Лицензия на отстрел: если у каждого израильтянина будет свой пистолет, наша жизнь станет более безопасной?
В Израиле каждая новая волна террора приводит к увеличению спроса на личное оружие. Хотя по действующим правилам получить его не так легко и выдадут лицензию далеко не всем. Министр Итамар Бен-Гвир — не первый глава системы внутренней безопасности, который хотел бы вооружить как можно больше израильтян, но оппоненты напоминают, что оружие может быть средством не только защиты, но и нападения. «Детали» решили сверить израильские реалии с американским опытом обладания личным оружием (в этой стране стрельба ведется, без преувеличения, ежедневно) и попросили экспертов взвесить за и против подобной практики.
Мнение за: «Зона без оружия — как заповедник, в который можно безбоязненно прийти на отстрел»
— Люди придумали себе фобию и в рамках этого страха, не разбираясь в предмете, усугубляют травматизм этого изделия и сказки вокруг него, поскольку очень боятся задуматься, что же это такое, — говорит Сергей Асланян, журналист «Эха Москвы», с 2018 по 2022 год ведущий программы «Стрелок». 10 февраля 2023 года он пополнил список «иноагентов», старательно составляемый российскими властями. — Есть старая американская шутка: «Поскольку известно, что оружие убивает, я сегодня, уходя на работу, поставил свой дробовик у входа и разложил перед ним патроны. Вы знаете, когда я вечером пришел, я понял, что мой дробовик самый ленивый, он никого не убил, хотя у него были все возможности для этого».
В Израиле не произошло за последнее десятилетие ни одного инцидента с нападением на учебные заведения — ни на детский сад, ни на школу, потому что это особо охраняемые объекты и у входа стоит охранник с лицензией. Если вдруг произойдет какой-то конфликт, охраннику не понадобится помощь вооруженных родителей, потому что все отработано.
В Израиле знают, что если происходит какая-то сомнительная история, то, пока охранник держит оборону, да еще и не один, подоспеет полиция. В Америке это не так. И шутинг там происходит ровно потому, что полиция будет долго соображать, что происходит. Пока они будут оцеплять район, вычислять перспективы и точки возможного взаимодействия огневого поражения, люди останутся один на один с преступником.
На тех объектах, где это случается, давным-давно не было полицейского. На месте преступления только преступник и жертва. Поэтому если на месте преступления ты с пистолетом, то из жертвы ты превращаешься в очень серьезного оппонента.
В Америке шутинг существует ровно до тех пор, пока на двери учебного заведения либо супермаркета написано, что это зона без оружия. То есть заповедник, куда можно прийти на отстрел, и сдачи тебе не прилетит. Вот тогда и приходят в школу, в университет, в магазин. В те американские школы в штатах, которые через это прошли и срочно вооружили учителей, выдали М16 директору и на двери написали «вооружены, дадим отпор», никто не суется, в принципе.
Мы помним случай в американской церкви, повторенный дважды. Она была как раз зоной, свободной от оружия. Сначала туда пришел человек и перестрелял ровно столько, сколько смог. Через какое-то время эту церковь вооружили и разрешили там появляться людям с оружием. Но этот террористический акт повторился: туда пришел человек с оружием. Вскинул ствол, сделал один выстрел и убил охранника, а потом один из прихожан понял, что происходит, и уложил его совершенно четким выстрелом.
Израиль — страна, которая безопасно владеет оружием из поколения в поколение. Сколько прихожан в синагогах успевали обезвредить террориста выстрелом в лоб с длинной дистанции, не дожидаясь, пока кого-то зарежут? В этом обществе все в порядке.
— Может, травматическое тоже стоит разрешить?
— Травматическое оружие — другая история. Лучше — гладкоствольный пистолет Макарова, который появился, когда все больше советских граждан захотели удрать из страны на угнанном самолете. Если ты будешь стрелять из боевого и, не дай бог, проделаешь в борту дырку, то считай, теракт состоялся, все погибли. Поэтому тогда перешли на резиновые патроны и гладкоствольный ПМ.
В остальном он абсолютно бесполезен, потому что, с одной стороны, делает тебя по ощущениям Рэмбо, у тебя же есть ствол! Но по факту ты не защищен.
