Деньги на войну в 2025 году. Экономика против Путина
Где-то в начале следующей недели ожидается публикация проекта бюджета на будущий год. В мирное время этот документ был про экономику, медицину и образование, сейчас же публикации бюджета ждут, потому что его параметры – один из самых надёжных инструментов, демонстрирующих планы на войну у руководства нашей страны. Несколько дней назад «Блумберг» опубликовал инсайд с основными параметрами бюджета на следующий 2025 год. В материале говорится: Россия увеличит расходы на войну больше, чем на четверть по сравнению с текущим годом. С одной стороны, это всего лишь инсайд источников «Блумберга», они тоже могут ошибаться. С другой стороны, если они правы, значит, экономике России придётся очень нелегко, сегодня об этом поговорим.
Мы помним, как после начала войны все – и публика, и эксперты-экономисты – ждали чего-то ужасного, что-то вот-вот случится, коллапс, финансовая система не выдержит, будет дефолт, кризис неплатежей и прочие экономические беды. Очевидно, эту угрозу российское руководство видело и старалось избежать. Весь первый год войны стабильность экономики была очень важным показателем для системы. Центробанк взвинчивал ставку до 20%, останавливал торги на бирже и как только не вертелся, и сумел избежать паники на рынке. Рыночные механизмы перестроились на обход санкций, на косое, кривое – но хоть какое-то импортозамещение.
Война в 22 году обходилась российскому бюджету сравнительно недорого. Основой армии были кадровые военные, которых наняли за 40 тысяч рублей и с той же зарплатой отправили в Украину. Было оружие (или начальство думало, что оно было). Попыткой экономить на войне можно считать и мобилизацию в сентябре 22 года, и вообще война, по всей видимости, не планировалась надолго, наоборот – просто зашли и вышли, ведь каких-то больших денег под неё заранее заложено не было. Но уже в 23 году стало ясно: экономить на войне российской власти себе дороже. В таком деле нельзя копейки считать, там нужно чехлить не глядя, а иначе «Шойгу, Герасимов, где боеприпасы?» – и несколько тысяч вооружённых наёмников, которым терять нечего, идут к твоей столице. Так что никаких больше экономий.
Бюджет на двадцать четвёртый год шокировал всех, кто хоть сколько-то понимает в экономике. В двадцать втором году расходы на оборонку составляли примерно одну шестую часть от расходов в целом, в двадцать третьем они составили уже чуть более одной пятой, в нынешнем году расходы достигли 10.4 триллионов рублей, то есть, приблизились к 30% от общей суммы расходов. Да, доходы бюджета тоже сильно скакнули, с 26 до 35 триллионов, но и расходы выросли за год на 26%. Государство, в общем-то, может принимать любые бюджеты и исполнять, вопрос только в том, какой ценой.
Беспрецедентные доходы бюджета двадцать четвёртого года вытянул НДС, налог, который мы все платим, когда совершаем покупки. Нетрудно догадаться, что этому налогу на пользу инфляция: чем дороже товары, тем больше денег соберут по НДС. При этом расходы государства из-за инфляции автоматически не меняются, индексация пенсий будет по плану, а не тогда, когда цены вырастут. Кроме того, сбору НДС способствовали военные расходы, которые стимулировали внутренний спрос. В то же время рост спроса без роста товарной массы и инфляция – процессы для экономики и благополучия граждан совсем не бесплатные. Получается, супер-бюджет двадцать четвёртого года был наполнен за счёт граждан и за счёт будущего экономического роста, и деньги эти ушли на финансирование военных расходов.
В нынешнем 2024 году военные расходы составили 10.4 триллиона рублей. Очень много, рекорд со времён советской власти, но бюджет на следующий год этот рекорд побил. По сведениям «Блумберга», в следующем году расходы на оборону превысят 13 триллионов рублей, или 142 миллиарда долларов – это больше 6% ВВП. Некоторое сокращение военных бюджетов планируется в 26-27 году, но это тоже вилами по воде писано – это трёхлетние планы, и они никого ни к чему не обязывают. Всё зависит от того, как пойдёт война, или от решений, принимаемых начальством. Вместе с расходами на внутреннюю безопасность военный бюджет, по сведениям «Блумберг», составит более 40% от всех расходов России в 25 году. Это больше, чем расходы на образование, здравоохранение, социальную политику и национальную экономику вместе взятые. При этом засекреченная часть бюджета вырастет почти до 13 триллионов рублей – порядка 30% всего бюджета.
Чтобы хоть как-то свести такой бюджет, правительство прибегло к очень эффективной тактике: отключило напрочь связь с реальностью и вписало в документ высокие доходы от НДС, акцизов и импортных пошлин. Оптимизм тут зашёл так далеко, что товарищи решили, что дефицит бюджета по сравнению с этим годом уменьшится втрое. В этом году, по прогнозам, дефицит составит 1.7% ВВП, а авторы бюджета собираются в следующем году достичь дефицита в полпроцента. «Блумберг» выражает сомнение, что таких показателей удастся достичь.
