ростом курса датской кроны. Центральный банк страны последовательно удерживает ключевую ставку ниже той, что установлена европейским Центральным банком, чтобы не позволить кроне дорожать по отношению к евро. Благодаря этому торговля с еврозоной остаётся рентабельной. Правительство решает, как не позволить остальным отраслям не утратить конкурентоспособность, Китай не допустить упрощения экономики. Эксперты сходятся во мнении, что необходимо сохранить такое положение дел, при котором Дания способна существовать и без «Нова Нордиск». Времена фармацевтического бума в Дании вряд ли закончатся скоро. Спрос на препараты от ожирения стабильно высокий. Так что у датского правительства есть время на решение проблемы шальных денег в своей экономике. Нам бы такие проблемы, правда? У нас они, в общем-то, такие и были. Вот только решая их, зарулили совсем не туда.
Мы сегодня обсудили историю, максимально отвлечённую от ситуации в России. Американские селебрити, благопристойные европейские фармкомпании, большие деньги. И нормальные правительства, принимающие скучные правильные решения. Никаких авантюр, линии Суровикина и встреч с Ким Чен Ыном. В нашей стране, пожалуй, достаточно острых впечатлений. Нам важно иногда вспоминать: норма выглядит именно так, и мы ещё вернёмся в норму со всеми её атрибутами: с нормальным правительством, с беспокойством о сбалансированной экономике, с лавочками, троллейбусами и велодорожками. Обязательно вернёмся.
До завтра!