Дорогая война. Путин сокращает выплаты
Принято решение, которое изменит жизнь миллионов граждан. Услышав такую фразу, многие наверняка представят себе президентское обращение к нации и бурные дискуссии в СМИ. Иногда так и бывает, например, повышение пенсионного возраста и указ о мобилизации, они хоть и свалились россиянам, как снег на голову, они хотя бы не были подписаны втихаря. Пусть внезапно и безо всякого предупреждения, но Путин всё же выходил в эфир и просил отнестись к принятым мерам с пониманием. Однако, система далеко не всегда проявляет такую открытость, чаще всё происходит иначе. Чиновники и пропаганда привлекают всё наше внимание к документам вроде новой доктрины ядерного сдерживания, которая, напомню, верховного главнокомандующего ни к чему не обязывает и ни в чём не ограничивает. А вот указы и законы, которые действительно имеют осязаемые последствия и меняют правила игры – эти бумаги подписываются тихо и без лишнего шума.
На днях в России было подписано сразу два документа, которые напрямую влияют на жизнь российских военных и членов их семей. В совокупности это миллионы людей. Но прежде, чем перейдём к этим документам, обратим внимание на ещё одну новость: гендиректор Мосфильма режиссёр Карен Шахназаров встретился с Путиным. Он не только попросил разблокировать ютьюб, о чём сообщили примерно все, но и рассказал, что крупнейшая российская киностудия передала вооружённым силам России 50 единиц военной техники, среди них, например, 8 плавающих танков ПТ-76. Те были приняты на вооружение советской армии 6 августа аж 52 года, за два месяца до дня рождения Путина.
В советских фильмах о войне ПТ-76 всегда исполняли роль немецких танков. Танки Т-55 чуточку помоложе, их производство началось в 58 году. В советской киноэпопее «Освобождение», снятой Мосфильмом, в сценах масштабных немецких танковых атак на заднем плане едут именно Т-55. Вероятно, именно их Карен Шахназаров передал для войны с Украиной в количестве 28 штук. Официоз уже не стесняется признавать: армии до того не хватает бронетехники, что в дело приходится пускать киношный реквизит. Однако, власть пока стесняется сказать прямо: в дефиците не только танки, но и деньги.
Государственные медиа разнесли, на первый взгляд, благую для военных весть: Владимир Путин своим указом повысил выплаты за ранения. Прежде любое по тяжести ранение оценивалось в 3 миллиона рублей, а теперь, если раны, полученные в зоне СВО, привели к инвалидности, то выплаты будут больше – аж 4 миллиона. Заголовки, что глава государства решил платить больше денег раненым, прошли по всем официальным СМИ. Вот, например, «Российская газета» пишет: «Президент Владимир Путин увеличил своим указом единовременную выплату участникам специальной военной операции за полученные боевые ранения. В чём же подвох? Как всех хотят обмануть? Подвох в том, что одновременно с великодушным указом Путина и, похоже, что под прикрытием этого указа, был подписан другой документ: постановление правительства России, которое выплаты за ранения не увеличивает, а радикально сокращает, в 3, а то и в 30 раз.
Как мы сказали в начале, прежде всем раненым независимо от характера травм полагалась фиксированная выплата, 3 миллиона рублей, и было не важно, влетел ли в ногу осколок или ногу оторвало целиком. Конечно, далеко не все получали эти суммы на практике. В пехоте, особенно в штурмовых подразделениях, была принята такая вот практика: ранение документально не оформлять, никаких справок не давать. Раненых или вовсе не эвакуировать, оставляя умирать на поле боя, или эвакуировать, но, перемотав бинтом и помазав зелёнкой, и не давая, конечно, никаких справок, слать обратно в бой, фактически, просто добивать их руками ВСУ. Однако, армия не состоит из одной только пехоты. Некоторые военнослужащие из других родов войск действительно получали обещанные 3 миллиона. Получали даже по несколько раз, ведь солдат может пережить множество лёгких ранений и всякий раз возвращаться в строй.
Путин громогласно повысил выплаты на 1 миллион рублей, но только для специфических случаев, когда раненый оформляет инвалидность, а правильнее сказать, когда для начала выживает, а потом добивается у чиновников и врачебных комиссий признать себя инвалидом. У бюрократии есть установка: сейчас она признаёт инвалидами только тех солдат, у кого утрачены части тела. Если конечность или несколько конечностей полностью утратили функциональность, но не ампутированы, то военнослужащему ставят категорию «ограниченно годен», и хорошо, если не посылают обратно на передовую – а зачастую так и происходит. Так вот, Путин теперь даёт больше денег некоторому количеству тяжело раненных. Тем, кому повезло выжить и кого не отшили врачебные комиссии.
