Как россияне в «сильной руке» разуверились
Когда вы в очередной раз услышите, что русский народ уважает исключительно «сильную руку», то имейте в виду, что это правда только наполовину. Дело в том, что политический спрос не является чем-то неизменным. В политике запросы людей меняются точно так же, как меняются их житейские потребности – по мере удовлетворения одной актуализируется другая.
Все знают, что когда общество устаёт от потрясений и скандалов, оно начинает мечтать о стабильности, однако если его этой стабильностью перекормить, оно назовёт её «застоем» и захочет перемен. То же самое касается и «сильного лидера»: если он управляет людьми слишком долго, то у них постепенно созревает желание увидеть во власти кого-нибудь «заботливого» и «понимающего нужды простого народа». «Сильный» лидер, который потому и «силён», что он «не распускает нюни» и не «сюсюкается» с подчинёнными, удовлетворить этот запрос оказывается не в состоянии.
Надо понимать, что у любого образа есть антиобраз и по истечении какого-то времени доминировать начинает именно последний. Да, на протяжении долгих лет, утомленные «слабостью» сначала Горбачёва, а затем Ельцина, россияне ждали «сильного лидера». В конце концов, бог услышал их молитвы и прислал им Путина. Ровно в соответствии с полученным мандатом тот занялся удовлетворением давившей на социум потребности в безопасности и чувстве принадлежности к «великой державе». Делал он это хорошо, однако по мере насыщения у людей начали актуализироваться другие желания. Они захотели сочувствия, справедливости, уважения, захотели реализоваться в политике (которую Кремль тщательно охранял от вмешательства посторонних) и так далее. В какой-то момент с точки зрения своей способности соответствовать новым общественным запросам Путин уперся в потолок – нельзя же быть всем для всех. Неудовлетворяемые потребности постепенно начали доминировать, до народа стало всё чаще доходить, что «сила» – это не единственное качество, которым должен обладать политик, а возможно даже и не самое главное. Люди осознали, что политик должен быть ещё и справедлив, честен, он должен заботиться о простых людях и тому подобное. Всего этого «сильному» Путину не хватало, а с учётом того факта, что по временам он своей «силой» слишком уж злоупотреблял, она начала восприниматься как негативное качество – это была уже не столько «сила», сколько «наглость», «хамство», а в последнее время – «жестокость».
Когда российская пропаганда называет Украину «анти-Россией», она делает это без всяких на то оснований. А вот назвать Зеленского «анти-Путиным» основания есть. Это два абсолютно противоположных типа политического лидерства. В украинском президенте нет никакого позерства, никакой игры мускулами и попыток выдать себя за крутого мачо. В отличие от профессионально излагающего свои мысли Путина, Зеленский в некоторых своих интервью даже внятного месседжа сформулировать не может. Не может или не считает это нужным. Вместо месседжа он транслирует искренность и простые человеческие эмоции. Это как раз то, чего не хватает российскому президенту, и это то, чего всё больше хочется отечественному избирателю. Последний уже устал от цинизма и политического профессионализма, ему нужно что-то более человечное. Если бы кто-нибудь сподобился сейчас организовать в России честные выборы и разрешил поучаствовать в них Зеленскому, то я бы рискнул предположить, что во втором туре тот победил бы Путина с приличным отрывом.
Мне уже доводилось рассказывать нижеприведённую историю, однако рискну сделать это ещё раз. Слишком уж она хорошо демонстрирует мою мысль.
В 1986 году на Филиппинах должны были состояться президентские выборы. Правивший двадцать лет диктатор Маркос собирался переизбраться на очередной срок. От оппозиции против него выдвинулась Корасон Акино — вдова убитого за пару лет до этого главного местного оппозиционера. Политикой Корасон никогда не занималась и вообще сторонилась публичности. После гибели мужа, идти на выборы она тоже не горела. «Ну не моё это!» — говорила женщина. Сдалась она только после того, как сторонники её супруга собрали под обращением к ней миллион подписей.
Своей неопытности кандидат от оппозиции не стеснялась. «Я простая домохозяйка», — говорила она. Интервью, которая Корасон дала «Нью-Йорк Таймс», в газете назвали «самым самоуничижительным и скромным» из всех тех, что они когда-либо брали у кандидатов, баллотировавшихся на высшую должность. Г-жа Акино рассказала, что программы у неё нет, а из двух ключевых вопросов, раскалывающих филиппинскую оппозицию, одного она не помнит. Маркоса это интервью настолько обрадовало, что он приказал распечатать его и клеить на столбах. Ну не может ведь избиратель, находящийся в здравом уме и трезвой памяти, проголосовать за ТАКОГО кандидата!.. Оказалось, что может. Слишком уж достал его без конца играющей всё более дряхлеющей мускулатурой бывший мачо. Акино выиграла, а когда Маркос попытался украсть у неё победу, филиппинцы устроили первую цветную революцию в истории – ту, которую мы сейчас знаем как «Жёлтую».
Как вспоминал впоследствие один из бизнесменов, ставших спонсором кампании Корасон: «Если бы кандидатом был кто-нибудь другой — кто-нибудь из старых политиков, — я не уверен, что мы были бы так же полны энтузиазма. Нам был нужен президент, который не хотел быть президентом».
Я хочу специально оговориться: я не утверждаю, что тезис о приверженности россиян идеалам «сильного лидерства» является абсолютно лживым. Нет, конечно, стереотипы восприятия и поведения действительно существуют и при прочих равных определяют политический выбор. Просто сейчас в стране складывается уникальная ситуация – россиян «силой» так сильно перекормили, что их начало тошнить. Этот архетип пока не актуален.
Это очень важное время. Именно в этот период должны быть проведены необходимые институциональные реформы – создана политическая инфраструктура демократического государства, восстановлен и закреплён принцип разделения властей, воссозданы федерализм и местное самоуправление, заложены основы нормальной децентрализованной экономической системы и так далее. Сделать это надо до того, как тяга россиян к «сильной руке» в очередной раз провернёт колесо истории и сделает возможной реставрацию авторитаризма.
Если это удастся, то Россия получит уникальный шанс выбраться, наконец, из той колеи, в которую она до сих пор регулярно скатывалась. Помните Трампа? Он ведь по своей сути человек не менее авторитарный и агрессивный, чем Путин. Ничего поделать с системой он, однако, не смог. Американские демократические институты оказались ему не по зубам. Они Трампа пережевали и выплюнули.
Путин дискредитировал идеалы «сильной руки» настолько, что и у России скоро появится шанс пополнить список стран, где правят не вожди, а институты.