Чем может ответить Россия?
В последний месяц-полтора война на земле зашла в серьёзный тупик – это признал даже так называемый сенатор Дмитрий Рогозин, который всё-таки через свой “Сармат” что-то понимает в реальной ситуации.
Если ещё в середине августа казалось, что украинская армия истощена из-за недостатка живой силы, а российская вот-вот сможет выйти на “оперативный простор” (в кавычках, потому что, видимо, этот термин больше не имеет смысла), то сейчас об этом и близко никто не помышляет. 11–14 августа произошла стремительная атака ВС РФ в сторону села Золотой Колодец на Добропольском направлении, некоторые эксперты предрекали обрушение всего фронта, спикеры ВСУ заявляли, что речь идёт о нескольких десятках российских бойцов, случайно пропущенных в тыл… Жесточайшие боевые действия там продолжаются до сих пор, полтора месяца спустя – редкий случай, почти в полной информационной тишине и, похоже, с переменным успехом.
С точки зрения общей картины, всё просто – между двумя линиями расположения противников находится полоса шириной как минимум 20 километров (постоянно растёт), в которой становится немедленно заметным всё, что двигается (включая, по выражению Рогозина, зайцев) и тут же уничтожается дронами. Солдаты выживают в этой полосе только в норах, почти без возможности смениться, получить провиант и боеприпасы, а уж продвижение вперёд – верная смерть, на которую, тем не менее, российское командование своих подчинённых продолжает отправлять – но, кажется, всё реже.
Пока не все участки фронта одинаково плотно насыщены дронами, поэтому российские войска пока ещё кое-где ежедневно наступают, например, в районе Купянска и в Днепропетровской области, но в скорой перспективе так будет везде.
В отличие от позиционных тупиков в других войнах, этот может быть очень устойчивым – маленькие беспилотники дешевы, операторы обучаются в достаточных количествах, и я не представляю себе, какое технологическое новшество, кроме какого-то невероятно эффективного средства РЭБ, могло бы сдвинуть ситуацию в чью-нибудь пользу.
Пока на земле тупик, обе стороны должны искать способы истощить противника другим способом. Украина такой способ нашла – и очень эффективный: разрушение нефтегазовой российской инфраструктуры, слишком разбросанной и хрупкой, чтобы можно было надежно защитить её от БПЛА. Пока ещё до катастрофы далеко, но тренд очевиден – и потенциально для России губителен.
Чем может ответить Россия? Слабое место ВСУ – недостаток живой силы – в условиях тупика не играет такой же заметной роли, как минувшим летом. Заставить Китай прекратить поставку деталей для дронов Путин вряд ли способен. Но Украина критически зависима от западных финансов – сейчас это не военная помощь, а именно деньги, о которых сейчас, когда верстаются бюджеты на следующий год, вспоминают всё чаще.
Есть ли у Кремля способ снизить финансовую помощь Киеву? С одной стороны, этому помогает приход к власти в европейских странах правых под лозунгами “отдайте эти деньги нашим бедным”, но это медленный процесс – российская нефтянка погибает быстрее. Что бы я делал на месте Путина? Наверное, постарался бы перенести фокус внимания на безопасность непосредственно Европы – не так, чтобы втянуть её в войну, но так, чтобы каждый потраченный за пределами ЕС евро вызывал у наивной части избирателей серьёзные вопросы из серии: “почему мы не способны сбить даже десяток пенопластовых беспилотников?”.
Я не уверен, что текущая воздушная эскалация (а в нынешней картине она, может быть, больше определяется паникой, чем реальными фактами) – тактический ход в этом направлении, но чего-то такого я бы ожидал. Это точно дешевле, чем защитить все российские НПЗ “Панцирями”, а делать что-то надо.