Команда Навального стала объектом необоснованной критики
Пока мои коллеги в ФБК проводят детальный анализ расследования Максима Каца и готовят подробный ответ, я хотел бы поделиться тем, что я знаю по данному вопросу, и своими соображениями.
Об истории взаимоотношений команды Алексея Навального с банкирами группы “Лайф”
В 2012 году я работал в команде Алексея Навального и по инициативе менеджмента банковской группы «Лайф», в которую входил Пробизнесбанк, прорабатывал выпуск особой банковской карты. Процент от операций по этой карте должен был бы поступать как пожертвование в «Фонд борьбы с коррупцией». Проект получил большой общественный резонанс. В ходе подготовки этого проекта я и Алексей Навальный познакомились с основным владельцем группы Сергеем Леонтьевым и несколькими менеджерами. За несколько дней до презентации проекта, когда участие в нем группы «Лайф» должно было стать публичным, один из менеджеров банка связался со мной и рассказал, что представители спецслужб, узнав об участии банка в проекте, надавили на его акционеров и заставили отказаться.
Несмотря на неудачу этого проекта, я поддерживал отношения с несколькими менеджерами группы «Лайф». В ходе мэрской кампании Алексея Навального в 2013 году несколько акционеров и менеджеров группы оказали финансовую поддержку кампании.
В 2015 году Пробизнесбанк и другие банки, входившие в группу «Лайф», потеряли банковские лицензии. Основные акционеры группы и несколько ее менеджеров уехали за границу, опасаясь преследования со стороны российских правоохранительных органов.
В 2017 году Сергей Леонтьев обратился ко мне с просьбой о письме, в котором говорилось бы об истории его отношений с командой Алексея Навального. Это письмо должно было быть использовано в рамках усилий Сергея по получению политического убежища в США. В письме я описал проект по выпуску карточки и выразил мнение, что усилия по поддержке оппозиционных гражданских и политических проектов могут стать основанием для политически мотивированного преследования тех, кто такие усилия прилагает. Этому есть много примеров. Я написал, что, возможно, это и стало причиной преследования акционеров и менеджеров группы «Лайф».
Также в 2019 году я участвовал в качестве свидетеля в процессе по рассмотрению запроса на экстрадицию из Польши в Россию Ярослава Алексеева, одного из топ-менеджеров группы «Лайф». В своих показаниях я повторил те же соображения об истории взаимоотношений с группой «Лайф» и о возможной политической мотивации преследования её акционеров и менеджеров.
В свое время я сам проходил процедуру получения политического убежища в Великобритании и хорошо знаком с этим процессом. Я знаю, что «письма поддержки» от авторитетных гражданских активистов и общественных деятелей могут быть полезны для положительного решения об убежище, хотя и не носят определяющего характера. Я был рад в рамках своего процесса об убежище заручиться поддержкой в виде таких писем от нескольких людей, которых я уважаю.
В свою очередь время от времени теперь и ко мне за подобными письмами обращаются знакомые, которых преследует российское государство. Как правило, эти люди обращаются за убежищем, гуманитарной визой, а в особенно острых случаях им угрожает экстрадиция. Я стараюсь не оставлять такие обращения без внимания. Если кто-то может избежать российской тюрьмы на основе моих знаний и оценок, то я этому только рад.
За всё время моего знакомства с группой «Лайф» никто не обращался ко мне с просьбой о показаниях в рамках каких-либо коммерческих или гражданских судебных процессов. Мне это кажется логичным, поскольку, во-первых, я мало что знаю об обстоятельствах, приведших к отзыву лицензий и банкротству банков группы «Лайф». Во-вторых, хотя мои оценки возможной политической мотивированности преследования акционеров и менеджеров группы имеют определенную пользу в вопросах убежища и экстрадиции, они обладают невысокой ценностью в рассмотрении вопроса о том, имеются ли какие-то злоупотребления. Суды, рассматривающие коммерческие споры, смотрят на суть вопроса, а не на сопутствующие факторы и соображения, такие как «политический» характер дела. Утверждение о том, что «письмо поддержки», предоставленное в рамках обращения за убежищем, может иметь важное или определяющее значение для гражданского судебного процесса, является ложным.
Мой взгляд на произошедшее в банках группы “Лайф”
Что же на самом деле произошло с банками группы «Лайф»? Является ли их банкротство следствием управленческих ошибок, злоупотреблений менеджмента, политически мотивированного преследования со стороны спецслужб и Центробанка, или рейдерского захвата? У меня нет точного ответа на этот вопрос. Сценарий того, что банкротство группы и преследование его акционеров и менеджмента явились прямым следствием неудавшегося проекта по выпуску «карточек Навального», является возможным, но представляется мне достаточно маловероятным.
А наиболее вероятным мне представляется следующий сценарий. К 2014 году Центробанку и другим финансовым регуляторам политическим руководством страны была поставлена задача огосударствления банковского сектора и снижения числа частных банков, что мы и наблюдали на протяжении 2014-2020 годов – число банковских лицензий за это время сократилось примерно с 900 до 400. В дополнение к этому, были сформированы несколько рейдерских групп, которые, в координации с руководством Агентства по страхованию вкладов и Центробанка, планировали и осуществляли сделки по захвату активов банков, попавших под процедуры банкротства и санации.
