Диктатор поехал в Гаагу. Что бывает, когда вконец оборзел
В среду, 12 марта, около 17 часов по местному времени в Роттердаме приземлился самолет, совершавший рейс из Филиппин с остановкой в Дубае. Его единственный пассажир — 79-летний мужчина, которого в Нидерландах ждали довольно давно. Но сам пассажир особенно приезду был не рад. Потому что, пройдя паспортный контроль, он не поедет в отель и не рванет гулять по Амстердаму и развлекаться. Накануне его взяли под арест в аэропорту Манилы. И теперь ему предстоит отправиться в тюрьму в Гааге. Ждать суда по обвинению в преступлениях против человечности. Этот человек – бывший президент Филиппин Родриго Дутерте. В течение шести лет он правил страной с населением в 115 миллионов человек. Был популярен у избирателей. Встречался с самыми влиятельными людьми планеты. Обозвал Барака Обаму сукиным сыном. Заслужил дружеское отношение Дональда Трампа. В своей стране он решал вопросы жизни и смерти, был практически всесильным. А сейчас новый президент Филиппин, чьему приходу к власти поспособствовал Дутерте, официально заявляет, что действовал в соответствии с обязательствами страны перед Интерполом и не вступается за него перед Международным судом.
Сегодня мы поговорим о Филиппинах и о том, как Международный уголовный суд добрался до виновника тысяч убийств в этой стране.
Перед тем, как говорить непосредственно об аресте Дутерте и переправлении его в Гаагу, разберёмся с контекстом, ведь с политической точки зрения Филиппины для нас – совершенно какой-то тёмный лес, непонятно, что там происходит. Так вот, Филиппины — это островное государство в Тихом океане, на полпути от Китая к Австралии. Ближайшие соседи — Индонезия, Вьетнам и Тайвань. Сначала оно было испанской колонией, потом – зависимой территорией США. В 1946 году Филиппины обрели независимость и стали налаживать жизнь, пока не увезли в диктатуре. С середины 60-х по середину 80-х в стране правил популист Фердинанд Маркос. Лишь через 20 лет оппозиции удалось принудить Маркоса снова провести выборы. Ну и он их проиграл. Опыт диктатуры впоследствии был осмыслен новыми правительствами. Теперь президента Филиппин выбирают на 6 лет. И всего на один срок. Не на один срок подряд, а вообще один, и всё. Никаких переизбраний. Кроме того, одновременно с главой страны избирается вице-президент. Причем не как в США, где вице-президент и президент — это одна команда, которая вместе работает и является единой политической силой. Нет, на Филиппинах вице-президент сам по себе и баллотируется независимо от президента. На выборах они – в разных бюллетенях. И вполне может случиться, что президента выберут от одной партии, а вице-президента — от другой, даже конкурирующей.
Это не единственная особенность филиппинской политической системы. Ещё одна – так называемые pulitiko. Это не политики в привычном нам смысле, это боссы мощных кланов. Представьте себе что-то среднее между политической партией и преступной группировкой, с вооружёнными отрядами, экономическими интересами, связями в регионах и на самых верхах, собственной идеологией и доном Корлеоне во главе. Вот так выглядит pulitiko и стоящие за ними структуры. Долгое время pulitiko играли в жизни Филиппин огромную роль. Нормой было, если перед выборами босс клана диктовал жителям своего города или района, за кого они должны голосовать. И никто не осмеливался возразить. Сейчас ситуация изменилась, но влияние кланов и pulitiko на общественную жизнь по-прежнему велико. Большая часть президентов, губернаторов, мэров – как раз-таки главы или члены таких кланов. И они всё еще контролируют значительную часть избирателей.
Диктатор Маркос был таким pulitiko, а фишкой его клана был популизм. За всё хорошее против всего плохого. Политические оппоненты Маркоса были из клана Акино, известного либеральным подходом. Либеральный клан, а что такого?
