Курск: реакция общества
Уже третью неделю мы с вами наблюдаем за происходящим в Курской области. Для одних прорыв российской границы стал ожидаемым следствием путинской агрессии, для других внезапным поворотом событий. Обе точки зрения вполне объяснимы, удивительно другое: независимо от источников информации, политических взглядов и убеждений, общая реакция на происходящее крайне вялая. Не случилось не то, что ралли вокруг флаг, но даже общего всплеска эмоций не случилось, не наблюдается. А ведь ранее всплеск такой появлялся при любом резонансном событии, даже на поход Пригожина, который вроде как свой, люди реагировали куда как более остро.
Опираясь на исторические примеры и на психологические исследования относительно массовой травмы, связанной с нападением, тем более с таким удивительным нападением, мы могли ожидать, что теперь, например, случится ралли вокруг флага, что называется. Не взбудоражены и россияне, существующие вне политики. Не возникло интереса к происходящему, не усилилась и не ослабла поддержка власти. Давайте попробуем разобраться, почему это так. Почему эмоциональная реакция отсутствует во всех лагерях и флангах и какие последствия это может иметь при последующих событиях. При подготовке этого сценария нам помог практикующий московский психолог.
Какое-то время нуждающиеся в эвакуации жители Курской области оставались для государства досадной обузой, которую проще было не замечать, но сейчас беженцев стало слишком много, чтобы совсем уж их игнорировать. Казалось бы, пропаганде сейчас особо и напрягаться-то не надо, всего-то разъяснить, мол, беженцы пострадали от ужасного врага, жертвы коварного нападения, бесконечно дорогие свои, ради жизни и благополучия которых страна не пожалеет ничего. Но пропаганде некогда, перед осенним призывом она все силы тратит на убеждение матерей, что те, мол, с гордостью должны отправить сыновей на войну и на смерть, поэтому официальная помощь пострадавшим ограничена мутными инициативами по привлечению донатов через Авито и Озон, видимо, потому что совсем никак не реагировать уже невозможно, а имитировать заботу, ещё и за деньги граждан, вполне возможно. Россияне же в целом не реагируют, а если реакция и есть, то только в тех областях, где идут боевые действия.
Так почему реакция проявляется именно так, то есть, не проявляется вовсе? Первая причина лежит на поверхности. И, возможно, с ней лицом к лицу столкнулись и вы. Дело в том, что как-то осмыслять вообще всё случившееся за 2.5 года мы начали только сейчас. Да, мы следим за сводками, за действиями обеих армий, но единого понимания ситуации и близко нет, и никакого обсуждения и рефлексии тоже. Чёткие позиции выражают только те, кто и раньше придерживался радикального взгляда, будь то «гойда» или «слава Украине», однозначную радость или возмущение от продвижения ВСУ по России высказывают только те, кто и так желал победы той или иной стороне соответственно. Обладатели компромиссной позиции или вовсе позиции не имеющие просто не знают, что им думать.
Почему так происходит? Во-первых, это может быть травматическая расщеплённость, искажающая восприятие. Перегретая психика просто отказывается перерабатывать поступающую информацию, и потому просто не может выдавать прямую и понятную реакцию. Во-вторых, ситуация действительно комплексная. В ней есть основа для когнитивных диссонансов, парадоксов, этических и моральных дилемм. Человек, который прямо сейчас захочет в происходящее вникнуть, может просто оказаться в состоянии абсолютной неопределённости. Есть даже такое понятие «амбивалентные чувства», когда вы по одному и тому же поводу имеете две противоречивые эмоции. Сейчас же чувства не амби-, а многовалентные, а человеку всё-таки хочется всё-таки найти одно правильное чувство и в нём жить. А это невозможно, а значит, разуму проще ничего не испытывать вовсе, даже не думать, тем более что очевидных способов влиять на реальность нет. По косвенным признакам заметно: подобные замирания и абстрагирования развернулись не только в провоенных, но и в либеральных кругах. Очередей нет не только в военкоматах, но и на выезде из страны. Приход войны на территорию России и близко не привёл к всплеску активности, который мы наблюдали, например, в самом начале мобилизации.
Вторая причина вялой реакции на события в Курской области заключается в том, что за два года произошла инфляция ужаса и боли. Масштабы насилия росли, кровожадная риторика нормализовывались, фото и видео мёртвых и раненых людей стали привычны. Количество убитых перестало шокировать. И что на этом фоне видит российская аудитория, наблюдающая за ситуацией в Курской области? Каких-то людей, которых куда-то везут. Не окровавленных, со всеми конечностями, в целых вещах. На фоне всех ужасов, которые мы наблюдаем в последние 2.5 года, ситуация не кажется самым ужасным, что могло бы случиться, хотя 13 лет назад, например, очень многих россиян волновала судьба беженцев с Фукусимы, которых было, кстати, в два раза меньше. Это если брать официальные российские данные по беженцам в Курской области. А теперь бездомные люди уже не кажутся чем-то ужасным, каким-то поводом для возмездия или мотивом для бескорыстной помощи.
Третья причина – Россия действительно большая страна. До начала войны многие россияне и вовсе не различали, где Николаев и где Белгород, и чей город кому принадлежит. Для большинства россиян война по-прежнему идёт где-то там, а здесь ничего не изменилось, не о чем и переживать, получается. Иметь внятную позицию или выражать правильные чувства невозможно ещё и по той причине, что любое слово, идущее вразрез с официальным курсом, не просто порицаемо, но может иметь реальные и серьёзные последствия. Вот и получается, что ты либо можешь поддерживать армию и политику партии, либо помалкивать, третьего не дано. Жалеть сограждан или любых комбатантов или любых врагов жалеть нельзя. Поэтому люди остаются испуганными и равнодушными.