Используя инструменты банковского надзора (например, ограничение возможности привлечения вкладов или установление произвольно высоких норм резервирования, применяемых к активам банка), Центробанк планомерно приводил средние и крупные частные банки к банкротству или санации. В большинстве случаев к этому не было серьезных экономических предпосылок. Затем банк передавался под управление АСВ или под «санацию» одному из крупных (в первую очередь — государственных) банков, и его активы выводились или продавались по заниженным ценам. В убытке оказывались бюджет РФ (в ряде случаев выделявший огромные средства на санацию проблемных банков), многие вкладчики банков и бывшие собственники кредитных учреждений.
А кто же оставался в прибыли? Корыстолюбивые руководители ЦБ и АСВ, частные рейдеры, обслуживавшие их, и сотрудники правоохранительных органов, «крышующие» подобные схемы. Мне представляется вероятным, что банки группы «Лайф» попали в список банков, подлежащих такой процедуре. И в силу того, что их акционеры считались «политически неблагонадежными» (из-за попытки выпустить «карточки Навального» и из-за, в целом, оппозиционных взглядов) их папка в стопке папок банков, намеченных для такого государственного рейдерства, переместилась на одно из первых мест.
Возможно ли, что на общую политику по сокращению числа частных банков в случае группы «Лайф» наложились какие-то злоупотребления её акционеров и менеджмента? У меня нет никаких достоверных данных, чтобы судить об этом. Кроме того, я с определённой долей скепсиса отношусь к возможности разобраться в этом вопросе кроме как в ходе конкурентной судебной процедуры.
Я немного представляю себе, как работает крупный коммерческий банк. Чтобы установить наличие или отсутствие злоупотреблений, необходимо проанализировать огромное количество операций и документов. Независимый расследователь, который возьмет на себя такую задачу, должен быть уверен, что у него есть полный доступ к документам банка и что они подлинные. Такой доступ может быть только у суда, и вне этой процедуры такое расследование сложно будет признать исчерпывающим.
В силу понятных причин я не могу считать российское судопроизводство конкурентной судебной процедурой, способной установить факт злоупотреблений в группе «Лайф». Насколько мне известно, акционеры группы «Лайф» успешно опровергали обвинения против них в западных судах. Исходя из этого, у меня не было и нет оснований относиться к акционерам и менеджерам группы кроме как с позиции презумпции их невиновности.
О донорской помощи Сергея Леонтьева
Осенью 2020 года, вскоре после отравления Алексея Навального и публикации расследования, доказывающего роль российских спецслужб в этом преступлении, ко мне обратился Сергей Леонтьев с предложением стать постоянным донором нашей организации. Эти платежи начались в начале 2021 года.
Команда Навального финансируется за счет больших и маленьких финансовых пожертвований и, разумеется, нам нужны доноры для осуществления деятельности. У ФБК нет ни обязанности, ни возможности осуществлять проверку происхождения средств, которые поступают на его счета. Если эти деньги легитимны для западных банка-отправителя и банка-получателя средств, то для ФБК они также представляют собой легитимное пожертвование.
О роли Александра Железняка в ФБК
В 2021 году в связи с признанием российского НКО «Фонд борьбы с коррупцией» экстремистской организацией, перед руководством команды Навального встала задача создания юридической и финансовой инфраструктуры для деятельности за пределами России. В качестве юридической формы для этого была выбрана некоммерческая организация, которую предстояло зарегистрировать в США.
Она получила название Anti-Corruption Foundation, Inc. Поскольку из руководства команды Навального никто не жил в США, необходимо было привлечь опытного человека, который бы помог нам с административными и финансовыми вопросами регистрации и функционирования американского юридического лица.
Выбор пал на Александра Железняка, одного из бывших акционеров и топ-менеджеров группы «Лайф», который на тот момент уже несколько лет жил в Америке. К тому времени я уже не принимал ключевые финансовые и юридические решения в ФБК, и это было не мое решение, но мне оно было понятно.
Александр был близок к ФБК по взглядам – он координировал оппозиционные сообщества в нескольких городах США и обладал необходимыми компетенциями. Время показало, что это было правильное решение: Александр смог обеспечить регистрацию и начало функционирования ACF, и оказался ценным сотрудником. В настоящее время он также обеспечивает для ACF поддержку по административным и финансовым вопросам.
Руководство ACF осуществляет совет директоров, в который сегодня входят Мария Певчих, Юлия Навальная и Иван Жданов. Александр Железняк входил в совет директоров ACF, когда это было необходимо на этапе регистрации фонда, но вышел из него в июле 2022 года, и является сотрудником фонда на волонтерских началах. Насколько я знаю, Александр не принимает участия ни в обсуждении, ни в принятии решений относительно деятельности ACF и, в более широком смысле, ФБК.
Александр является ценным сотрудником и волонтером. В то же время в полномочия совета директоров ACF входит возможность прекратить это сотрудничество и привлечь для этой работы другого человека.
Изложенные мной выше соображения, на мой взгляд, продиктованы здравым смыслом и понятны любому непредвзятому человеку. Остается лишь выразить сожаление, что команда Навального и я в том числе стали объектами необоснованной критики и нападок со стороны недобросовестных комментаторов.