Наш сегодняшний герой, бывший президент Филиппин Родриго Дутерте, как раз возглавлял одноимённый клан, который долгое время в большую политику не совался, вместо этого сосредоточился на собственном регионе — острове Минданао и его столице — городе Давао. В 88-м году Родриго Дутерте выдвинулся кандидатом в мэры Давао, выиграл выборы и вплоть до 2016 года оставался на политической сцене. Выигрывал выборы мэра, когда было можно, а когда становилось нельзя, потому что закон запрещает больше трех сроков подряд – избирался от города в палату представителей, а на должность мэра проводил свою дочь, Сару Дутерте. В общем, по-всякому выкручивался, но оставался хозяином в городе, гласным или негласным. В общей сложности Дутерте, сам или через дочь, управлял Давао больше 20 лет, и то был весьма специфический опыт.
В полуторамиллионном портовом Давао до 20% населения жило за чертой бедности, в трущобах, без возможности найти нормальную работу. Власть и полиция погрязли в коррупции, судебная система не работала, преступность процветала. Тут нужно понимать, что Филиппины — удобный первоначальный пункт наркотрафика между Китаем, Индонезией и Малайзией. Дешевый метамфетамин, или, как его называют на Филиппинах, шабу, стал настоящей эпидемией. Бедняки покупали мет, чтобы дольше работать, не спать и выйти в еще одну смену. Наркотики даже не считали опасными. Скорее, чем чем-то вроде кофеина или энергетика. Но метамфетамин очень опасен. Он вызывает привыкание буквально за несколько употреблений, а на фоне недоедания и стресса – и того быстрее. Поначалу он дает энергию и эйфорию, но вскоре начинается паранойя, галлюцинации, психозы и агрессия. Потребители поразительно быстро стареют, у них гниют зубы, поведение становится неадекватным. Самоубийство и убийство под влиянием метамфетамина — обычное дело.
Словом, когда Родриго Дутерте впервые стал мэром Давао, город был тем еще местечком — опасным, депрессивным и грязным. Дутерте пришел к власти на обещаниях все исправить – и действительно, можно сказать, исправил. По инициативе мэра Дутерте на улице Давао вышел эскадрон смерти — Давао Death Squad. Сначала в отряде состояло около 10 человек, но со временем их число увеличилось до 500. Они просто брали и убивали тех, кого подозревали в продаже или употреблении наркотиков. Убивали и тех, кого подозревали в других преступлениях. Ну и просто других людей тоже убивали. Полиция крышевала эскадрон, снабжала оружием и даже указывала на конкретные цели. Убийства часто совершались напоказ, днём и в людных местах. И убийцы оставались безнаказанными. Они заявляли, что убивают тех, кто сопротивляется задержанию. Но все знали – перед смертью многие жертвы были связаны или искалечены. Всего, по данным правозащитных организаций, за двадцать с лишним лет, пока Дутерте был мэром, его эскадрон смерти убил больше тысячи человек. Среди них были и несовершеннолетние, и просто случайные люди. Впрочем, в Давао действовало правило: если убили – значит наркоторговец.
Нужно сказать, что граждане как минимум не возмущались. А вообще-то наоборот. Родриго Дутерте регулярно переизбирали мэром. Многие считали, что только такими радикальными мерами можно решить проблему наркотиков и преступности. А с издержками – ну, убьют кого-то не того или много каких-то людей, которые с наркотиками никак не связаны. С такими издержками можно и смириться. Дутерте откровенно нравился людям. Он был свой в доску, говорил что думал и делал что хотел. Допускал грубые сексистские шутки и оскорбления оппонентов. В разговоре с прессой Дутерте свободно признавался, что совершал убийства и собственными руками тоже. Однажды ему не понравилось, что турист курит в баре. Это нарушало местный закон. И Дутерте под дулом пистолета заставил парня проглотить сигарету. Таких выходок за ним были десятки.