Можно предположить, что в обществе происходят какие-то скрытые, нетипичные процессы, которые мы не можем объяснить, опираясь на имеющиеся у нас знания. Как бы нам ни хотелось использовать привычные термины и категории, нужно признать: адекватного инструмента исследования нет. Казалось бы, война есть война и люди есть люди, но сейчас сложилось огромное количество факторов, которых раньше не было, а потому и реакции людей периодически отклоняются от ожидаемых. И это, кстати, проблема для пропагандистов и источник некоторой надежды для нас. Посмотрите. Например, посмотрите, как изменилось содержание баннеров с призывом на войну. Раньше в рекламе службы присутствовала хоть какая-то попытка идеологизации, в духе «присоединяйся к своим», «будь настоящим мужчиной». Сейчас же на плакатах – только цифры, примерно, как в рекламе ипотечных кредитов. То есть, государство отчаялось сплотить граждан и мотивировать хоть кого-то пойти на фронт за идею, остались только деньги.
Хорошая новость тут в том, что, похоже, большинство россиян, несмотря на все усилия пропаганды, не воспринимают как украинцев как каких-то ужасных злодеев. В восприятии людей, заставших СССР, всё это ещё какая-то драчка сограждан из союзных республик. Идея абсолютного зла не прижилась, а значит, сплочения для защиты или мести в России не предвидится. Для людей, выступающих против войны, тоже есть замешательство. Реакции оказались довольно разными, в них тоже много противоречия. Нельзя желать горя своей стране, но вроде как хочется, чтобы украинские войска снесли Путина, но, чтобы мирные жители не пострадали. Эти реакции нормальны, мы можем чувствовать что угодно, мы пережили очень многое за годы войны. Нельзя винить себя за чувства, но важно контролировать слова и поступки. Не изливать всё, что накипело, в лицо людям, которых назначила виновными ваша голова. Сейчас, когда мы снова обескуражены, а кто-то оказался в непосредственной опасности, большой риск таится в возможности очередного витка атомизации и раскола.
Мнения расходятся, чувства полярны, а главное, каждый как будто оказался изолирован внутри собственной истории. Уехавшие укрепятся в решении не возвращаться или даже вовсе откреститься от всего, что связано с Россией, оставшиеся почувствуют себя покинутыми и не понятыми, ведь снаряды полетели в их сторону, им страшно и с этим справиться. Многие окончательно разочаруются в людях, потому что те пассивны и заняты собой в кризисный момент, надежды начнут угасать пуще прежнего. Но давайте вспомним, о чём мы говорили в начале. Во-первых, общество в массе своей реагирует неожиданным образом. Во-вторых, государство не справляется со своей работой, и прорыв границы – самое яркое тому подтверждение. Это значит, что вероятность «чёрных лебедей» увеличится. Рано или поздно, всё, что сейчас у государства идёт не слава богу, даст накопительный эффект, и в момент, когда дамбу прорвёт, нам с вами нужно быть максимально дееспособными и хорошо осознающими цель.
Цель наша – завершение войны. Прекратить её – это и есть самое важное, и именно об этом нужно говорить каждый день. За всеми распрями и дискуссиями оппозиции мы как-то привыкли к мнению, что оппозиции нет и объединения невозможно, но нам не нужно сплачиваться вокруг единого вождя. Сплачиваться нужно вокруг цели. Мы не раз видели, что оппозиция всё-таки умеет объединяться, мы знаем, что смертей не хочет никто, и это может объединить нас с теми, кого мы привыкли считать оппонентами. Мы имеем право быть разными, думать и действовать по-разному, хотя бы потому, что много стратегий лучше, чем одна. Где не сработало одно лекарство, сработает другое. У нас впереди долгая дорога, мы не в тупике, не в бездне, мы на долгом и трудном пути. Но мы обязательно его пройдём.
Перед тем, как сегодня закончим, хочу показать вам новый клип группы ДДТ на новую песню «Долго». Давайте посмотрим, и до завтра!
ДДТ – «Долго»
Окружили злые
Доброго меня,
С виду боевые
В реальности — фигня.
Ухмылялись криво,
Жевали матюки,
Лаяли красиво
Эти чудаки.
Долго, долго, долго, долго
Мы с тобой как на иголках,
По гвоздям бредём босые.
Ждут ворота грозовые.
Но если Землю добротой
Наполнить всем живым,
Нас встретит город золотой
Под небом голубым.
Бежать или сражаться?
Поздно выбирать.
Нужно это небо, раненое небо
Перебинтовать.
Ждёт весна аншлага,
Надежда у руля.
Нам нужна отвага,
А больше ничего.
Долго, долго, долго, долго
Мы с тобой как на иголках,
По гвоздям бредём босые,
Ждут ворота грозовые.
Но если Землю добротой
Наполнить всем живым,
Нас встретит город золотой
Под небом голубым.
Долго, долго, долго, долго
Мы с тобой как на иголках,
По гвоздям бредём босые,
Ждут ворота грозовые.
Но если Землю добротой
Наполнить всем живым,
Нас встретит город золотой
Под небом голубым.
Долго, долго, долго, долго
Мир горит на книжных полках,
По углям бредём босые,
Ждут ворота грозовые.