Правительство, в свою очередь, отменяет плоскую скалу выплат и вводит дифференциальную: отныне 3 миллиона только за тяжёлые ранения, которые перечислены в специальном перечне. За лёгкие ранения, которые указаны в другом перечне, теперь положено в 3 раза меньше, миллион. Но если солдат на фронте получил какую-то травму, которой нет ни в первом, ни во втором перечне, ему полагается 100 тысяч рублей – в 30 раз меньше, чем полагалось ранее. И при этом, что немаловажно, в период излечения военнослужащим по 200 тысяч рублей, как в рекламе контрактов, уже никто не платит. Платят лишь совсем небольшое денежное довольствие. Раньше это должно было быть уравновешено трёхмиллионной выплатой за ранение, а теперь такого не будет.
В случившемся обнаруживается стандартная для путинской системы логика: Путин – царь-благодетель, он должен давать. Отнимать должны другие, в данном случае правительство. Между прочим, в 18 году пенсионный возраст повышал вроде как тоже не президент, а парламент. Путин же, наоборот, картинно возмутился и строго сказал Госдуме: повышать для женщин аж на 8 лет – перебор, имейте совесть. Депутаты, повысьте только на 5. Однако в изменении порядка начисления компенсации за ранение есть и кое-что принципиально новое. Впервые за без малого три года войны выплаты участникам так называемой СВО не повышаются, а понижаются. Такого раньше не было: до недавнего времени цифры только росли. Конечно, решению урезать выплаты бюрократы стараются придать благородный вид. Обсудим, как именно, но сначала реклама, посмотрите, пожалуйста.
***
Продолжаем. Мы говорили о том, что впервые за без малого три года войны выплаты участникам войны понижаются. Конечно, решению урезать выплаты бюрократия стремится придать благородный вид. Решили всех запутать и снижение с понижением сумм выплат для всех провернуть одновременно с повышением для некоторых немногих. Кроме того, в сталинском стиле выступила депутат от «Единой России», член профильного комитета Светлана Бессараб. Оказывается, всё это происходит по просьбам самих трудящихся, вернее, воюющих. Дескать, тяжело раненным, которым причитается только 3 миллиона, горько и обидно видеть, как их товарищи с лёгкими ранениями тоже получают те же 3 миллиона. Поэтому и надо урезать выплаты – тогда не обидно будет.
Новости последних дней отнюдь не ограничиваются экономией на раненых и отправкой на фронт танков Мосфильма. Государство также озаботилось вопросом материальной ответственности военнослужащих за повреждённое или утраченное военное имущество. Не все знают, но солдаты и офицеры несут материальную ответственность за амуницию и вооружение, которые им вверяет российская армия, от уставной пары ботинок до сложной военной техники. Ещё в мирные времена неоднократно случались такие истории, например, неопытный лётчик при отработке посадки ломает стойку шасси самолёта и попадает в переплёт. Суд обязывает лётчика возместить ущерб, а он, как вы понимаете, намного выше, чем лётчик за много лет, а то и за всю жизнь, заработает.
Поэтому на войне каждый солдат оказывается на крючке. В любой момент вышестоящий командир может объявить, мол, это не противник смог сбить беспилотник, которым ты управлял, а ты сам, дурья башка, его уронил – и тогда встаёт выбор: заплатить командиру, чтобы он правильно оформил списание дорогостоящей техники, или куда большую сумму возмещать государству. У командиров есть все возможности для самых разных схем вымогательства. Тут недавно z-каналы рассказывали об аресте офицера Владимира Новикова, который 17 своих подчинённых в возрасте от 19 до 40 лет держал в собачьих вольерах. Z-авторы публикуют кадры удержания солдат голыми в ямах, пишут об избиениях и расстрелах. Если офицер может своих подчинённых держать в клетке или в яме и обнулять (то есть, убивать), то тем более он сможет повесить на них утраченное военное имущество.
А что Госдума? У ней свой интерес. В поисках, кого бы поставить на счётчик, она вдруг вспомнила о существовании добровольческих отрядов. Таких к настоящему дню осталось уже немного. Даже неонацистская группировка «Русич», и та, по словам её командира Алексея Мильчакова, давно стала частью официальной российской армии. Однако, какие-то самостоятельные негосударственные подразделения пока существуют, и Госдума приняла поправки, чтобы материальную ответственность перед государством несли и они, технику-то они получают казённую.