Он расставил своих людей на все важные должности в городе, привел во власть своих детей. Помимо дочери, которая была мэром в период, когда сам Дутерте не мог избираться, один его сын был заместителем мэра, а другой – членом палаты представителей от Давао. Дутерте лично патрулировал город и всем своим видом показывал, что он тут главный.
Дальше поговорим о том, как на это всё реагировал мир. Но сначала небольшая реклама.
***
Продолжаем. Международные правозащитные организации требовали от властей Филиппин прекратить внесудебные казни и призвать виновных к ответу. Но центральная власть раз за разом вставала на сторону Дутерте. Учитывая его популярность, Дутерте не раз спрашивали, не собирается ли он однажды стать президентом. Но тот всегда отвечал, что его, мол, устраивало быть мэром Давао. Это было логично и с точки зрения клановой политики. Ведь клан Дутерте никогда не претендовал на власть в стране. Их вотчиной и зоной интереса оставался их город. Они свое место знали. Да и возраст у Родриго Дутерте не располагал идти на повышение. Когда ему задали этот вопрос, ему было уже 70. Однако осенью 2015 года мэр Давао практически в последний день подал документы на регистрацию в качестве кандидатов в президенты. Это было неожиданно. И в любом случае как-то несерьезно, что ли. Пресса, кандидаты от других кланов, все думали, что Дутерте просто пошутил. Ну или что у него ничего не выйдет. Времени на нормальную кампанию нет, связей, которые помогли бы пролезть в высший эшелон, тоже нет. Но именно эта обособленность Родриго Дутерте от устоявшихся элит сыграла ему на руку. Его не приглашали на центральное телевидение, он вел кампанию на мелких местных каналах и в соцсетях. Записывал дешевые ролики чуть ли не на смартфон. Высказывался как привык, по-хамски, не выбирая слов. Ругался матом, обещал убивать преступников по всей стране.
Забудьте законы о правах человека. Если я доберусь до президентского дворца, я сделаю то же, что и на посту мэра. Вы, наркоторговцы, грабители, бездельники, лучше уходите. Потому что я вас убью. Я всех вас сброшу в Манильский залив и откормлю там всю рыбу.
Его кампания взорвала паблики, молодежь им восхищалась. Его воспринимали как бунтаря против элит, коррупции, против надоевших всем pulitiko, которые только языками чешут, пока ситуация в стране — бедность, отсутствие перспектив, трущобы и наркотики — остается прежней. В 16-м году на волне антиэлитарного протеста его возьми да и избери в президенты. А вице-президенткой избрали другого несистемного игрока — Лени Робредо, которая не была ни pulitiko, ни членом какого-либо клана. Она тоже вела дешевую кампанию, обращалась к бедным людям, ездила по городам, пешком приходила на рынки и в университеты, чтобы поговорить с будущими избирателями, спала в хостелах во время тура по провинциям.
Я не из династии. Я вдова честного чиновника. Я не продаюсь и не боюсь.
Соперником либералки Лени Робредо был Фердинанд Бонгбонг Маркос-младший, сын того самого диктатора Филиппин, который правил 30 годами ранее. И Лени победила, потому что не всё филиппинское общество мечтает о порядке через силу, у людей есть запрос на либеральный курс.
Лени не то чтобы многое сумела сделать в должности вице-президентки. В филиппинской системе этот пост во многом символический. Дутерте просто не пускал ее на совещания — назначал на фиктивные должности без полномочий. Но Лени нашла возможность помогать согражданам — создала собственные проекты, которые особенно поддерживали людей во время пандемии. Сейчас Лени Робредо — лидер оппозиции, и ее считают альтернативой pulitiko и их кланам.
