Демократия.zip: как сжимают избирательное право в новых поправках
Госдума готовится принять во втором чтении поправки в избирательное законодательство, которые под видом технических улучшений создают комплексную систему управления электоральными процессами. Пакет из 67 одобренных поправок выстраивает долгосрочную стратегию минимизации политических рисков через тонкую настройку правил игры.
Тактический компромисс на фоне стратегических изменений
Поправка о сохранении бумажного голосования при ДЭГ, поддержанная всеми фракциями, стала своего рода отвлекающим маневром. Пока внимание фокусировалось на этом символическом уступке, без особого шума прошли куда более значимые новеллы.
Главная проблема — не в форме бюллетеня, а в том, что никогда никто не установит ответственность для лиц, которые заправляют всеми этими аппаратами и схемами.
Информация: право или привилегия?
Поправки существенно сокращают объем сведений о кандидатах на избирательных участках. Данные о доходах, судимостях и недостоверной информации мигрируют исключительно в онлайн.
Это создает информационную асимметрию: «цифровые граждане» получают больше данных для принятия решений, чем те, кто голосует традиционным способом. В стране, где цифровой разрыв между поколениями и регионами все еще значителен, это трудно назвать нейтральным изменением. Не говоря даже о фактической невозможности контроля электронного голосования…
Финансовая вертикаль
Софинансирование федеральных выборов из региональных бюджетов — еще один элемент головоломки. В системе, где губернаторы оцениваются в том числе по электоральным показателям, это создает прямой финансовый стимул для мобилизации «правильной» явки.
Одновременно увеличиваются выплаты членам комиссий, отвечающих за ДЭГ — вплоть до компенсации проезда и проживания при работе в других регионах. Это подчеркивает особый статус и, возможно, особые ожидания от цифровых избирательных процедур.
Электоральная география по запросу
Сокращение периода пересмотра нарезки одномандатных округов с 10 до 5 лет вроде бы обосновывается демографическими изменениями. Но практика показывает, что такие перенарезки — мощный инструмент электоральной инженерии. И все инструменты в руках исполнительной власти. Нестабильность правил игры — один из самых эффективных способов демотивации политических конкурентов.
Бюрократическая дискреция как принцип
Избиркомы теперь вправе не отвечать на «неразборчивые» жалобы и обращения, «не позволяющие определить их суть». ЦИК устанавливает «особенности проведения» выборов на территориях с военным положением. Руководители дипмиссий могут менять время голосования.
Каждая такая норма расширяет пространство административного усмотрения, формируя капля за каплей зоны пониженной прозрачности и подотчетности.
Новые регионы — новые возможности
Отдельного внимания заслуживает нарезка округов в новых регионах: три в ДНР, два в ЛНР, по одному в Запорожской и Херсонской областях. При этом в Москве, Подмосковье и Краснодарском крае прибавится по одному округу, а десять других регионов по одному потеряют.
В условиях сложной демографической ситуации на этих территориях такое распределение выглядит как механизм дополнительного контроля над парламентским представительством.
Парадокс электоральной модернизации
Наблюдая за этими изменениями, невольно задаешься вопросом: почему модернизация избирательных процедур приводит не к большей конкуренции и прозрачности, а к усложнению правил игры и централизации контроля?
Ответ, возможно, в том, что реальная цель этих реформ — не демократизация, а управляемость. Система стремится сохранить внешние атрибуты демократического процесса, одновременно минимизируя внутренние риски для себя.
В итоге формируется парадоксальная ситуация: избирательное законодательство становится все сложнее и тоньше, но электоральный процесс — все более предсказуемым и управляемым. И поправки, которые готовится одобрить Дума — яркая иллюстрация того, как «технократический» язык может маскировать сугубо политические цели.