Донбасс до войны и сейчас — как живут люди
Возможно, вы слышали такую историю: Максим Петров, участник СВО и кавалер четырёх медалей, включая ныне престижную Медаль Жукова, пока находился в отпуске, сменил пол и за это был уволен с воинской службы, хотя собирался и дальше служить в российской армии и продолжать карьеру военного. Максим Петрова, так теперь зовут девушку, дала несколько интервью. В одном из них она рассказала, вот прямо цитирую: «У нас на войне многие вещи происходили как будто постиронично. У меня вот в части были люди, которые Максима Каца смотрели под прилётами снарядов». Наш ютьюб-канал откуда только не смотрят (кстати, напишите, откуда смотрите вы), в том числе смотрят и на фронте. На днях один из российских военных прислал нам фото из Угледара, сделанное им 12 октября. Непонятно, что он хотел сказать этой фотографией, но раз прислали, давайте посмотрим.
Наверху виднеется красное знамя. По всей видимости, это копия Знамени Победы, которое было водружено в 45 году над Рейхстагом. Только здание на фото – не Рейхстаг, а панельная пятиэтажка. Многие города на Донбассе ими застроены. Такие же, ну, или очень похожие дома можно встретить почти в любом из 1100 городов России. Когда мы видим пожар в своём родном городе, это всегда событие. К счастью, редкое, из ряда вон выходящее. Идущие по своим делам люди останавливаются, со страхом смотрят на огонь, с уважением – на работу пожарных. Если горит чья-то квартира, свидетели пожара тяжело вздыхают и говорят: «Бедные люди».
А на присланном снимке мы видим, что выгорела не одна квартира, а вся пятиэтажка целиком. Вообще весь 14-тысячный Угледар превращён в пепелище. Одна только эта фотография – свидетельство, как сотни человек стали бездомными, если вообще остались в живых. И подобное произошло или происходит прямо сейчас не только в Угледаре.
10 июня 22 года, тихая провинция на 70 тысяч человек. Солнечная погода. Мэр города под камеру благодарит общественников из организации «Милосердие» и фонда с традиционалистским таким названием «Святость материнства». Попробуйте догадаться, в каком регионе снято это видео.
«Когда мы обратились за помощью, они очень быстро отозвались, предложили свою помощь, поэтому я уверен, что работа с таким фондом будет продолжаться, нам очень приятно, что нам помогают, и хотелось бы, чтобы жить стало немножко легче и комфортнее».
В кадре был город Покровск в Донецкой области Украины. На 10 июня 22 года война шла всего 100 дней. В Покровске не было ещё серьёзных разрушений. Да, люди на видео говорят о трудностях военного времени, однако единственное видимое следствие войны – это камуфлированный «Урал», проезжающий на дальнем плане.
«В это время остались мы без газа, а у нас дети у всех, во всех очень тяжёлые, в войну мы остались здесь в городе. И мы обратились с такой просьбой к Руслану Валерьевичу лично, и буквально через 15 минут был звоночек».
Покровск был совершенно русскоязычным городом. Таким он оставался и весь первый год войны. По-русски разговаривал и глава Покровска Руслан Требушкин, который сам родом из Донецка, и местные депутаты. Потом в Покровске произойдут события, после которых руководство города и многие его жители не захотят иметь с Россией и россиянами ничего общего: ни языка, ни праздников. Но в 22 году ненависти ещё не было, лишь растерянность. Глава Покровска Требушкин – выдвиженец от крайне русофильской политической партии «Оппозиционный блок». Одна из тех партий, которые в Верховной Раде и местных парламентах последовательно отстаивали идею: Россия Украине друг. Каково же было представителям такой политсилы в условиях вторжения российской армии в Украину? Причём вторжение именно на восток Украины, на Донбасс, где люди видели в России этакого доброго соседа.
«Хочу отдельно поблагодарить всех жителей Покровской громады, кто принял участие, кто приносит вещи, продукты для переселенцев, которые сегодня поступают в громаду, огромное вам за это спасибо, это реальная помощь, Покровский городской совет, заместители также принимают в этом участие, мы для этого выделили средства, мы для этого вместе работаем над решением этой проблемы, этой задачи. Я уверен, что вместе у нас всё получится».
Это был фрагмент брифинга главы Покровская от 27 февраля 22 года. С самых первых дней войны город стал принимать беженцев из восточных районов Донецкой области, где уже вовсю шли бои, где горели сёла и города.
«Мы из города Марьинки. Уже в течение около 5 дней у нас постоянные обстрелы, и сегодня уже был такой момент, что нам пришлось спускаться просто в подвал вот с маленьким ребёнком, и там осталось ещё множество людей, которые просто остаются дома, есть очень ужасно большой страх. Сегодня ночью, в два часа ночи была тоже куча прилётов, и никто не знает, как быть дальше. Но мы решили уезжать всё-таки. Спасибо большое, что вы нас приняли. Мы знаем, что здесь сейчас тихо, однозначно, 100%».