Сразу после избрания Родриго Дутерте на пост президента Филиппин убийства подозреваемых и внесудебные казни распространились на всю страну и приобрели невиданные масштабы. Для начала Дутерте пообещал амнистию тем, кто сам придет в полицию с повинной. Он заявил: для потребителей организуют программы реабилитации, а мелкие распространители будут прощены, если сами заявят о себе. Учитывая опыт Давао, где людей убивали, не разбирая, кто прав, кто виноват – множество граждан Филиппин решили воспользоваться объявленной смягченной политикой. Среди них были и совсем юные, и старики. Многие приходили рассказать, что принимали раньше, но долгие годы находятся в завязке. За первые месяцы о себе заявили больше миллиона филиппинцев. У полиции появились списки. Добровольные признания не стали защитой, даже наоборот. Правозащитники задокументировали множество случаев, когда после добровольного внесения в список человека убивали в ближайшие дни.
Добравшись до верховной власти, Дутерте мог не отказывать себе ни в чем. Ему больше не нужны были полулегальные эскадроны смерти. Он прямо призывал полицию убивать людей на улицах. Говорил, что если понадобится, отсидит за каждого полицейского, убившего наркомана. Призывал граждан убивать соседей, заподозренных в потреблении. И не стеснялся самых жутких сравнений.
Гитлер убил три миллиона евреев. На Филиппинах – три миллиона наркоманов. Я был бы рад их уничтожить.
Выходить из дома боялись даже самые законопослушные филиппинцы. Многие пытались скрываться. В стране воцарилась атмосфера страха. Люди шугались от ночных звонков в дверь, ведь прийти могли даже по доносу соседа. Ну и доказывать твою виновность никто не должен был. Застрелил – да и всё. Чего делов-то?
Популярность Дутерте при этом росла. Многие думали: ну хоть что-то он делает! Убивает хотя бы.
Войдя во вкус, власти начали преследовать и убивать политических противников, журналистов и прочих несогласных. После начала пандемии президент приказал полиции и спецслужбам стрелять на поражение по тем, кто не соблюдает правила изоляции. И по тем, кто, оставшись без еды и работы во время локдауна, выходил на протест, требуя от правительства хоть какой-то помощи. Хорошо по тем, кто без маски на улицу вышел, не стреляли сразу на поражение. А может, и стреляли?
Всего за шесть лет президентства Дутерте полиция, по официальным данным, убила свыше шести тысяч человек. Но правозащитники говорят, что их было больше, порядка тридцати тысяч.
Нельзя сказать, что общество никак не сопротивлялось. Но невооруженные люди мало что могут противопоставить бандитам при власти. Матери жертв выходили на пикеты и акции с фотографиями убитых детей. Католическая церковь — очень влиятельная институция на Филиппинах, и многие её священники открыто осуждали казни и предоставляли убежище преследуемым.
Международное сообщество с первых дней пыталось вмешаться и остановить это безумие. Но ни ООН, ни другие организации не заточены на оперативную защиту от подобного насилия. Суверенитет же. В итоге сначала Верховный комиссар ООН по правам человека осудил незаконные казни, затем вышли несколько докладов о филиппинских преступлениях, но на этом противодействие и закончилось. Дутерте ответил в своем стиле. Заявил, что ему плевать, и вообще Филиппины не колония, а спецдокладчика ООН, подготовившего документ об убийствах, пообещал убить.
В это же время расследование начал Международный уголовный суд. В 2011 году Филиппины ратифицировали римский статут и с того момента подпадали под юрисдикцию Международного уголовного суда. В феврале 2018 года прокурор Международного суда объявил, что начато предварительное исследование дела. Дутерте ловко парировал – в марте запустил процесс выхода Филиппин из этой организации. Но не тут-то было. Процесс выхода был завершен в 19-м. Но все преступления, совершенные до этого времени, остались в юрисдикции суда. И процессуальные действия по ним продолжались.