Эти поправки создают удивительную юридическую коллизию: по закону в России по-прежнему не может быть ни частных военных компаний, ни так называемых добровольцев, это всё незаконные вооружённые формирования на юридическом российском языке, но Госдума прямо в федеральном законе фиксирует как факт: да, государство передаёт незаконным формированиям оружие и военную технику, и отныне государство намерено ещё и взыскивать с них уплату за попавший в аварию Уазик.
Не просто так привожу именно этот пример. Механизированная война – это, помимо всего прочего, гигантский рафик, но на фронтовых дорогах светофоров не ставят, поэтому ДТП на войне – не эксцесс, а ежедневная практика. На месте военных водителей я бы сильно напрягся, что система одновременно решила сэкономить на раненых военнослужащих, и вспомнила о том, что у здоровых есть материальная ответственность.
Путин до последнего времени напоминал купца из фильма «Летучий корабль», того самого, у которого был универсальный ответ «куплю». С военной техникой, конечно, есть большие сложности. Не просто так приходится брать старьё аж из запасников киностудий. Но вот снаряды, ракеты и даже люди, если армии не хватает их, то путинская система их просто покупает. Боеприпасы северокорейские, люди российские, а деньги, как казалось, бесконечные.
Означает ли внезапное затягивание поясов за счёт раненых солдат и материально ответственных добровольцев, что вот уже скоро и войне конец, что воевать больше не на что? Всё возможно, но рассчитывать на это не стоит. России при Путине не впервой жить как в анекдоте, что «Папа, ты теперь будешь меньше пить? Нет, сынок, ты теперь будешь меньше есть». Экономия на солдатах ещё не означает экономии на военных действиях. Предвестником скорого окончания войны могло бы стать уменьшение сумм единовременных выплат при заключении контракта, вот это намекало бы, что власть решила закругляться, много дополнительных солдат ей больше не нужно. Но пока мы этого не видим.
Нельзя исключать ситуацию, при которой бюджет будет всё сильнее экономить на раненых, искать формальные поводы, чтобы не выплачивать ничего военнослужащим, но вот единовременные выплаты для новобранцев могут всё равно продолжить расти. Могут и квартиры начать давать вместо денег, потому что выплаты в несколько миллионов рублей за подпись на контракте с Минобороны – это приветственные деньги. Они призваны заманить человека на фронт, человека, который пока ещё никому ничего не должен. Но вот когда он уже оказывается в армии – тогда можно перестать платить обещанное. Он же уже в ловушке, откуда выбраться шансов не много. Годовой контракт на деле оказывается бессрочным, а положение безнадёжным. Строго говоря, и так не все доживают хотя бы до первой выплаты.
Z-автор Анастасия Кошеварова приводит такие вот примеры, цитирую её пост: «21 июня 24 года исполнилось 18 лет, 14 августа подписал контракт, 26 августа направлен на задание, 31 августа признан без вести пропавшим, итого 17 дней с момента подписания контракта. Или вот ещё пример: 12 сентября контракт, 20 сентября направлен в зону СВО, 24 сентября признан пропавшим без вести, итого 12 дней».
Конечно, не все военные погибают или пропадают без вести настолько быстро. Многие воюют месяцами, некоторые даже годами. Но сейчас на их месте я бы сильно напрягся. Они и так уже в армии, на войну заманивать их не нужно, договариваться с ними больше ни о чём не надо. Значит, на них можно начать экономить: квалифицировать любые ранения как незначительные, регулярно за что-нибудь штрафовать, как в какой-нибудь корпорации с особо жёсткой трудовой дисциплиной. Да, по нынешнему закону Минобороны не может штрафануть военного на сумму больше месячного заработка, однако, во-первых, закон по необходимости могут запросто редактировать и дальше, а во-вторых, не все живут на фронте дольше месяца, ну а в-третьих, закон никак не ограничивает количества штрафов за потерянное или испорченное военное барахло. Выписывай их хоть каждый месяц, хоть в судебном порядке взыскивай бесконечные суммы.
Но, может быть, распространение информации о новых порядках в действующей армии отпугнёт тех, кто подумывает продать своё здоровье и жизнь за пару миллионов рублей. Что касается информирования граждан о сменившихся расценках, тут опять оказались заодно и антивоенные СМИ, и заламывающие руки z-военблогеры. Некоторые из них уже просто воют, и это, конечно, очень хорошо. Информация распространится быстро, и, глядишь, может быть, меньше людей попадут в армию.
В комедии «Кавказская пленница», снятой в той же киностудии Мосфильм, есть хорошая цитата: «тот, кто нам мешает, нам и поможет». Сейчас это, как ни странно, касается z-военблогеров, которые доносят всё ту же информацию о проблемах с деньгами в российской армии. Будем доносить и мы, может быть, опять же, меньше людей пойдёт от этого на фронт. До завтра!