В Покровске было тихо. Марьинка, другой город Донецкой области, откуда выехала эта женщина с детьми, в том году был уничтожен полностью. Но в пока ещё тихом Покровске 9 мая 22 года даже прошла небольшая акция в честь Дня Победы. К местному памятнику, танку Т-34 на постаменте, пришли и мэр, и депутаты горсовета, и приехавший специально в Покровск глава Донецкой области. В букетах виднеются красные гвоздики, прямо как у нас, в России. Идёт страшная война, но порвать с общими для двух стран ещё советскими традициями люди на востоке Украины не были готовы. В июне 22 года глава Покровская поздравил врачей с профессиональным праздником, в этом выступлении тоже не было слов ненависти, которые потом зазвучат из уст украинских политиков. Мэр отмечает: на войне у медиков работа гораздо сложнее, чем в мирное время. За спиной у него обновлённый сквер, как ни удивительно, весь двадцать второй год в Покровске продолжалось благоустройство.
«Уважаемые работники медицинских учреждений, сегодня ваш профессиональный праздник. Вам приходится трудиться, наверное, в разы больше, чем в мирное время. И те случаи, с которыми вы сегодня сталкиваетесь, те операции, которые сегодня проходят в нашей громаде, конечно же, это большая ответственность и нагрузка на вас. Тем не менее, вы, несмотря ни на что, доказали свой профессионализм».
Чуть более, чем через год, 7 августа 23 года 19:15. Между улицами Сергея Прокофьева и Леонида Быкова (композитора и актёра, которых одинаково любят и в Украине, и в России, аккурат между ними прилетел «Искандер». На место сразу же выехали спасатели, они искали выживших, доставали их из-под обломков. В 19:52 вторая ракета прилетела уже по ним, по спасателям. В тот день в Покровске погибли 10 человек, ранены были 88. Это был не первый удар по Покровску. Ещё 18 марта 22 года город попал под обстрел, один житель погиб, шестеро ранены.
«Сегодня был обстрел, к сожалению, погиб один человек, шестеро раненых, есть, конечно, повреждённые окна, побитое имущество наших жителей».
Тогда, в первый месяц войны, казалось, что то была случайность, ведь российский официоз чётко заявлял: российская армия намеренно по городам не бьёт. И на востоке Украины этому верили. А вот обстрел Покровская 7 августа 23 года случайностью уже не назовёшь. Для применённой тогда тактики есть даже отдельный термин, «двойной удар», когда вторая ракета летит по сотрудникам экстренных служб, собравшихся на месте падения первой ракеты. Весьма изощрённая тактика, после этого даже самые пророссийски настроенные граждане уже не могли не ненавидеть тех, кто совершил подобное и запустил эти ракеты.
По мере продвижения российской армии на запад Покровск из города, принимавшего беженцев, становился городом, откуда люди вынуждены были бежать сами, спасая жизни. Они бросали дома, нажитое имущество, ехали в абсолютную неизвестность. Характерная особенность: многие из жителей некогда русскоязычного Покровская принципиально переходят на украинский язык. Ка, например, в этом сюжете, где русский перевод наложен поверх украинской речи.
«Очень грустно, когда в том месте, где родился, где вырос, и всё это оставлять – на душе очень грустно. Наша бабушка очень плакала, и сейчас, наверное, тоже будет плакать».
Когда эмоции зашкаливают, люди переходят на родной язык.
«11 человек погибло там в подвале, вот. Тётка Танька Думцева погибла, она угорела».
Важно понимать: на востоке Украины живёт огромное число не просто русскоязычных украинцев, а вот прямо этнических русских. По национальности русские, но украинские граждане. Их лишает крова, калечит и убивает их, казалось бы, историческая родина.
«Страшно, очень страшно. Вторую войну мы переживаем. Зачем нас бог оставил, зачем?»
Вторая война – это вторая после Великой Отечественной, но тогда людей на Донбассе убивали оккупанты из далёкой страны, с другим языком и культурой. Теперь же это делают те, кто всегда настаивал, что мы, мол, свои, русские. Сейчас бои идут уже в пригородах Покровска. Единственная возможность, когда «свои» начнут «освобождать» город – это эвакуация. Последний эвакуационный поезд отбыл из города 5 сентября, теперь выехать можно лишь на микроавтобусе. Железная дорогая из-за постоянных обстрелов уже не безопасна.
Мы на канале выпустили много роликов про города на Донбассе и в целом на востоке Украины. Бывало так, что на момент выхода видео какой-то прифронтовой город был ещё более-менее цел, но спустя время превращался в руины. Так было с Волчанском и с Торецком, и с уже упомянутым Угледаром, где до войны было очень сильное местное самоуправление, проходили всевозможные фестивали – а теперь там только пепелище с красным знаменем, которое выглядит как издевательство над людьми и над Великой Отечественной войной, и над здравым смыслом. Из 14 тысяч в городе осталось 116 человек, которые скучковались в одном подвале. Это, кстати, данные из официальных российских СМИ. Освободили.
«При заходе в Угледар мы обнаружили, что там есть мирное население, посчитали количество людей, находящихся там, они были разбиты на четыре группы, всего там было 116 человек, возраст 35+, детей там не было, в основном, люди пенсионного возраста».