Да, на короткой дистанции этот пистолет неуправляемо эффективен, хотя и не очень меток. Например, есть ограничение по мощности патрона — 120 джоулей. И у меня был легальный пистолет, «резина», который я купил в обычном магазине. У ПМ боевого начальная скорость полета пули 300 метров в секунду. У моего «резинострела» было 600. Я своей жеваной резинкой из него череп разношу вдребезги с дистанции в полтора метра, но на расстоянии в три метра это уже неэффективно. Поэтому, чтобы добиться хоть какого-то результата применения резинового пистолета, надо быть на дистанции короткой — а это дистанция удара ножом, и ты труп, потому что ты полез на этот конфликт, ощущая себя вооруженным.
Дистанция сближения — девять метров. Если у тебя до оппонента меньше девяти метров, скорее всего, ты пострадаешь. Поэтому задача в конфликте — разорвать дистанцию и увеличить. Именно поэтому американский полицейский в реальной жизни пятится задом с очень большой скоростью, и в этот момент девять метров — невероятно близко. Он достает пистолет, ставя его в боевое положение, снимает с предохранителя и, дослав патрон в патронник, вскидывает его, нацеливает и делает выстрел. Слишком много движений! Если твой оппонент (а ты еще не знаешь его намерения, хотя он-то знает, что хочет тебя убить) набрасывается на тебя с ножом, с мачете, с кастетом и между вами меньше девяти метров, скорее всего, ты пострадал.
Бытовые убийства часто совершают отвертками и табуретками. Из этого следует, что мы должны остаться без того и другого? Человек неуправляемый может позволить себе любое действие. И если писать инструкцию от дурака, то никогда за ним не успеешь. Столыпин предупреждал, что законы нужно писать, исходя из того, что люди трезвые и сильные, а не слабые и пьяные — потому что слабого и пьяного ты не придумаешь, как в рамки закона впихнуть.
Есть у израильских законодателей подозрение, что если на территориях разрешить гражданским обладать винтовками М16, то какую-то часть они либо утратят, либо у них отберут, и тем самым они вооружат оппонентов. Хотя был момент, когда израильтянам разрешалось нарезное, и они купили себе шикарное совершенно снайперское оружие… А потом все… Сейчас еще доживает некоторое количество пожилых израильтян, у которых дома есть фантастически точное, классное, сильное нарезное оружие, но без права его продать или завещать: умрешь, сдав его обратно государству.
Это опасение отчасти понятно. Но американская доктрина любого владения любым оружием кажется более правильной. Людям надо доверять. И американская степень доверия говорит о том, что они правы. Именно вот эта селекция вооруженных людей и кольт Peacemaker стоимостью 3 доллара 95 центов научил американцев улыбаться так, как нигде в мире больше не улыбаются.
Только нужно учить. Надо ли спасать ребенка от жуткой зубной щетки, которой он может выколоть себе глаз? Люди, которые говорят о том, что оружие опасно, идут как раз по этому пути. А надо, наоборот, как с автомобилем — научить. Сколько детей выкалывают себе глаза каждый день на планете Земля, пользуясь зубной щеткой? Ноль. Научились и чистят зубы, причем два раза в день, даже без сертификата на использование. Должны быть курсы, навыки и подготовка. Тиры должны быть на каждом шагу, как бассейн. Считается очень приличным населенный пункт, если в нем есть бассейн, потому что нормально, естественно для человека уметь плавать, тяготеть к физической культуре, совершенствовать собственное тело. Стрелковый спорт относится к этой же категории.
Мнение против: «Подавляющее большинство убийств в Америке происходят не в целях самозащиты»
— Весь наш конгресс, особенно одна партия, виноват в том, что в некоторых штатах оружие может купить абсолютно любой отморозок. Подавляющее большинство убийств в стране, в том числе серийных, происходят из легально купленного оружия, — говорит «Деталям» Александр Маркман, адвокат из Калифорнии. — В 2012 году отморозок пришел в начальную школу Сэнди-Хук в Коннектикуте и расстрелял 26 человек. И конгресс ничего после этого не сделал. Только разговоры были. Я считаю, что это позор Америки, и, если есть в США «промывание мозгов», так именно в этом.