Российский бюджетный процесс по-своему удивителен. С конца нулевых в какой-то совершенно нелепой попытке продемонстрировать полноту стабильности, наступившей в стране, в России стали принимать не годичные, а как бы трёхлетние федеральные бюджеты. Дескать, настолько мы в себе уверены, что можем так далеко в будущее заглядывать. В результате принимается документ под названием «федеральный бюджет на 24 и плановый период 25 и 26 года». В документе этом настоящая только первая часть, где Минфин пишет, сколько денег и из каких источников он собирается брать и на какие цели потратить, часть же с плановыми периодами – это фантазия, декларация о намерениях, где значение имеют не конкретные цифры, а предположение Минфина о том, как будет выглядеть российская экономика в будущем. Дальше вспомним, каким был бюджет прошлого года и чем именно он многих, мягко говоря, изумил, а также что Минфин хотел сказать нам прогнозами, это важно. Сначала небольшая реклама.
***
Продолжаем. В прошлом году мало кто обратил внимание, что бюджет и план выглядели чисто как орёл на гербе Российской Федерации: смотрят в разные стороны. Бюджет на 24 год предполагал огромный рост всех расходных статей, в первую очередь – расходов на войну, пока план на 25 предполагал такое же резкое снижение оборонных расходов. Многие тогда предположили, что таким образом Минфин аккуратно подмигивает, дескать, вот вам сколько угодно денег на этот год, воюйте сколько влезет, но до конца года лавочку сворачивайте, на четвёртый год войны денег нет. Минфин аккуратно намекал на очевидную истину: нельзя одновременно вытаскивать сотни тысяч человек из экономики, превращать производительные ресурсы из налогоплательщиков в потребителей бюджетных средств на военное производство и одновременно тратить всё больше средств с каждым днём. Можно тратить всё больше в никуда, снижать эффективность экономики, выбивая оттуда людские и производительные ресурсы, можно жить в абсолютно перевёрнутой экономической реальности – но только некоторое время. Жить так всегда нельзя, не может государство брать деньги из воздуха и расплачиваться ими за всё. Вынимать фрезеровщика, который производил что-то осмысленное, что продавалось за деньги, из-за станка и превращать его в очень дорогостоящий труп в окопе под Авдеевкой. Такой практикой невозможно заниматься бесконечно.
Эта война не порождает никаких новых источников дохода, на оккупированных территориях золото ацтеков не зарыто, весь мнимый экономический рост основан только на сверхдоходах бюджета, и продолжать в том же духе можно только до тех пор, пока есть резервы. Минфин говорит: «Извините, братцы, на следующий год резервов нет». Мы не можем тратить каждый год больше, чем в прошлый и разгонять инфляцию, из-за которой приходится тратить ещё больше и ещё сильнее её разгонять. Мотивы Минфины понятны: Минфин ведёт себя как хороший финансовый директор, который возвращает собственника с небес на землю. Он говорит: «Ты можешь убеждать себя и всех вокруг, что война стала настоящим экономическим чудом, что всё хорошо и ничего тебе не страшно, что ты только богатеешь. Но не забудь: это всё – собачья чушь для телевизора, а в реальности вот в этот момент в будущем деньги у тебя закончатся».
Проблема заключается в том, что Минфин не принимает политических решений. Роль всех ведомств, ответственных за экономику, в России сведена к чисто технической. Они не могут влиять на решения, они должны находить деньги на уже принятые решения. Режим намерен продолжать воевать, режим с войной сросся, он всего себя в войну инвестировал. Никаких идей, как из неё выходить, у начальства нет. Пока война идёт, армия сидит на фронте, не создавая проблем. Военные расходы создают рабочие места и спрос в экономике, а граждане поддерживаются в изменённом состоянии сознания и не задают лишних вопросов. Война – это уже неотъемлемый компонент путинского режима. Да, очень дорогой компонент. Мы много раз говорили: каждый новый снаряд стоит дороже предыдущего. Каждый сторож автостоянки, нанятый за 2.5 миллиона, стоит неизмеримо дороже, чем стоил профессиональный контрактник в первые недели войны. Военные расходы разгоняют сами себя. Недостаточно просто заплатить человеку за отправку на фронт, нужно ещё кого-то найти потом на освободившееся рабочее место.
