Две стратегии оппозиции и яхта Венедиктова
Я тут репостнул замечание Григория Ревзина, потому что его мнение о пресловутом журнале мне кажется очень важным. Но я хочу отметить, что не согласен с некоторыми его резкостями. Это вообще неправильная российская привычка говорить непременно резко, бескомпромиссно, и нарезать общественный торт этой шашкой радикализма на маленькие квадратики.
Мне кажется важным в истории с журналом вопрос о коррупции. На мой взгляд, там нет коррупции со стороны Венедиктова и есть коррупция со стороны Собянина. Как это устроено?
Давайте представим нормальную конкурентную среду. Вопрос, мог ли Венедиктов собрать эти деньги в такой среде на заявленный проект? Мне кажется, да, учитывая его опыт и имя. Проект амбициозный, а смета пространная, человек с меньшим именем вынужден был бы заявлять на то же 75% финансирования. Человек с большим именем может себе позволить расслабиться. И в конкурентной среде это тоже так работает.
Другое дело, что Венедиктов был не в конкурентной, а в коррупционной среде. Здесь принцип в том, что Путин и Собянин считают все деньги налогоплательщиков деньгами, предназначенными для покупки не услуги, а клиентелы. Я тебе дал деньги, ты можешь из них украсть, украл ты или нет, мне неважно, но ты мне должен. И Венедиктов был Собянину должен, и отрабатывал. Потому что у него была другая цель, другое понимание задачи, которой это отрабатывание способствовало.
Кто-то может сказать, что его понимание было неверным, вредным. Это предмет для спора. У оппозиции всегда есть две опции, две стратегии — радикализация и коллаборация. У обеих есть слабые и сильные стороны. Они хорошо известны. Ещё раз: нет правильной позиции. Может сработать одна стратегия, может другая. Каждая по-своему вредит. Радикализация отталкивает от оппозиции умеренных противников режима, превращает оппозицию в эхо-камеру, орден или секту, способствует усилению в оппозиции иерархического и вождистского вместо сетевого и коалиционного принципов. Коллаборация содействует режиму в решении некоторых его проблем, часто помогает ему маргинализировать радикалов.
Венедиктов и ФБК — хороший кейс для этой теоретической конструкции. И у Венедиктова, и у ФБК свои проблемы. И это наши общие проблемы.
Если вы считаете важной целью построение как можно более широкой антипутинской, антиавторитарной коалиции, то вы в ней без Венедиктова не обойдётесь. И не только без Венедиктова. Я вам даже говорить не буду, кто в ней ещё окажется, пока вы успокоительного не выпьете. Если вы считаете более важным, чтобы в лодке Настоящей Оппозиции сидели только достойные, не запятнавшие себя «сотрудничеством», ок — флаг вам в руки. Ссаживайте Венедиктова. Разумеется, политический вес этой оппозиции будет в разы меньшим, возможность повлиять на события в разы меньшей. Но зато все сидящие в лодке будут довольны соседями. (Впрочем, и это никогда не сбывается.)
Мне кажется, что проблема (и это не только проблема ФБК) в том, что у российской оппозиции есть некий недостаток политического воображения в отношении проектов, которые бы демонстрировали единство, собирали бы очень многих, так, чтобы невозможно было не участвовать. И тогда это проекты силы. (Навальный, кстати, это умел, потому он и большой политик.) А когда этого нет, то возникает потребность в проектах, которые выделяют тебя среди других. И это стратегия радикализации, и в данном случае, как мне кажется, она рождает проекты слабости.
А у Венедиктова, конечно, была и своя яхта, и своя вилла на озере Комо. Называлась она «Эхо Москвы» и располагалась на 14 этаже. Поэтому вот эти все «как ФБК могло пройти против вопиющих фактов коррупции», «двойная мораль», «тусовочка»… так как я призываю друг друга не обижать, то даже их и комментировать не могу.