Лебедев у Дудя. Что он там наговорил
Второе интервью Артемия Лебедева с Юрием Дудём многих впечатлило, и надо сказать, не просто так. Артемий Лебедев – не какой-нибудь z-военкор и не артист, готовый хоть на свежих могилах отплясывать, лишь бы платили. Артемий Лебедев – это человек, стоящий у основания российского интернета. Дедушка рунета, можно сказать. На Лебедеве, без преувеличения, выросло целое поколение блогеров, журналистов, общественных деятелей и даже политиков. У него учились писать, шутить, излагать мысли нескучно. И да, уже давно Артемий Лебедев не производит ничего, кроме чепухи, давно стоит на службе у российского начальства и пересказывает своими словами методички, но это всё ещё человек, с которым у многих связан большой период жизни. Легко относиться к тому, как Лебедев скатывается в людоедство, просто не получается.
Не каждое интервью имеет смысл разбирать, но не в случае Лебедева, ведь этот вне всяких сомнений талантливый человек ныне олицетворяет собой деградацию, по пути которой ныне пошёл официальный нарратив российского государства. Только перед тем, как начнём, объявление.
Как вы знаете, в последние недели власти России замедляют ютуб. Этот шаг у них направлен против антироссийской политики сервиса и касается только пользователей компьютеров, вроде как. Блокировки делают самыми разными способами. Есть бесплатный инструмент, который можно попробовать использовать для обхода замедления ютуба. Скачать и установить его нужно на компьютер под Виндоуз, если у вас Макбук, это не подойдёт. Разработка называется «Goodbye, DPI», и в ряде случаев она поможет нормально смотреть ютуб, также ещё доступ к твиттеру откроет и к инстаграму иногда. В описании ссылка. Пожилым родителям, возможно, надо будет помочь с установкой, но в целом там всё несложно. Ну и VPN-клиент тоже себе поставьте. Быстрый опрос показал, что сейчас из России хорошо справляется «Red shield VPN», ссылка на него тоже в описании. А мы начинаем разбор интервью Лебедева.
Интервью Лебедева напоминает медицинский эксперимент, призванный показать, насколько сложно человеку врать. Проблема в том, что, в отличие от правды, ложь – очень творческий процесс, требующий немало интеллектуальных ресурсов. Если приводить в пример компьютерные программы, то сказать правду – это как выполнить операцию «просмотр изображения», а соврать – как сгенерировать картинку нейросетью. На последнее требуется намного больше ресурсов. Но одно дело, когда ты придумал одну ложь и как-то ей следуешь, может быть, с течением времени добавляешь в неё каких-нибудь подробностей и красок. Совсем другое, когда в ответ на каждый вопрос ты пытаешься выдумать несколько отдельных версий и на лету согласовать, это уже какое-то литературное творчество в прямом эфире получается, и это очень тяжело, даже Лебедеву. В разговоре с Юрием Дудём Лебедев избрал очень стандартную демагогическую тактику: вместо ответа на вопрос выдавать историю, рассказ, который вообще не имеет отношение к предмету вопроса, но обрушивает на спрашивающего поток новой информации, и тот забывает, о чём шла речь.
Дудь спрашивает: «Сейчас ты говоришь, что русские и украинцы один народ, а несколько лет назад говорил прямо противоположное, как так?» А в ответ ему рассказывают про дверь в киевских подъездах и что китайцы и швейцарцы считают нас чучмеками. Но с таким приёмом у Лебедева появились две проблемы: во-первых, Дудь действительно талантливый журналист и от его вопросов так просто не увильнёшь, он вовремя хватал Лебедева за шкирку, пытаясь вернуть в контур разговора, а во-вторых, интервью очень длинное, историй из головы надо придумывать много, а когда Дудь тебя перебивает, нужно ещё и всё придумывать заново.
«Я понимаю, что Россия при всём том, что вот все примеры, которые ты мне сейчас приводишь, они для меня – то же самое, что сидеть в травмпункте и говорить, смотрите, приводят кого-то с выбитым глазом. Стоп, стоп, стоп. Давай шире. – Нет, стоп, это принципиально».
В итоге по ходу интервью сюжеты Лебедева из внятного повествования превратились в какой-то Looney tunes, в мультик про Багза Банни. Взобравшийся на ёлку террорист, который при падении оторвал себе ухо и милосердный спецназовец, который ему это ухо дорезал до конца. Такой сюжет есть только у Лебедева, никто нигде и никогда больше его не выдвигал. Из простого факта, отрезанного спецназовцем уха, и простой просьбы выразить своё отношение к этому событию Лебедев сочинил целую сказку с элементами буффонады.
