Фадеев чурается инакомыслия в отношениях с государством как смертельного для себя вируса
Председатель Совета по правам человека при президенте Валерий Фадеев дал развёрнутое, можно сказать, программное интервью РБК. Наговорил очень много на разные темы.
Впереди День прав человека (10 декабря) и Валерий Александрович решил, очевидно, отметить этот день в соответствии со своими убеждениями. Валерий Фадеев высказался накануне традиционной ежегодной встречи Владимира Путина со своим Советом по правам человека, представив обществу своего рода аперитив.
Срочный сбор
Нам нужна помощь как никогда
Диалог РБК с Фадеевым вышел, говоря чиновным языком, многогранным. Что ни грань, то за гранью. Цитата на цитате. Посмотрим, какие темы всплывут во время заседания с Путиным и чем завершится публичный разговор.
Интервью получилось в чём-то откровенное, в чём-то нахальное, в чём-то вызывающее, в чём-то обескураживающее, в чём-то провокационное, но провоцирует Фадеев не тех людей, кого он боится (например, Рамзана Кадырова), а тех, кого считает своими противниками — демократических политиков, либералов, правозащитников, журналистов. Он видит в нас изгоев государственной системы и это положение дел его устраивает.
Фадеев высказался о мигрантах, гражданстве, образовании, религиозной одежде, светском характере государства, терактах, погромах (в том числе еврейском погроме в Дагестане), ваххабизме, ксенофобии, [не]работе СПЧ в Чечне, Рамзане Кадырове, Никите Журавеле, Игоре Каляпине, запрете пропаганды ЛГБТ и чайлдфри, гомосексуальных отношениях, правах геев, законодательной политике Госдумы в военное время, иностранных агентах, критиках власти, предстоящей победе, Борисе Акунине, Людмиле Улицкой, Борисе Гребенщикове, Андрее Макаревиче, Алле Пугачевой, Александре Вертинском, музее ГУЛАГа, Сталине, Соловецком камне на Лубянке, мемориале памяти жертв репрессий на проспекте Сахарова, «Последнем адресе», региональной ресталинизации, волне доносов, «Мемориале», семье, патриотическом воспитании, традиционных духовно-нравственных ценностях, льготной ипотеке, системе ФСИН, работе СПЧ в зоне боевых действий, бездомных, «мягких санитарных мерах» в отношении политических несогласных. Эта тема стала финальной и в своём роде обобщающей.
Фадеев открыто показывает обществу (мнение которого ему на самом деле безразлично, потому что он никак от общества не зависит, общество не является его работодателем и не обществу он служит), что не граждане, а государство является сувереном власти и прав в России. И не нужно испытывать по этому поводу никаких иллюзий: государство всегда право. Государство имеет право на насилие, на ложь, на репрессии, на ограничения прав граждан, на правку права в угоду своим политическим аппетитам.
Валерий Фадеев стал действительно знаковой фигурой — символом тотального огосударствления прав и свобод человека, символом перехода этих прав из категории конституционных основ государства в категорию необязательных услуг, оказание которых гражданам возможно, если государство так возжелает, но не обязательно.
Представленное Валерием Фадеевым в интервью понимание прав и свобод человека отражает эпоху Владимира Путина в той же мере, как отражают её законы, из которых выхолощено право, суды, из которых выхолощено правосудие, и политика, из которой выхолощено инакомыслие.
Валерий Фадеев чурается инакомыслия в отношениях с государством как смертельного для себя вируса. Его оговорка про «мягкие санитарные меры» глубоко символична, так как вся его нынешняя государева служба — это служба по санитарной изоляции государства не только от защитников прав и свобод человека, но от самой философии и практики приоритета прав и свобод человека.
Валерий Фадеев озвучил в своём интервью манифест несвободы. Несвободы общества и несвободы интеллектуала, который не мыслит себя вне государственной системы.
В интервью Фадеева нет шуток, нет иронии, нет эмпатии. Он стал функцией государства настолько, что выглядит неодушевлённым лицом. Всё верно, потому что одушевляет только свобода.