Буду покамест реализовывать свое право на свободу слова снаружи
Самое смешное в очередном приступе бешенства номенклатурной матки (см. прошлый пост) – это, конечно, фраза “Дальше эта вольница не может продолжаться”.
Те есть, нынешнее закатывание под асфальт всего, что шевелится – с террористами Людмилой Улицкой и Борисом Акуниным, “чёрными списками” до пола и охотой гэбни по всему миру на российских музыкантов и поэтов, оказавшихся встать в военный строй на украинском фронте – это вольница!
В каком-то смысле – да, конечно, она. Вольница. Бандитское гуляй-поле под триколором и с бейджиками. И напоминать улюлюкающей зампредше Государственной думы г-же Ямпольской о существовании Конституции РФ, запрещающей цензуру, – дело, запоздавшее почти на четверть века.
Поэтому я не буду грозить ей лишением свободы сроком до двух лет, в соответствии с ч.2 ст.144 УК РФ. А буду покамест реализовывать свое право на свободу слова снаружи – там, куда бандиты, до кучи со мной, выгнали огромную часть моих читателей и зрителей.
Милости просим в апреле на “Театр одного Шендеровича” – в Берлине (4 апреля) и Тель-Авиве (26 апреля). Играть буду пьесы “Маршрутка” (2022) и “Концепция” (2013).
А пьесу “Сладкое для памяти” (2019), от перспективы исполнения которой в маленьком зальчике Театра DOC в Москве так позорно разорвало зампредшу Госдумы, я теперь обязательно возьму в репертуар и буду читать на людях – спасибо зампредше и Захару Прилепину (с доноса которого начался нынешний скандал) за рекламу и напоминание.
Пьеса основана на документальном расследовании журналиста Дениса Карагодина о расстрельной тюрьме НКВД в Колпашевском яре, где был убит его дед – и попытках скрыть следы этого преступление уже в 1970-х годах.
То-то их и разорвало, упырей. Знает кошка, чье мясо съела.