Элемент, который не вселяет оптимизма
Является ли опыт Германии по преодолению нацизма полезным для обсуждения транзита “России после Путина” (он ведь все равно когда-нибудь сдохнет)?
У нацизма было слишком много специфических черт, которых нет у путинской России. Демократический транзит проходил тоже в исторически уникальных условиях, которые структурно неповторимы (особо выделю: выбомбленные города и тотальную оккупацию; щедрую помощь в экономическом развитии ФРГ; условия “холодной войны”; евроинтеграционный проект).
Однако есть один элемент, который, правда, не вселяет оптимизма. У меня нет иллюзий относительно того, что от путинского наследия Россия будет избавляться долго. Но так и у немцев это было не быстро. Даже при всех внешних благоприятных обстоятельствах потребовалось около 40 лет.
Вся современная культура памяти Германии о нацизме является не причиной, а прямым следствием успешного строительства институтов демократии, легитимность которых покоилось на экономических успехах. Чем сильнее становилась демократия, тем больше развивались публичные дискуссии о “немецкой вине”. Окончательно сторонники лозунга “Больше никогда!” победили в начале 1990-х гг., когда все нацистские преступники и соучастники уже сдохли или превратились в отправившихся на пенсию.
В первые же двадцать лет после окончания главной задачей было именно сделать демократические изменения необратимыми, а значит – и не допустить реваншизма. Для страны, известной на весь мир традициями прусского милитаризма, а также началом обеих мировых войн, успех на этом пути не был очевиден. В конечном счете еще в 1950-е гг. большинство немцев считало, что Гитлер был в целом неплохим чуваком, чья главная ошибка заключалась в нападении на СССР. Однако для этого потребовалось:
1) отказаться от форсированного правосудия переходного периода. Да, Нюрнберг и ряд других процессов, но в 1945-1960-е гг. очень многие нацисты среднего звена остались внутри системы управления. Это позволило избежать дефицита специалистов по ряду направлений (управленцы, судьи и пр.), а также образованию мощных контрэлит.
2) в условиях сохранения значительных симпатий к нацизму важным фактором строительства демократии стала … “цензура”, вернее, законодательный запрет на публичное оправдание нацизма. Это мешало реваншистам оформлять себя в публичном пространстве и расширять базу сторонников. Впрочем, и сегодня немецкое законодательство очень серьезно относиться к вопросам сохранения конституционного порядка.
3) развитие Бундесвера в 1950-е гг. шло параллельно со становлением мифа “чистый Вермахт / плохие СС”. Он навернется только в 1990-е гг., и сегодня редкий историк Холокоста не пройдется по нему. Проблема состоит в том, что никаких кадров, кроме участников агрессивной войны, для создания армии ФРГ в условиях “холодной войны” не было. Да и взяться им неоткуда было.
Другими словами, дебаты о “немецкой вине” тогда и о “русской вине” сегодня – это дебаты о совершенно разных вещах, проблемах, преступлениях и видах ответственности. Уровень моральных требований сегодня несоизмеримо выше, нежели 60-70 лет назад. Является ли это прогрессом – вопрос несколько иной.
И переводя с языка исторических аналогий на современный-оппозиционный: “Прекрасная Германия Будущего строилась преимущественно руками тех, кто расстреливал евреев и цыган, уничтожал советские и сербские деревни, соучаствовал в Блокаде Ленинграда или выносил судебные предписании о насильственной стерилизации / кастрации сотен тысяч “больных” немцев”.
Да, признаюсь, неприятная мысль, особенно если заменить слово “Германия” на “Россия”.