Культура неуничтожима
В репрессивном реестре Минюста всё больше людей культуры – артистов, режиссёров, писателей, поэтов, певцов, художников, журналистов. В борьбе властей с инакомыслием переход от политиков к художникам в каком-то смысле неизбежен, потому что борьба с инакомыслием – это борьба против свободы, а подлинная культура невозможна без свободы. Внутренней свободы человека.
Репрессивный механизм «иностранного влияния» был придуман как способ внеправовой борьбы властей против политических оппонентов. Он замысливался как механизм выдавливания людей из общества, публичной маркировки инакомыслящих как чужих, инородных, враждебных. Как способ превратить полноценных участников общества в изгоев.
Отсюда и сам термин «иностранный агент» (при этом ни для одного «агента» не смогли даже в судах установить принципала – иностранное государство–поручитель), и принудительная самомаркировка, придуманная, чтобы унизить человека, и внесудебный, как удар со спины, порядок внесения людей в репрессивный реестр.
Влияние культуры на общество сопоставимо с влиянием политики. Среди лидеров общественного мнения людей культуры больше, чем политиков. Причем в несвободной стране роль культуры как носителя идей свободы возрастает, потому что несвобода общественной жизни востребует культуру как явление свободы, как спасительный кислород.
Правда художника бывает выше правды исторического факта, потому что правда чувства и чистота мысли становятся реальностью, отражающей время.
Борьба российского государства с творцами культуры с помощью дубины «иноагенства» показывает, что власти осознают культуру как своего противника, потому что свободная культура – враг для несвободного государства. Репрессии против культуры неотделимы от репрессий против политиков.
Раздавая художникам ярлыки «иностранных агентов», власти пытаются разрушить их влияние на общество, дискредитировать свободную культуру в глазах обывателей, отвратить людей от художников и честного искусства, привить обществу ненависть к свободе.
Эта неправедная борьба отражает страх властей перед свободным творчеством и его влиянием на общество, ненависть к свободе как таковой. Свобода, когда она принимается обществом как естественное состояние, разрушает стены тюрем и осажденных крепостей.
Власти понимают, что их политическая кончина состоится в освободившемся от лжи и насилия обществе. Культура работает на освобождение общества не меньше, чем политика. Культура создает подъемную силу свободы.
Власти могут создать неимоверные трудности в жизни художников как живых людей. Могут преследовать, запрещать, могут лишить свободы, могут довести до смерти. Человек как физическое существо беззащитен.
Но власти ничего не могут сделать с плодами свободного творчества. Книги горят, но строки остаются. Спектакли запрещаются в одних театрах, но ставятся в других. Холсты пишутся тайно и ждут своего часа. Песни передаются от человека к человеку. Культура не считается с государственными границами и статьями уголовного закона. Культура неуничтожима, как воздух.
Ненависть к свободе и культуре – это тяжелый социальный недуг. Она поражает людей чаще всего и тяжелее всего в авторитарных и тоталитарных странах, где несвобода стала государственной идеологией, а ненависть стала орудием государственной политики.
Эта ненависть абсолютно бесплодна. Адепты несвободы не могут сделать ничего талантливо – не могут написать книгу, картину, песню. Отречение от свободы наказывает художника утратой дара.
Культура – основа любой полноценной государственности. Вступая в борьбу против культуры, государство вступает на путь исторического поражения.
Стреляя в художников отравленными пулями «иноагентства», государство пытается надеть на себя тусклый сюртук Дантеса, помня, что он, пусть подло, но достиг своей цели. Но мы из будущего знаем, над чьей могилой будем плакать и чьи стихи учить наизусть.