В 21-м году Международный уголовный суд начал полноценное расследование в отношении президента Филиппин. Возможно, именно тогда Дутерте понял, что влип. Ведь срок-то его президентства заканчивался в 22-м году, и пойти на второй срок по закону никак нельзя. А любой следующий президент наверняка выдаст Дутерте Международному уголовному суду. Нужно было срочно убить всех потенциальных следующих президентов, ну и вообще всех, кто может его выдать.
Ладно. Не совсем всё так. Нужно было срочно что-то придумывать. Первое, что пришло в голову – привести к власти дочь, а самому стать вице-президентом. Такая же властная и дерзкая Сара Дутерте нравится той же аудитории, что ее отец. Проблема, однако, была в том, что на выборы уже шел сын диктатора Фердинанд Бонгбонг Маркос-младший и вице-президентка Дутерте Лени Робредо. Лени, понятное дело, глазом не моргнув, выдаст Дутерте в Гаагу. Рейтинги показывают, что за нее готовы проголосовать порядка 30% избирателей. А это значит, что у Лени Робредо нешуточные шансы на победу. Ведь президентские выборы в Филиппинах устроены просто. Никаких вторых туров. Кто занял первое место, тот и побеждает, даже если не набрал 50%. И если в выборах примут участие и Сара Дутерте, и Маркос – они будут оттягивать голоса друг у друга, но голоса у Лени не отнимут. Ее выбирают совсем другие люди с другими взглядами.
Так что кланы Маркосов и Дутерте начинают переговоры, чтобы найти компромисс. Договариваются так. Бонгбонг Маркос-младший будет баллотироваться на должность президента, а Сара Дутерте – на вице-президента. Непубличной частью договоренности, очевидно, стала невыдача Родриго Дутерте Международному суду.
И поначалу все шло неплохо. Тандем Сары и Бонгбонга уверенно обогнал Лени, используя прежние фишки — соцсети, хамство и обещание быстро порешать все проблемы. Плюс в этот раз за ними стояли возможности могущественного клана Маркосов. В 22-м году Сара избралась вице-президенткой, а Маркос — президентом. Родриго Дутерте вернулся в Давао. Какое-то время намеревался снова баллотироваться на пост мэра, что было довольно бессмысленно, ведь в это время должность занимал его сын.
Между тем, отношения с кланом президента ухудшились. Сара Дутерте хотела власти и настоящих полномочий, а клан Маркосов властью делиться совсем не собирался. Да и договоренность насчет неприкосновенности экс-президента оказалась какой-то шаткой. В октябре прошлого года парламент Филиппин начал собственное расследование так называемой войны с наркотиками, в ходе которого Родриго Дутерте даже дал показания. Он заявил: ситуация с преступностью, по его мнению, ухудшилась с того момента, как он покинул пост. И пригрозил гипотетическим преступникам и наркоманам – мол, если ему дадут еще один шанс, уж тут он всех убьет.
Я не приношу извинений, не ищу оправданий. Я сделал то, что должен был сделать.
В ноябре 2024 года кризис в отношениях президента и вице-президентки дошел до высшей точки. Сара, с неповторимой откровенностью клана Дутерте, заявила в интервью, что заказала убийство президента Маркоса, его жены и спикера парламента.
Это не шутка. Я уже заключила сделку. Я сказала нанятому киллеру не останавливаться, пока он не убьет их всех. Он согласился.
По словам Сары, таким образом она подстраховалась на случай, если Маркос убьет ее саму. Такая вот политика. В ответ Маркос начал против нее процедуру импичмента. А 7 марта этого года Международный уголовный суд выдал ордер на арест Родриго Дутерте. И спустя несколько дней, 11 марта, тот был задержан в Маниле и экстрадирован в Гаагу.
Не помогли ни договоренности на самом высшем уровне, ни связи, ни уверенность в собственной правоте. Потому что кровь на руках политика способна обнулить любой политический капитал. Пока власть в руках убийцы, он может какое-то время избегать ответственности. Но стоит балансу измениться – и прежние союзники сами выдадут его правосудию.
До завтра.