Каждый раз собирая материалы про восточно-украинские города, мы напоминали: там много русских. Там все или почти все, включая местные власти, до начала войны говорили по-русски, и в начале войны тоже. Российским чиновникам, очевидно, не доступна простая человеческая мораль, что, в принципе, никаких людей нельзя калечить, убивать и лишать жилья. Но даже если отбросить мораль и говорить о логике действий, зачем так поступать с теми, кого вы сами называете нашими людьми? Как же можно ломать жизнь нашим? Отечественный официоз предложил какую-то совершенно бредовую систему ценностей. Послушать ведущих федеральных телеканалов – так получится, что люди делятся на два типа: те, кто празднует 9 мая и те, кто этого не делает. Но раз вы так думаете, то посмотрите: ещё в 21 году весь Донбасс и вся остальная Украина отмечали 9 мая. Даже ТАСС об этом писал, российское государственное информационное агентство. Многие города Украины отмечали 9 мая даже когда уже шла война, на востоке страны это делали под звуки артиллерийской канонады, бомб и ракет.
Если же вы сами предложили безумную концепцию с разделением людей на наших празднующих и не наших не празднующих, зачем же разносить до щебёнки дома тех, кто по вашей же логике являются нашими? Мне кажется, это не риторические вопросы, а на них есть ответ. Давайте посмотрим один видеофрагмент с Путиным. Это март уже нынешнего года, когда уже многие из городов на востоке Украины были стёрты с лица земли.
«Знаете, вот в Запорожской области больше всего меня поразило, что там такие же русские люди, как и мы, они, собственно говоря, считали себя русскими, это правда. – Извините, что перебиваю. Это такая вещь очень важная, то, что вы сейчас сказали. Меня поразило, что там тоже такие же русские люди, как и мы. – Мы ехали в неизвестность. – Мы как бы про них, чувство вины такое, мы про них как-то даже забываем, что они такие же как мы, русские люди».
Это момент встречи Путина с победителями конкурса «Лидеры России». Потом Путин даже возвращался к этому фрагменту в интервью Дмитрию Киселёву. Мне кажется, Владимир Путин очень по-своему понимает выражение «наши люди» или «такие же люди, как и мы». Обычная логика подсказывает: если мы называем каких-то людей нашими, то это означает, что с ними не следует поступать плохо. У Путина логика другая.
Если какие-то люди такие же, как россияне, и поступать, мол, с ними нужно так же, как с россиянами. Как минимум, 72899 граждан России были убиты на этой войне – и это только те, кого выявили журналисты «Медиазоны». Ещё десятки, если не сотни тысяч покалечены. 300 тысяч мобилизованных россиян оказались в положении худшем, чем было у крепостных. Сотни тысяч наших сограждан вынуждены спасаться от войны, большинству приходится самостоятельно выкручиваться, чтобы не оказаться на улице. Власть на них забила – но не забила на то, чтобы сажать, а в местах заключения – ещё и пытать тех, кто не согласен с текущим положением дел. Если правящая верхушка так поступает с гражданами Российской Федерации, то слова «вы такие же люди, как россияне» следует воспринять как угрозу.
«Мы обнаружили с удивлением, что там такие же русские, как и мы».
У нас с вами, у меня и у зрителей этого канала, как и прежде, нет такой волшебной палочки, чтобы взмахнуть ею и прекратить войну. Прекратить разрушение городов и сёл, остановить убийство людей. Как украинских граждан, так и наших соотечественников, которым не за что отдавать жизнь на этой войне. Волшебной палочки нет, но есть что-то вроде гаечного ключа, которым можно сделать ещё один оборот. Хоть немного, но приблизить окончание всего этого ужаса. Наш главный ключевой инструмент – это возможность говорить с людьми, со знакомыми и родственниками, друзьями и соседями. Не всегда стоит с ними спорить, в чём-то можно как бы и согласиться. Если собеседник твёрдо убеждён, что русские на Донбассе должны соединиться с Россией, его можно спросить: «Хорошо, допустим, ты даже совершенно прав – но что получается в рамках твоей же логики? Русские на Донбассе ведь в результате войны гибнут или массово эвакуируются на запад Украины, отказываются от своей русскости и начинают ненавидеть ту страну, армия которой сделала их бездомными.
И это же работает почти с любым оправданием войны. Помните про демилитаризацию, денацификацию, борьбу с расширением НАТО на восток, идею сохранить Украину в орбите России? Какие из этих целей ни возьми, даже если в неё верит собеседник, то можно поговорить о том, что оказывается то, что так называемое СВО – это движение в прямо обратном направлении. Разные люди могут очень по-разному понимать, в чём состоят интересы русских как народа и каковы национальные интересы России как государства.
У либерала и коммуниста, у центриста и националиста взгляд будет разный. Но в рамках абсолютно любой логики получается, что путинская война, исходя из её реальных, осязаемых последствий – это самая большая в мире русофобия, и никакой русофил, глядя на происходящее, сторонником так называемой СВО быть не может, какие бы политические убеждения у него ни были. Так что есть о чём поговорить. До завтра!