Многие сторонники владения оружием упирают на то, что чем больше оружия, тем больше преступности. Это чепуха, все с точностью до наоборот, и это легко доказать. Ни в какой другой стране не происходит так много массовых убийств, и все потому, что в Америке царит культ оружия. Верящие в особую силу оружия ставят право на его ношение вровень с Первой поправкой — со свободой слова. Для меня же это отнюдь не неотъемлемое право человека.
Они вот говорят: это защищает нас от тирании. Нашими пистолетами и автоматами мы защитимся против танков государства?! Когда в 1791 году принималась поправка, были мушкеты: он выстрелит один раз, и все. Сейчас оружие настолько эффективное, что его можно использовать только на поле боя. Какому нормальному человеку нужно такое?
Подавляющее большинство убийств в Америке происходят не в целях самозащиты. Что такое самооборона, я знаю из уроков уголовного права. Чтобы оправдать убийство в целях самообороны, надо, чтобы к тебе уже приставили пистолет. Так что, по моему мнению, владение оружием не должно быть общим правом. Оружия не должны иметь люди, если они не охотники или не живут в лесу, где приходится обороняться от медведей. Я уж не говорю о количестве самоубийств из легального оружия. Огнестрельное оружие делает легче и убийство, и самоубийство.
Израильский опыт: «Можно многим, но далеко не всегда надо его применять»
— Я за выдачу оружия тем, кому оно положено. С моей точки зрения, Бен-Гвир призывает тех, кому оно положено, уже его получить, — говорит «Деталям» бывший полицейский, юрист Владимир Фишман. — Человек, который имеет право на получение оружия, естественно, проходит экзамен. Проверку на отсутствие у него уголовного прошлого. И проверку на здоровье: слепому пистолет выдавать нельзя.
Само предложение Бен-Гвира — не для устрашения преступников, а для самообороны. Большинство террористов, которые были ликвидированы во время теракта (я не имею в виду смертников, которые взорвались, этих ничем не остановишь — ни танком, ни пулеметом, а тех, которые стреляли или резали ножами), остановили прохожие: полицейские при исполнении, бывшие военные, охранники…
Да, проверку надо делать, но широкое распространение оружия в целях самообороны, а не предупреждения преступлений, я считаю, хорошо. У нас много претензий к полиции, но нельзя же поставить на каждом углу полицейского. Если бы во время недавнего теракта в Неве Якове у кого-то из находившихся рядом было оружие, он успел бы застрелить террориста до того, как тот убил семь человек, начал убегать и только тогда встретил полицейскую машину, которая, к счастью, оказалась поблизости. Еще 200 метров — и он бы убежал в арабскую деревню.
— Увеличение числа единиц огнестрельного оружия на руках не может ли привести к росту терроризма?
— Речь об исламистском терроре? У нас все — подчеркиваю, все — граждане Израиля обладают равным правом владеть или не владеть оружием. Все по закону — проверка та или иная, после которой дают разрешение или отказывают в нем.
— Хорошо, я получу оружие, через два дня заявлю о его потере, а на самом деле продам пистолет на черном рынке.
— Незаконная торговля или, к примеру, применение оружия под воздействием алкоголя карается законом. Если ты заявляешь о потере, проверят условия хранения. А если потом это оружие всплывет, то инкриминируют подпольную торговлю.
— Идешь в бар выпить, а там террористы…
— Если я иду выпить, я не беру оружие. Точка. Возможность использования оружия не бесконтрольна.
У меня в жизни был случай, когда я, будучи полицейским, получил информацию об угоне. И спустя совсем немного времени буквально на дороге встретил эту машину. Я попытался его остановить, он меня сбил на капот, я упал и — выстрелил угонщику вдогонку, когда он уже убегал. И вопрос о правомочности применения оружия встал серьезно — ведь он же уже не представлял угрозы, убегая.
— То есть в тот момент, когда надо, следует задуматься, можешь ли ты его применить?
— Задумываться вообще необходимо. Но быстро. Когда к тебе ломятся в дом ночью, ты не можешь из-за двери знать, что это за угроза. Но когда уже вломился и не убегает, а продолжает атаку…
— Что делать женщине, к которой на темной парковке ночью бежит человек?
— Пусть даже с ножом в руке, но — как он бежит, куда, что она при этом сделала? Естественно, она не будет ждать, пока он ее зарежет, но потом в любом случае будет расследование.