Главное по итогам гибели Навального
Это самая шоковая смерть за историю новой России (если мы все еще считаем время с 1991 года каким-то одним этапом истории) – не то что какой-нибудь Жириновский и даже Пригожин. Самые очевидные по остроте реакции окружающих смерти – Сахарова и (с некоторыми оговорками) Высоцкого. Но в 1980-м телеграма не было – иначе история сохранила бы много неравнодушных текстов про «ну а что ж вы хотели», «сам виноват». Еще похожей была смерть Сахарова.
Главные сильные стороны Навального
А) Умение предъявлять политику как шоу и более интересную вещь, чем она является. И интересоваться ей. Он внимательно следил за мировыми кейсами и быть в тренде – как не принято ни у провластных, ни у оппозиционных деятелей.
Срочный сбор
Поддержите команду «Эха»
Б) Умение заинтересовывать не только собственных адептов, но и остальных – от коммунистов и лоялистов до аполитичных и молодежи. На выборах мэра Москвы помню юного велосипедиста лет 14-ти, который проезжал мимо, остановился и слушал целый час. Трудно себе представить, чтобы школьник почти что времен тик-тока мог слушать одного спикера час.
В) Способность менять темп событий, создавать от себя ожидания, придавать добавленную стоимость любому событию. И ощущать собственную миссию (результативно или нет – другой вопрос).
Уязвимости Навального
А) Невосприятие политики как коллективного действия. Как правило, его окружали фигуры, заведомо более слабые чем он. Предположу, что это было осознанно. В остальном люди, лично знавшие Алексея, чаще отзывались о нем более негативно, чем не знавшие.
Б) Неспособность перевести протестное движение от локальных моральных самопрезентаций в системную стратегию. Впрочем, там в это никто не умел и не умеет.
В) Не слишком бережное отношение к соратникам и попутчикам вроде фигурантов «болотного дела».
Ожидания
В пользу системы:
1. Мы не стесняемся, всем все показали и в случае чего «придем еще». И не станем особо настаивать, что это не мы. Даже если и не мы – мы, возможно, сами точно не знаем.
2. Пока консенсусный прогноз – что все останется как есть. А вспышка гнева (если случится) ни во что не выльется, как после Немцова.
Не в пользу системы:
1. Вторая за год гибель значимой и знаковой политической фигуры – это много и турбулентно.
2. Иногда говорят о зазоре между декларируемой жесткостью «режима» и реальным положением дел, где уровень кровожадности не зашкаливает. И сохраняется способность применять экстремальные ситуации на себя.
3. Сокращение возможностей для маневра – в том числе на международном треке. При том, что набор выигрышных шагов без такого маневрирования тоже не очевиден.