До какой степени приемлем компромисс?
Я не знакома со Львом Шлосбергом, но как-то со странным тоскливым чувством наблюдаю в последние годы его (взаимодействие? противостояние?) с репрессивным государством. Репрессивное государство всячески стремится ему доказать, что он, Шлосберг, ему тут ни в каком виде не нужен. Ни непокорный, ни отчасти согласный, ни вот это всё неоднозначное. Возможно, государство устроил бы Шлосберг, поехавший в Донбасс с какой-нибудь миссией, но туда он всё-таки не поедет. Шлосберг тоже пытается что-то доказать (репрессивному государству? населению России?) — только я не совсем понимаю, что именно и какой ценой.
Желание человека оставаться там, где он родился и живёт — вызывает понимание. Вызывает ли уважение — зависит от цены. Попытка доказать, что при этом можно оставаться максимально честным и, главное, продолжать заниматься публичной политикой, — вызывает сомнения. Если бы действительно было возможно — это было бы не очень репрессивное государство. Вот призвал политик к прекращению огня, обеими сторонами конфликта. Но репрессивному государству совершенно всё равно, что Лев Шлоссберг там хочет от Украины, ему интересно лишь то, что он сказал о России. Лампочка на этом месте включается.
После первого уголовного дела политик говорил: всё нормально, всё в рамках расследования, мы с адвокатом следствию всё объясняем, что оно ошибается… Мне это слышать было очень странно, потому что война идет который год и как-то уже очевидно, что репрессивное государство не ошибается ни разу, а хочет, чтоб Лев Шлосберг или вообще перестал бы всё комментировать, или, что лучше, уехал. Ну, или поехал бы с миссией на Донбасс (но он не поедет). Когда я слушала Льва, мне казалось, что, может быть, действительно, у меня сложилось об обстановке в РФ неверное представление за два года отсутствия? Ну, не может же человек, будучи внутри, так ошибаться? Значит — ошибаюсь я? Значит, может, и все политзаключенные, веди они себя чуточку иначе, будь мягче, гибче, мудрей, — могли бы и не томиться сейчас в неволе?..
В общем, действительно как-то мучительно было наблюдать за борьбой Льва Шлосберга. Что-то в этом как-то болезненно отзывается во мне, какой-то неправильностью. Уезжать? Оставаться? И какова может быть цена? До какой степени приемлем компромисс?
Вот, завтра будут меру пресечения выбирать. Лучи поддержки, что ж… хочется, как обычно, надеяться на лучшее. От всей этой моей вымученной рефлексии никуда не девается факт жестокости совремнной российской власти и её абсолютно неправомерных действий ни во внешней, ни во внутренней политике. Разумеется, свободу Льву Шлосбергу.