Мы не будем в очередной раз подробно останавливаться на том, как именно война каждый день создаёт новые издержки. Факт в том, что создаёт, причём прогнозировать эти издержки сложно. В какое финансовое планирование можно всунуть горящие нефтебазы и сто с лишним тысяч жителей приграничных областей, которые жили и работали и платили налоги, а теперь стали беженцами? В принципе, самоочевидно: чем дольше идёт война, тем больше на неё нужно денег, тем сложнее их добывать. Но это всё проблемы Минфина, а мнение самого минфина относительно того, что резервы не бесконечны и что вечно прожигать деньги нельзя – это мало кого волнует. Именно поэтому имеет смысл верить инсайду «Блумберга». Параметры, которые были в бюджетном плане, могли быть реализованы только в случае внезапного полного прекращения войны даже не в 25 году, а сильно заранее. Но в наблюдаемой реальности нет буквально никаких намёков на то, что войне осталось три месяца, а значит, следующий год выйдет сильно дороже предыдущего. Как эту проблему будут решать?
Обычно, когда у государства не хватает денег, оно привлекает заимствования, наращивает государственный долг. Но в случае с Россией это не работает, Россия не может привлекать деньги по адекватным ставкам. А значит, чтобы продолжать войну, чтобы платить за всё и закрывать дыры, есть, в общем-то, не так много опций. Либо брать больше с граждан и предприятий: повышать налоги, акцизы, пошлины, каким-то образом подобраться к депозитам в банках, как бы превратив вклады в облигации, о чём Минфин мечтает вслух уже второй год, либо, что технически и политически проще, ослаблять рубль и финансировать расходы печатью денег. В принципе, это уже делается: рублёвая масса с помощью самых разных хитрых сделок между Минфином и ЦБ нарастает быстро, но этот процесс можно ускорить и дисконтировать расходы бюджета за счёт того, что тот же объём рублёвых расходов будет иметь гораздо меньше реальной ценности, а валютные доходы от экспорта нефти и газа, наоборот, в пересчёте на рубли сильно вырастут.
Бюджетный план правительства на 25 год был заведомо утопичным, бюджетные расходы на войну сейчас – не просто главный драйвер, но вообще единственная опора российской экономики. Всё мнимое благополучие, которое демонстрирует российское государство, стоит на перекрывающих госрасходах. Выбей эту единственную опору – всё посыпется. Государство – главный инвестор и главный же потребитель, а значит, не только сама война, но вся экономика военного времени требует не просто высоких расходов, а расходов растущих. Это реальность, с которой придётся жить, и её не обойти. Экономика заточена под то, что завтра нужно в два раза больше дронов, чем сегодня, заточена под войну, которая проглотит всё, под государство, которое за всё заплатит. Такая экономика требует, чтобы государство, собственно, за всё это и платило.
Российское государство в нынешнем его состоянии, в отличие от нормального, не может себе позволить сокращение госрасходов в ситуации, когда оно просто не тянет, потому что госрасходы – это не просто часть российской экономики, это и есть вся российская экономика. Нельзя тратить меньше, нельзя даже тратить столько же, тратить нужно всякий раз больше, иначе встанет не только война, а рухнет вообще всё. План правительства же был, хоть и утопичным, но показательным с точки зрения перспективы. План правительства показывал, что Минфин понимает: Россия не может себе позволить войну, а значит, она действительно не может. И то, что новый бюджет будет ещё более ужасающим по военным расходам, не меняет базового фактора: бесконечно продолжать войну не получится. Раньше или позже перед российским государством встанет вопрос: как продолжать, если нет ресурсов?
Неочевидный парадокс заключается в том, что, когда эксперты в начале войны говорили, что она станет экономической катастрофой для России, они не ошибались. Да, бюджетными сверхусилиями, имея бесплатный приток валюты и обширные резервы, можно наступление катастрофы откладывать на какое-то продолжительное время, но, как ты ни откладывай, час расплаты всё равно наступит. Никакая нефть-матушка на себе не вывезет рост расходов, идущий по экспоненте с одновременной попыткой удерживать макроэкономическую стабильность, инфляцию и курс валюты в рамках приличных значений. Перекрывающие государственные расходы – это способ пройти кризис, но кризис – это ситуация, ограниченная по времени.
Бюджетное обезболивание не рассчитано на то, чтобы на нём жить. Рано или поздно экономика перестанет сходиться, и придётся чем-то жертвовать, потому что ресурсов нет: либо заканчивать войну, либо продолжать её вести, жертвуя макроэкономикой, оплачивая её бумажными рублями. Мы пока ещё не в точке, когда деньги нужно только печатать, причём печатать во всё большем масштабе, но мы на пути именно туда. Сложно себе представить ситуацию, где российская экономика терпит макроэкономическую катастрофу, а деньги становятся дешевле бумаги, но, какими бы квалифицированными ни были экономические власти, Минфин и ЦБ, рано или поздно ресурсы закончатся, а растущие расходы всё ещё придётся финансировать. Ничья гениальность не поможет решить задачу, у которой нет решения. Финансовые власти не могут закончить войну, они будут вынуждены действовать в её рамках, а значит, им придётся принимать дурные и убийственные для экономики решения просто потому, что других не будет. Привет тем, кто смотрит меня в этих ведомствах. Пора в Дубай, пожалуй. До завтра!