Я не стану скрывать, что ролик этот рождался в муках. Обычно разбирать интервью довольно просто: спросили то-то, он ответил то-то, вот потому-то мы с этим согласны или нет. А тут так не выйдет, потому что в большинстве вопросов вообще нельзя понять, что именно Лебедев ответил. За трёхчасовое интервью Дудь успел задать штук 30 вопросов, 25 из которых предполагали односложные ответы – да или нет, но в ответ каждый раз получал словесную кашу, которую невозможно анализировать или опровергать, потому что в ней нет содержания.
«Можно вопрос? – Да. – Вот эбаут вотэбаутизма? Почему нельзя этот приём использовать, что в этом плохого?»
Я не сватаю вас смотреть эти три часа позора целиком. Чтобы понять структуру беседы, достаточно посмотреть кусочек про приговор Беркович и Петрийчук. В ответ на просьбу выразить своё отношение к приговору Лебедев успел задвинуть, что нехорошо писать пораженческие стихи, порассуждал о футбольных фанатах, рассказал, что такие приговоры – это воспитательная мера государства в адрес общества, и вообще он в произошедшем не разбирается, и история потом рассудит, кто был прав. Лебедев фантазирует на ходу, а поскольку так много фантазировать в пределах трёх часов тяжело даже ему, он забывает о том, что насочинял 30 секунд ранее. Фрагмент про Беркович и Петрийчук идёт семь минут, но, даже если вы пересмотрите его 10 раз, вы не станете ближе к ответу на вопрос, что именно Лебедев хотел сказать.
«Наверное, было так. Сначала кто-то сошёл с ума от того, что Беркович написала такие стихи, «не надо никаких побед», потом посмотрели на спектакль, защищают ИГИЛ, так они решили в экспертизе, и дальше их вдвоём посадили как соавторов. Так я вижу логику судебного процесса. Хорошо это или плохо – история рассудит».
Выходит изумительная картина: человек, построивший весь свой публичный образ на ловком владении русским языком, оказывается не в состоянии сформулировать ин единой мысли, и в этом огромная проблема как для Дудя, так и для нас: сложно полемизировать с пустотой. Дудь говорит, приведи пример уголовки за спектакль где-то вовне России. Лебедев отвечает, у меня примеров нет, но похожие процессы происходят во Франции, Канаде и вообще везде, потому что мир погрузился в глобальный морок. В чём этот морок выражается, какие похожие процессы идут во всём мире, не знает никто, и Лебедев тут же признаётся, что тоже не знает – но процессы всё равно идут. И так на каждый вопрос. Путин кровавый? Нет, посмотрите, какими румяными из тюрьмы вышли Толоконникова и Савченко. А Навальный румяным вышел? Он-то посмотри, какой худой был в последнее время, а что случилось-то, почему он худой? Ну дак Путин же его спас в 20 году, в самолёт посадил, скорую подогнал.
Дудю на этом месте вновь приходится толкать в гору камень этой беседы, потому что Лебедев вновь уехал к обсуждению Савченко и Синцова, в очередной раз похвалил Путина за спасение Навального и соврал, вложив в уста Навального то, что тот никогда не говорил. Кроме феноменального словоблудия, которое не разгрести, ещё одна глобальная проблема интервью в том, что Лебедев без конца врёт, причём искажая проверяемые факты. Сложно разговаривать с человеком, аргументы которого не ограничены реальностью. Например, вся история с липовым ВНЖ Юлии Навальной – это враньё уровня детского сада, так выдумывают дети.
«Вот эта фотография – ещё один кусочек моего позора, да, я жутко опасался, потому что я был в это время, это середина ковида была, мы плыли на лодке с очень дорогим интернетом два месяца, мы были в океане»
Человек, который в интернете дольше, чем интернет существует, которому каждый день пишут все на свете сумасшедшие, мошенники, кто угодно, на полном серьёзе утверждает, что он по простоте душевной поверил неизвестному корреспонденту, приславшему левую картинку с ВНЖ, которая очевидно является фейком. Это чистейшее фантазирование, а потом он просто врёт напрямую, говоря, что сразу же спустя пару часов вышел с опровержением, хотя на самом деле сделал это только на следующий день, когда в опровержениях и изменениях уже не было смысла.
Самый сложный для понимания кусок разговора – это оправдание Лебедевым войны, его попытки изобрести какие-то внятные для неё мотивы. На этом остановимся подробнее, потому что дело тут уже не в Лебедеве. Парадокс в том, что Лебедев, по большому счёту, угодил в вырытую яму. Проблема-то не в нём и не в его подборе аргументов, проблема в том, что политика российского государства последних лет, ключевой компонент которой – война, совершенно не защищаема в том смысле, что не выдерживает никакой критики. Дудь пытался всё время вытянуть Лебедева на хоть какой-то связный нарратив, у которого есть начало, середина и конец. Вот мы воюем, потому что хотим достичь того-то. Делаем то-то по таким-то причинам. Мотив, действие, ожидаемый результат – без этих трёх компонентов невозможна какая-то человеческая активность. Мы хотим есть, планируем утолить голод, и поэтому идём в кафе.
«К сожалению, я не хотел в это уходить, но давай мы это сделаем, потому что ты снова скомкал, и в этом пример твоей риторики, очень, произнесу, мне не стыдно в этом признаться, что, несмотря на огромное количество вещей, которые вызывают у меня несогласие и непонимание, но то, что ты умный чувак, глупо отрицать, и именно поэтому у меня всегда диссонанс происходит, что ты, будучи умным чуваком, используешь такие говённые методы риторики, когда ты всё скомкиваешь и бросаешь в какого-то человека».
В любой внятной дискуссии российская власть не даёт своим союзникам даже шанса на выживание. Она просто погружает их в болото, где нет ни единого камешка, на который можно было бы опереться. Когда ты пытаешься всё происходящее разложить по трём корзиночкам: чего хотели, что сделали, какой ожидали результат – тогда ты неизбежно выглядишь и осознаёшь себя идиотом. У таких режимов, как наш, есть уникальная суперсила: существование без какой-либо генеральной линии. Авторы методичек из администрации президента, сценаристы пропагандистских передач, все государственные спикеры живут в антиутопическом романе. Они каждый день рождаются заново, у них нет прошлого и будущего. Им не нужно согласовывать сегодняшнюю официальную правду с вчерашней, потому что не было никакого вчера и не будет никакого завтра. Пока эти жемчужины чепухи живут сами по себе, никакой проблемы вроде бы и нет, их зритель тоже живёт одним днём: ко вторнику уже забывает, что в понедельник Херсон был главной скрепой, что из него есть пошла земля русская. Да, и Херсон никак нельзя было сдать вчера, нужно было удержать до последней капли крови, но сегодня уже вполне можно, и не очень-то и хотелось.
Проблема начинается, когда кто-то пытается все эти жемчужины насадить на одну нить и что-то единое ими вышить, потому что вместе они выглядят ещё безумнее, чем по отдельности. Сила российской пропаганды становится слабостью, когда кто-то пытается её рационализировать, в такой момент защищать позиции пропаганды невозможно, и тот, кто пытается это сделать, выглядит так, как выглядел Лебедев: хватает воздух ртом, как рыба, и зависает, потому что нейроны в голове теряют связи. Вдруг выясняется, что нельзя одновременно и хотеть захвата Одессы, и быть противником кровопролития, что гуманистические тейки в духе кота Леопольда плохо сочетаются с имперским зудом о расширении жизненного пространства. В этом – всё российское государство и вся российская пропаганда. Ну не годится она для последовательного изложения, она собрана из фрагментов, которые не просто так не связаны между собой. Они не связаны нарочно, российское государство не хочет себя ограничивать в том, что и когда говорить, а люди, на вопросы которых когда-то придётся отвечать, заботят государство в последнюю очередь.
Когда мы видим Лебедева, у нас отпадают любые вопросы. Почему во время войны нет никакой культуры, почему о ней невозможно снять фильм или написать книгу, которая была бы популярна и вообще хоть кому-то нужна? Просто потому, что, если попытаться из всего вброшенного собрать сюжет, получится настолько нереально развесистая клюква, от которой дурно станет даже самому спикеру. Да, над Лебедевым можно посмеяться, он действительно выглядит потешно, но в предложенных обстоятельствах выглядеть иначе не может никто, путинское государство создало атмосферу цветущего идиотизма, в котором ему комфортно, но союзникам может быть ой как непросто! Полезны ли для нас такие интервью? До предела полезны. Никакая антивоенная и антипутинская агитация не могут произвести настолько же убийственный эффект, как человек, который изо всех сил пытается рационализировать и запихать в рамки нормальности происходящее, но с каждой минутой всё больше сам осознаёт, что это невозможно. Отличная работа Юрия Дудя. До завтра!